Отель «Калифорния» - Мира Вольная

Улыбчивая симпатичная девочка в черных брюках и кремовой блузке проводила меня за дальний столик, где уже ждал неугомонный Волков в темных слаксах и светлой рубашке.

Он сидел ко мне спиной, но, стоило сделать шаг от двери, обернулся широко улыбаясь.

Хорош, зараза.

Усмешка вышла несколько нервной.

Все-таки я действительно давно не была на нормальном свидании.

— Ты пришла, — Змеев протянул мне розу. Оранжевую розу с яркой каймой, отодвинул стул, помогая сесть.

— Ты сомневался? — выгнула бровь, отмечая, что вино в бокалы уже налито.

— Ты устроила мне такую отповедь вчера.

Желтые змеиные глаза смотрели абсолютно честно, тонкие губы кривились в ироничной усмешке.

— Я просто сказала тебе правду.

— Я это ценю, вот только так и не смог понять, причем здесь Инесса.

Я развернула на коленях салфетку, взяла в руки меню.

— Правда, не понимаешь?

— Правда.

— Волков, поправь меня, если я ошибаюсь, но, мне кажется, что ты привык именно к такому типажу, как она. Нет, не пойми неправильно, у Инессы много положительных качеств. Она умна, целеустремлена, во многих вещах перфекционистка, обладает хорошим вкусом и манерами.

— Да, а еще папина-мамина дочка и слишком избалована. И типаж… ты знаешь, штука очень условная, меня привлекают разные девушки, — мужчина напротив смотрел внимательно и серьезно. — И поверь, ноги от ушей совсем необязательный атрибут.

— Но желательный, — фыркнула. — Ладно, забудем. Давай сделаем вид, что я тебе поверила, — примирительно улыбнулась.

— Поверишь, — кивнул Ярослав словно сам себе. И снова уверенность, прозвучавшая в его голосе, послала по телу табун мурашек, а взгляд гипнотизировал.

От него приятно пахло каким-то горьковатым одеколоном с нотками ладана. Очень странное и завораживающее сочетание, на удивление приятное.

— Тебя нет ни в одной социальной сети, — склонил он голову набок, когда мы сделали заказ.

— Нет. Это пустая трата времени. Все, с кем я хочу поддерживать отношения, у меня в телефоне. Остальные — просто случайные люди, и моя жизнь, любые ее аспекты, начиная от музыки, которую я слушаю, и заканчивая местами, в которых бываю, их не касается.

— Тогда удовлетвори мое любопытство…

Я выгнула бровь, Ярослав сложил руки под подбородком, горящая на столике свеча отбрасывала причудливые тени на его лицо, заостряя черты, добавляя черноты в волосы.

— Какую же музыку ты слушаешь, в каких местах бываешь?

— Музыка разная и места разные. Я люблю джаз и рок, гранж, могу послушать и зарубежную старую попсу.

— Beatles, Queen, ACDC, Sting, Дюк Эллингтон, Фитцжеральд?

— Да, и Ария, Би-2, Кукрыниксы, Apocalyptica, — сделала я глоток вина. — И еще тысячу имен.

— Но не Eagles? — сощурился змей.

Я отрицательно замотала головой.

— Только не они. Кто угодно, но не они и их ужасная «Hotel California». Это реально бесит.

— Переименуй отель, — предложил Змеев.

— Не могу, мы работаем по… франшизе.

— Кстати, хотел спросить, но все как-то не получалось. Как ты стала хозяйкой отеля, почему решила его открыть?

Вот и что ему ответить на это? Сидит и смотрит этими своими глазами без намека на эмоцию, и ведь не соврешь… Он мент, менты вранье за версту чуют.

«Понимаешь, Змеев, у меня, по сути, вариантов немного: либо убивать, либо спасать. Так уж получилось, что убивать я не люблю…»

Ага, шикарно, Шелестова, просто шикарно…

— Это мое призвание, судьба, если хочешь, — давать кров.

Он промолчал, даже не кивнул, продолжая меня разглядывать, и было очень неуютно. Даже больше, чем неуютно. Но отвести взгляд… Нет. Еще рано, Волков — первый.

Мы сидели глядя друг другу в глаза еще какое-то время, ничего не говоря, и я вдруг поняла, что мужчина напротив еще опаснее, чем я думала. От осознания по спине пробежала толпа мурашек, напряглось тело, одеревенела шея, волоски на руках встали дыбом.

Он почувствовал. Понял. Не знаю, как, но понял.

— Кто ты? — спросила, разбивая молчание вдребезги. Спросила ровно и тихо.

Уголок его губ дрогнул, Ярослав слегка сощурился, подался еще ближе, все так же держа подбородок на сцепленных в замок руках. Летний ветерок всколыхнул пламя свечи и лампочки над головой в саду, ломая рисунок теней, к которому я только-только успела привыкнуть, пряча от меня глаза мужчины, но не скрывая их странного блеска.

— А ты?

И снова я не знала, как ответить так, чтобы не соврать, а соврать очень хотелось, вот только…

— Позвольте, — голос мальчика-официанта, раздавшийся над плечом, заставил вздрогнуть и дернуться.

Ярослав на миг скривился, а потом откинулся на спинку стула, напряжение постепенно спадало, смытое голосами других посетителей, легкой музыкой и звоном посуды.

— Ты не ответила… — начал он, стоило мальчишке удалиться.

— Ты тоже.

— … и, судя по всему, не собираешься.

— А ты?

Что же ты такой упрямый? Такой… сложный? Кто ты?

— На данный момент я — мент, консультирующий ментовку бихевиорист, если уж совсем точно.

— Хозяйка отеля, занимающаяся иногда частным сыском от скуки, если уж совсем точно, — шутливо поклонилась, оценив маневр Змеева.

Мужик умнее, чем хочет казаться. Еще один повод для беспокойства.

— Принято. Пока… — он улыбнулся, расстилая салфетку на коленях. Улыбнулся открыто и абсолютно обезоруживающе, превращаясь в милаху-парня как по волшебству. Его «пока», конечно, настораживало, но не на столько, чтобы я за него цеплялась. Жизнь — штука непредсказуемая, кто его знает… Да и вечер, действительно, прекрасный — легкий, сонный, полный неги.

Мы ужинали неспешно, разговор тек плавно, больше не натыкаясь на острые углы и лезвия ножей. Кухня была чудесной, вино ненавязчивым, атмосфера спокойной. Он что-то рассказывал бархатным голосом, словно заворачивая меня в теплые нотки корицы и шафрана, а я дремала под эти звуки, иногда кивая и улыбаясь, не ощущая больше той опасности, которая исходила от Змеева в самом начале.

Правда продолжалось это ровно до тех пор, пока нам не подали десерт и кофе. Стоило официанту отойти, как рядом раздался громкий, какой-то воинственный, злой стук женских каблучков.

Ярослав поднял голову и тут же устало закатил глаза, глядя на кого-то за моей спиной.

— Нашел себе новую грелку?! Какой ты быстрый!

— Вероника… — протянул Змеев. — Не рад.