В бою антракта не бывает - Михаил Нестеров

– Куда ты, Костя?

Он махнул рукой, подхватывая брюки и майку.

– Кажется, в моей комнате хотят поменять белье, а я оставил на кровати – прошу прощения – трусы.

В душе девушки шевельнулось неприятное чувство к свояченице, словно та положила глаз на гостя. А может, так оно и есть?

Видя, как Романов торопливо подходит к дому, Марина поплыла к мосткам.

* * *

– Черт! – выругалась Женя. Она успела вывернуть два «барашка», которыми крепилась крышка. Ей следовало ввернуть крепления на прежние места, развернуть радиолу, накрыть ее салфеткой и, самое главное, убрать в шкаф сумку, которая осталась посреди комнаты.

Вместо этого Женя сняла последнее крепление с задней крышки.

Все, теперь все четыре «барашка» были зажаты у нее в ладони. Она зацепила за край крышки и аккуратно сняла ее. На миг у нее перехватило дыхание, хотя она довольно четко представляла себе, что собиралась увидеть.

Она смотрела на пистолет, лежащий с самого края, довольно массивный спутниковый телефон, компактную радиостанцию и красные корочки.

И вот только сейчас она посмотрела в окно. Романов был в десяти шагах от дома. Еще несколько секунд, и он застанет ее врасплох.

Колени женщины предательски задрожали, «барашки» выпали из дрогнувших рук и покатились по полу.

* * *

Женя кинулась к сумке, хотя понимала, что практически разоблачена: она не успеет положить сумку на место и привести в порядок радиолу.

Ее безнадежный взгляд остановился на приоткрытой двери и проник дальше, в полумрак короткого коридора, который кончался входной дверью.

– Чужой! – тихо, чтобы ее не услышал гость, скомандовала Женя.

Обе собаки мгновенно встали в стойку, загораживая мощными телами проход.

Женщина не видела реакцию собак, но точно знала, что те выполнят любую ее команду.

Она снова метнулась в комнату. Первым делом она осторожно потянула на себя рамы и неслышно опустила шпингалет, потом запахнула занавески на окнах.

– Чужой, чужой, – шептала она.

Джек и Ирбис, казалось, слышали свою хозяйку. Более несдержанный Ирбис сделал шаг навстречу, и Романов отступил. Он обернулся, видя, как на мостки выбралась девушка. Он махнул ей рукой, поторапливая, потом еще раз, уже более нетерпеливо. Марина крикнула:

– Иду.

Слава богу, «барашки» не закатились далеко, лежат рядом. Хозяйка собрала их, поставила заднюю крышку на место и один за другим стала заворачивать.

– Хозяйка!

Она выдохнула и облизнула пересохшие губы. Не меняя положения тела, поставила приемник на место.

– Да? – ее голос прозвучал ровно. Женя набросила на радиолу салфетку, подхватила сумку и положила ее в шкаф.

– Можно войти? – снова прозвучал голос гостя.

– Да, конечно, заходите.

Она закрыла створку шкафа и еще раз оглядела комнату. Затем сдернула с кровати простыню, на которой спал гость, и поспешила к окну. Она успела откинуть шпингалет и склониться над кроватью.

Створки окна резко распахнулись, крепкая рука откинула занавеску, цепкий взгляд впился в спину женщины.

Теперь ей не нужно было притворяться. Повернув бледное лицо, она приложила руку к груди, совсем как вчера ночью, когда уловила его холодный взгляд.

– Костя... Вы меня насмерть перепугали! Обычно заходят через двери.

– Я и хотел зайти через дверь, – услышала она его насмешливый голос, – но на пороге стоят две большие собаки. Не ваши, случайно?

Она нашла в себе силы улыбнуться на эту шутку. Заправляя простыню, ответила:

– Не бойтесь, собаки не тронут. Джек, Ирбис! Свои!

– Сервис на высшем уровне, – заметил он, перешагивая через порог своей комнаты.

Женщина улыбнулась, показывая красивые зубы.

* * *

От ближайшего населенного пункта их отделяли десятки километров, они были одни среди бескрайних просторов тайги. Романов так и не определился, скрывают ли хозяева беглецов, думал лишь об одной беглянке. Если скрывают, то на острове.

Многое говорило о том, что беглецы уже здесь, даже видели прибывшего гостя.

Очень интересная ситуация. Он не мог сказать Андрею, что его цель – Ирина Андрианова. И он мог обменять ее на жизнь Сергея Каменева, который в лучшем случае проведет на свободе месяц. И то и другое признание разметает беглецов по тайге.

Марина не раз затрагивала тему тигров, а Романов задумывался: остров – самое подходящее место для беглецов.

На пороге появилась Марина.

– Все нормально? Успел?

Он кивнул и, приглашая, похлопал рукой по белоснежной простыне.

Она покачала головой, указывая глазами на приоткрытую дверь: в соседней комнате продолжала хлопотать ее свояченица. И снова Марина подумала о том, что у Кости была более весомая причина оказаться в гостевом доме, нежели оставленное на кровати нижнее белье. И как раз в тот момент, когда там появилась хозяйка. И его поспешность настораживала.

Невзирая на предостережения полковника Лысенкова, труп Сергея Каменева перенесли в какую-то одиноко стоящую лачугу близ сортировочной станции, где и произвели предварительный осмотр. На вопрос: «Кто перенес?» – он получил ответ от капитана Мирошника: «Свора бездарей из 8-го управления МВД и таких же бестолочей из ЛОВД Тихвинская перенесли».

Лысенков выместил злобу на начальнике охраны объекта № 7 майоре Страхове.

– Кто вам велел трогать труп с места? – прохрипел полковник и процитировал Владимира Вольфовича: – Нет, майор, вы не поедете строить Беломорканал, вы поедете чистить его, это я вам обещаю.

– Может, сначала глянете на тело? – с этими словами Страхов, широкоплечий и невысокий здоровяк, откинул с трупа простыню.

«Ой, мой!..» – Лысенков на своем веку повидал много изуродованных трупов, но этот произвел на него сильнейшее впечатление. Ну ладно там нет котелка – дело в криминалистике чуть ли не тривиальное, а тут... Все, что осталось от головы, как и положено, покоилось на неестественно длинной шее: нижняя челюсть с выбитыми зубами; а горло, зияющее отвратительной воронкой, словно нарочно заткнули языком, протолкнув его вовнутрь.

– Большая часть головы вон в том свертке, – пояснил Страхов. – Хотите взглянуть, или вначале обсудим тему чистки канала? Между прочим, моим людям пришлось потрудиться, пока они нашли голову – в полутора километрах от трупа.

– Откуда такое рвение? – Лысенков кивнул Мирошнику, чтобы тот совсем обнажил тело, но затем сам, преодолевая отвращение, проделал эту несложную процедуру.