Не отворачивайся - Линвуд Баркли

— Тучи сгущаются. Видимо, будет дождь.

Пытаясь успокоиться, я пару раз неспешно обошел машину Дакуэрта, напряженно ожидая его появления. Он вернулся через пять минут, встретился со мной взглядом, поманил пальцем. Я бросился к нему.

— Пойдемте. В любом случае опознание необходимо. — Он сжал мою руку. — Я не знаю, кто там лежит, мистер Харвуд, но, думаю, вам следует подготовиться к худшему.

— Не может быть, — пробормотал я. — Просто невозможно…

— Потерпите минуту.

Я глубоко вздохнул и посмотрел на него.

— Пойдемте.

Мы двинулись в проход между полицейскими машинами. Сразу за ними стало видно захоронение, уже разрытое. Мелькнула белая кисть, женская, часть предплечья. Дакуэрт остановил меня.

— Предупреждаю, мистер Харвуд, вы ни к чему там не должны прикасаться. А то иногда люди, переполненные горем…

— Все понятно, — сказал я.

Он подвел меня к захоронению.

— Вот.

Я чувствовал, что детектив внимательно наблюдает за мной. Замазанное грязью лицо мертвой женщины было мне знакомо. Я замер, прижав руки к груди.

— Что? — спросил Дакуэрт.

— Это не она, — прошептал я. — Не Джан.

— Вы уверены?

— Конечно. Это Лианн… Лианн Ковальски.

Странно, но она пока не могла привыкнуть к своему новому имени — Кейт. Это с ее-то способностями к мимикрии. Наверное, надо подождать еще несколько дней, пожить с ним, тогда получится. Забавно, но и свое собственное имя теперь казалось ей чужим. Если бы кто-нибудь окликнул ее: «Конни!» — она бы вряд ли обернулась. Такого не случалось уже многие годы. Ее больше беспокоило сейчас, как бы кто-нибудь не окликнул ее: «Джан», — а она инстинктивно обернулась бы, даже не подумав.

Это имя, с которым Джан прожила шесть лет, и весьма комфортно, она по-прежнему считала своим. На него ей приходилось постоянно откликаться. На него и на «маму».

Сказав Дуэйну, что Джан умерла, она убеждала в этом больше себя, чем его. Да, ей хотелось поскорее вырваться из этой жизни, похожей на тюрьму, оставить ее позади. Похоронить Джан. Отдать последние почести. Но Джан по-прежнему была жива. Просто изменилась, что вполне естественно. Так было всегда. Она теперь переходила в новое состояние, и на это требовалось время.

Она подняла руку и поправила парик. Скоро должны показаться пригороды Бостона. В этом самом парике Джан вошла в парк «Пять вершин», а потом направилась в туалет, сняла парик, спрятала и вскоре встретилась с Дэвидом и Итаном. Парик и другая одежда лежали в рюкзачке. Когда Дэвид побежал искать Итана, она двинулась к главному входу, как было договорено, но по пути свернула в ближайший женский туалет, заняла кабинку и переоделась.

Вместо шортов надела джинсы, топик сменила на блузку с длинными рукавами. Кроссовки — на сандалии. К общему знаменателю все привел парик блондинки. Прежнюю одежду она засунула в рюкзачок — не оставлять же ее в туалете — и спокойно вышла. И ей не было никакого дела до сына, которого только что похитили вместе с коляской. Затем она вышла за ворота, вернулась на автостоянку, где ее ждал Дуэйн, села в его машину. Он все порывался снять фальшивую бороду, говорил, что от нее лицо чешется, но она уговорила его побыть бородатым, пока они не покинут территорию парка.

Об Итане она не беспокоилась: знала, что Дэвид обязательно найдет его и с ним все будет в порядке. Это похищение было придумано как отвлекающий маневр. И чтобы рассказ Дэвида, когда с ним станут разговаривать копы, казался еще более запутанным.

Она надеялась, что пакетик с соком займет сына на время. А там… Конечно, будут слезы, он начнет спрашивать, где мама. Пройдет много времени, пока ребенок привыкнет. Но тут уж ничего не поделаешь.

Она вовсе не собиралась заводить ребенка, становиться матерью. Это в ее планы не входило. Да и замуж она вышла совершенно случайно, как случайно был выбран для жительства Промис-Фоллз. Увидела его на карте, прочитала кое-что в Интернете. Симпатичный городок в северной части штата Нью-Йорк. В общем, довольно бесцветный, немного старомодный. Зато есть колледж. Ну кому придет в голову здесь прятаться? Другое дело — Нью-Йорк, Буффало, Лос-Анджелес, Майами. В них можно раствориться, смешаться с толпой, исчезнуть. Но там тебя будут искать. А здесь, в Промис-Фоллз, — никогда.

Ее ничего не связывало, у нее не было корней. Ей было все равно, где прятаться от курьера. Подошел Промис-Фоллз, а мог бы любой другой заштатный городок. Теперь надо было найти жилье, работу и ждать, когда Дуэйн отбудет срок. А потом они вернутся в Бостон, обменяются ключами, откроют банковские сейфы и завершат дело. Ждать придется долго, но это того стоило. Ведь речь шла об огромных деньгах, имея которые можно потом вечно проводить время на фешенебельном пляже, и единственным беспокойством будет, чтобы песок не попал в шорты. Ждать и жить мечтой, как Мэтти Уокер, героиня фильма «Жар тела».

С этими мыслями она приехала в Промис-Фоллз, нашла жилье над бильярдной в неблагополучном районе города и отправилась в департамент городского совета по занятости искать работу, где случайно столкнулась с Дэвидом Харвудом, сравнительно молодым репортером местной газеты.

Он ей понравился, чего греха таить: симпатичный, обходительный, — но она умела контролировать свои эмоции. Они поболтали немного, затем он куда-то ушел, а вскоре увидел ее на автобусной остановке и предложил подвезти. Ну и пусть, подумала она. Ничего особенного. Когда Дэвид увидел, где она живет, с ним чуть не случился припадок. «Да вы что! — воскликнул он. — В этом районе почти каждый связан с криминалом».

Джан его успокоила, сказав, что она уже вполне взрослая и никакой криминал ей не страшен. Да и вообще ей тогда выбирать было не из чего. А потом он явился к ней со списком квартир. Она пыталась возражать: говорила, что ей и здесь хорошо, — но Дэвид настаивал и она согласилась. Он помог ей переехать и пригласил поужинать.

Вскоре после этого они оказались в одной постели.

Прошло несколько месяцев, и Дэвид начал намекать, что неплохо бы им соединить свои жизни. Джан пришло в голову, что это хороший вариант, и она обнадежила Дэвида. В самом деле, замужняя женщина в таком городке, как Промис-Фоллз, — надежное прикрытие, лучше не придумаешь. Она станет похожей на Джун Кливер из сериала «Проделки Бивера», и никто ее здесь никогда не найдет. Она будет прекрасной женой Дэвиду, устроится на какую-нибудь скучную работу.

Все так и получилось. Первый год, однако, был тревожным. При каждом звонке в дверь Джан вздрагивала — боялась, что это Дуэйн, — но приходили другие: снять показания счетчика, попросить пожертвовать какую-то сумму на борьбу с раком или просто по-соседски сказать, что они забыли закрыть дверь гаража.

Через год она начала расслабляться. Конни Таттингер отошла на задний план, слиняла. Ее место заняла Джан Харвуд. По крайней мере до тех пор, пока не выйдет на свободу Дуэйн. Это было ей по силам. Сыграть роль. Ведь именно этим она и занималась с малых лет. Выходила из одного образа и входила в другой. Воображала себя кем угодно, вначале только для себя самой.