Снова любить... - Сара Оклер

– Фрэнки, поговори со мной. Что-то произошло на вечеринке? Что случилось? Мне позвать кого-нибудь? – тараторю я дрожащим голосом. Кажется, стоит коснуться Фрэнки, и она рассыпется в прах. Я тут же жалею, что Сэм ушел. – Пожалуйста, поговори со мной.

Я набираюсь смелости и кладу руку ей на плечо. В этот момент словно срабатывает какой-то невидимый переключатель. Фрэнки вздрагивает и возвращается в свое тело (где бы она ни блуждала до этого). В ее глазах – чистая ярость. Лицо краснеет, и подруга начинает трястись. Она словно сражается с чем-то, чего я не понимаю.

– Поговорить с тобой? Поговорить с тобой? – спрашивает она. – Так и быть, Анна Райли, поговорю. Где, где тебя носило ночью? – Ее срывающийся голос звучит высоко и насмешливо.

– Фрэнки, я ходила с Сэмом на Аллею художников. Я же тебе говорила, разве не помнишь?

– Так ты с ним была. Ты была с ним, да?

Мне вдруг становится ужасно стыдно. Я и представить не могла, что лучшая подруга отреагирует на произошедшее вот так.

– Я как раз об этом и хотела рассказать…

– Ой, я тебя умоляю, держи свои сказки при себе. Ни черта бы ты мне не рассказала!

– Фрэнки, ты прекрасно знаешь, что я бы не стала скрывать от тебя такие важные вещи.

– Правда? – Меньше всего это похоже на вопрос. – А когда же ты собиралась рассказать мне вот об этом?

Фрэнки берет что-то со ступенек и тычет мне прямо в лицо. Ее дрожащие пальцы крепко, аж костяшки побелели, сжимают что-то фиолетовое. И мне требуется не меньше минуты, чтобы уместить все в голове. Нечто подобное мы испытывали, когда тетя Джейн в очередной раз сделала перестановку в комнате Фрэнки. Вещи были на месте, но найти что-то определенное никак не получалось. Мы просыпались утром и не могли понять, где находимся.

И вот теперь, глядя на свой дневник у Фрэнки в руках, я чувствую то же самое. Как будто попала в нелепый научно-фантастический фильм. Вот это – загорелые пальцы моей лучшей подруги. А это – подаренный ее братом блокнот. Но все вместе никак не сочетается, и я ощущаю себя так, будто столкнулась с пришельцами.

– Это же мой… мой…

Я не могу выдавить ни слова. Колени подгибаются. Я чувствую, как по всему телу бегут мурашки. Шум разбивающихся о берег волн вдруг кажется ужасно громким. Я чувствую, как кровь бежит по венам к сердцу, циркулирует по телу. Я вижу все и сразу. Как будто в замедленной съемке. Во мне борются чувство вины и ярость.

Я бросаюсь вперед, пытаюсь выхватить дневник, но Фрэнки оказывается быстрее и стремительно отступает к берегу.

– Как увлекательно. – Она выбирает запись наугад и читает: – «Дорогой Мэтт, мне столько нужно тебе рассказать. Каждый день в школе наполнен событиями. Мне хочется вернуться домой и поговорить с тобой обо всем, но я не могу». Или вот: «Дорогой Мэтт! Иногда я задумываюсь о том, станет ли когда-нибудь легче?»

Фрэнки листает страницы. Безжалостно выдает океану все мои секреты. Страхи, мечты и воспоминания вырываются из своих бумажных темниц и разрывают меня на части.

– Фрэнки, пожалуйста, перестань, – говорю я еле слышно.

– «Дорогой Мэтт! Твоя сестра сошла с ума. Как жаль, что тебя нет рядом. Я не знаю, как ей помочь. Вчера ночью она пошла с одним парнем из школы на футбольное поле и…»

– Хватит! – Я изо всех сил пытаюсь закричать, но из горла вырывается только сдавленный шепот.

– Думаешь, ты такая умная? – орет Фрэнки. – Да не спала я с этим Йоханом! Мы дошли до футбольного поля, а он не захотел!

– Что?

– Ничего не было! Не было никакого секса! И раз уж мы с тобой разоткровенничались, с Джейком я тоже не спала. Ну, теперь ты довольна? Напишешь об этом в своем очаровательном дневничке?

Я не верю своим ушам. Открываю рот, собираясь сказать что-нибудь едкое, обидное, но не могу произнести ни слова. Я стою с поднятой рукой, будто все еще пытаюсь забрать у нее свой дневник, свои мысли, переживания ребенка, которым я была когда-то.

Фрэнки отходит еще на шаг, по-прежнему перелистывая страницы.

– «Дорогой Мэтт! Мы наконец-то приехали в Калифорнию. Здесь все так, как ты и описывал. Я чувствую: ты рядом. Кажется, Фрэнки со мной согласна». Да как ты посмела писать здесь обо мне?! Как ты посмела обратиться к моему брату? Думаешь, поразвлекся с тобой пару раз – и все, вечная любовь? Да он бы бросил тебя, не раздумывая, ради какой-нибудь девчонки из Корнелла! Опомнись!

Слезы обжигают мне щеки. В горле застревает ком. Мое сердце разбито. Я не могу сдвинуться с места.

Фрэнки пытается сорвать обложку с металлических пружин. Она перегибается, как сломанное крыло птицы, и я замечаю приклеенную фотографию. Ту самую, которую разглядывала каждую ночь после его смерти. Мы стоим, перепачканные разноцветной глазурью, с травинками в волосах, освещенные теплыми розовыми лучами закатного солнца. Мэтт обнимает меня за плечи, а впереди у нас такое долгое лето…

Я часами вглядывалась в этот снимок, воскрешала в памяти тот день, мечтала, чтобы изображение вдруг ожило, стало трехмерным, приоткрыло мне дверь в прошлое. Мы могли бы обо всем рассказать Фрэнки. Быть вместе. Не ехать за мороженым, а сразу отправиться в больницу, попросить врачей вылечить Мэтта, пока не случилось самое страшное.

Я откашливаюсь. Голос наконец-то возвращается и теперь звучит гораздо громче.

– Фрэнки, верни мне дневник. Ты не должна была его читать, не должна была его рвать. Верни.

В ее потерянном взгляде только безумие.

– Не думаю. Я в отчаянии.

– Фрэнки, пожалуйста, отдай дневник. Ну пожалуйста. Прости, что не рассказала тебе, но это все, что у меня осталось от…

– Анна, он был моим братом. Моим. У тебя и не должно ничего от него оставаться!

Она разворачивается и бежит к берегу, заведя руку за спину. Слеза несчастной русалки, алое стеклышко, вставленное в браслет, сверкает на солнце. Такой же осколок совсем недавно я выбросила в океан.

– Фрэнки, не надо!

Я пытаюсь бежать, но мои ноги превратились в каменные глыбы, совсем как в кошмарном сне. Все же мне удается догнать Фрэнки, схватить за кофту и повалить на песок. Но дневника у нее больше нет. Он улетает и с громким всплеском падает в воду.

Он покачивается на волнах так близко, что до него легко можно дотянуться.

Я вскакиваю на ноги, бегу, бросаюсь вперед, рассекая толщу воды каменными руками и ногами, пытаюсь плыть. Лишь бы только добраться, успеть…

– Анна! Оставь! Не надо! – кричит мне вслед Фрэнки.

А я все плыву. Меня сносит течением. Тело не подчиняется, легкие пылают, и мне едва удается удерживать голову на поверхности. И я возвращаюсь на берег.

Дневник качается на волнах, пока его не поглощает океан, утягивая на дно. Последний раз я вижу измятые мокрые страницы, и больше ничего.