48 законов власти - Роберт Грин

Чан был полон решимости уничтожить всех коммунистов до единого, так что спустя несколько лет у Мао оставалось не более 10 тысяч солдат. Однако к 1937 году, когда Китай подвергся японской интервенции, Чан посчитал, что коммунисты более не представляют угрозы. Он решил прекратить преследование и сосредоточиться на борьбе с японскими захватчиками. Прошло еще десять лет, и коммунисты оправились настолько, что смогли наголову разгромить армию Чан Кайши. Чан забыл древнюю мудрость, Мао ее помнил. Чана преследовали до тех пор, пока вся его армия не отступила на остров Тайвань. В наши дни в материковом Китае ничего не сохранилось от его режима.

Мудрость полного разгрома врага стара, как Библия: возможно, первым, кто применил ее на практике, был Моисей, познавший эту истину от самого Бога. Бог разделил Красное море, чтобы могли пройти сыны Израилевы, а затем сомкнул воды над гнавшимися за ними египтянами, так что «не осталось ни одного из них». Когда Моисей спустился с горы Синай с десятью заповедями и обнаружил свой народ поклонявшимся золотому тельцу, он покарал смертью всех преступников до последнего. И перед самой смертью он сказал своему народу, уже на пороге Земли обетованной, что они должны полностью истребить племена ханаанские: «Когда... поразишь их... не вступай с ними в союз и не щади их».

Ориентация на полную победу является аксиомой, сформулированной Карлом фон Клаузевицем, философом и теоретиком войны. Анализируя кампании Наполеона, фон Клаузевиц писал: «Мы считаем, что полное истребление сил врага должно всегда быть наиважнейшим соображением... По достижении главной победы не следует рассуждать об отдыхе, о передышке... но только о продолжении, о дальнейшем преследовании врага, захвате его столицы, атаке его резервных сил и всего, что только могло бы дать неприятельской стороне подкрепление и поддержку». После войны начинаются переговоры и раздел территории. Если вы одержали лишь частичную победу, то при обсуждении условий неизбежно проиграете то, чего достигли во время военных действий.

Выход прост: не оставляйте неприятелю шанса. Уничтожьте его — тогда его территория перейдет в ваше распоряжение. Назначение власти в том, чтобы полностью подчинить себе противника, заставить его повиноваться. Вы не можете позволить себе остановиться на полпути. Зажатый в угол, неприятель будет вынужден выполнять вашу волю. Этот закон может иметь применение отнюдь не только на полях сражений. Переговоры подобны коварному змею, который незаметно проглотит вас вместе с вашей победой. Так пусть лучше противнику нечего будет обсуждать, не давайте ему надежды, не оставляйте пространства для маневра. Враг повержен — и этим все сказано.

Следует понимать: в борьбе за власть неизбежно возникнет соперничество, и у вас появятся враги. Среди них будут люди, которых вы не сможете расположить к себе, склонить на свою сторону, они все равно останутся врагами. Но, независимо от того, какое оскорбление или обиду вы им нанесли, не воспринимайте их ненависть как личную. Просто осознайте, что мир между вами невозможен, особенно в то время, пока вы находитесь у власти. Если вы позволите им находиться рядом, они будут мечтать о реванше с той же неизбежностью, с какой день сменяется ночью. Ожидать, пока они выложат на стол карты, просто глупо. Это прекрасно понимала императрица У, уничтожив всех на своем пути.

Будьте реалистом: пока у вас есть враги, вы никогда не будете в безопасности. Помните уроки истории, мудрость Моисея и Мао: никогда не останавливайтесь на полпути.

Речь, само собой, идет не об убийстве, а об изгнании. Измотанные и ослабленные, а затем навсегда удаленные из вашего окружения, враги не смогут причинить вам вред. У них нет никакой надежды на то, чтобы восстановить свои позиции и напасть на вас. Если же у вас нет возможности изгнать их, по крайней мере не забывайте, что они плетут против вас интриги, и не поддавайтесь на их показное дружелюбие. Единственное ваше оружие в такой ситуации — это бдительность. Если никак не удается изгнать врагов немедленно, приготовьтесь действовать при первой же возможности.

Авторитетное мнение

Оборотная сторона

Этот закон не следует игнорировать ни при каких обстоятельствах, но иногда случается, что лучше, если только это возможно, позволить врагу самому разрушить себя, чем собственноручно причинять ему страдания. В военном деле, например, хороший полководец знает, что, если приходится атаковать загнанную в угол армию, ее солдаты сражаются намного более яростно. Поэтому иногда лучше оставить им лазейку, путь для отступления. Они измотают себя и будут куда больше деморализованы отступлением, чем любым уроном, нанесенным им в сражении. Когда шею противника обвивает петля, тогда — но только если вы совершенно уверены, что у него нет шансов на восстановление, — вы должны предоставить ему возможность повеситься самому. Дайте врагам самим разрушить себя. Результат будет тот же самый, но ваше самочувствие — несравненно лучше.

Еще одно: порой, разбив неприятеля, можно до такой степени ожесточить его, что он проведет годы, готовясь к реваншу. Версальский мирный договор 1919 года именно так повлиял на немцев. Кто-то скажет, что в конечном счете лучше было бы проявить терпимость.

Проблема заключается в том, что снисхождение порождает другую опасность — оно может ободрить врагов, все еще питающих недобрые чувства, и подтолкнуть их к активным действиям. Почти всегда более мудрое решение — разбить противника полностью. Если он вынашивает планы отмщения спустя годы, не ослабляйте бдительности, разгромите его.

Формулировка закона

Слишком активное вращение в обществе сбивает вам цену. Чем больше вас видно и слышно, тем более обыденным вы кажетесь. Если вы уже добились определенного положения, временное исчезновение заставит больше говорить о вас, даже восхищаться вами. Следует научиться определять, когда уйти. Творите ценность, создавая дефицит.

Нарушение и соблюдение закона

Средневековый трубадур шевалье Гийом де Бало странствовал по дорогам юга Франции от замка к замку, декламируя стихи и во всем являя образец рыцаря без страха и упрека. В замке Жавиак он встретил и полюбил прелестную хозяйку, мадам Гильельму де Жавиак. Он пел ей свои песни, читал стихи, играл с ней в шахматы, и постепенно она, в свою очередь, полюбила его. У Гийома был друг, шевалье Пьер де Баржак, который путешествовал вместе с ним и также был принят в замке. Пьер тоже влюбился в даму, живущую в замке Жавиак, добрейшую, но темпераментную Вьернетту.