Рядом со Сталиным. На службе у вождя - Николай Власик

Он любил то, как мне кажется, из чего можно извлечь пользу для его дела, его государства, для проводимой им политики, что могло принести наибольшую пользу и дать наивысший эффект. Любил и кино, и артистов. К примеру, был народный артист СССР Алексей Дикий. Я много разговаривал с его сыном, тоже артистом. Он рассказывал, что после того, как Дикий сыграл Сталина в фильме, Сталин его пригласил, они беседовали. Сталин спросил: «А каким вы играли товарища Сталина?» На что артист ответил: «Я играл товарища Сталина таким, каким его видит народ». Сталин сказал: «Да». Взял бутылку коньяка, протянул ее артисту и сказал: «А это вам за правильный ответ». Он понимал, что он не бог, а человек.

— Но, думается, Сталин понимал, что люди в нем видят идеал. Было ли ему, на ваш взгляд, трудно соответствовать этому?

— Соответствовать идеалу народного воображения в том объеме, когда он был на людях, — это одно. Было много писателей, журналистов, ответработников, которые могли формировать его образ. Он все это очень хорошо понимал. Взять его разговор с Фейхтвангером. Тот говорил, что образуется культ: куда ни посмотришь — везде Сталин. Сталин на это сказал примерно так: «Люди должны во что-то верить. Царя нет, Бога отняли, а верить должны».

* * *

«Завтра»: — В те времена был и расцвет спорта, физической культуры. А сам Сталин занимался спортом в какой-то форме? Может, утреннюю гимнастику делал? То и дело слышишь о том, что у него одна рука была «сухая». Насколько это было заметно и было ли так вообще?

А.С.: — Рука у него в локте до конца не разгибалась, была повреждена. Но кто этого не знал, мог и не заметить. Мол, одна была короче. И по длине, по размеру руки были одинаковы. Я общался очень близко, но не видел, чтобы разница какая-то была. Сталин прекрасно стрелял из пистолета, револьвера, винтовки, из охотничьего ружья. Он тренировался в стрельбе, пусть и не очень часто: ставил ружейную гильзу на парапетик и стрелял в нее из пистолета. Брал нагановскую гильзу и стрелял из малокалиберной винтовки. О-очень метко стрелял! Очень метко! И нам с Василием говорил: «Оружие надо знать, стрелять надо уметь». Под Нальчиком была дача Затишье, где и я бывал очень часто, поскольку моя мать тогда работала директором санатория возле Нальчика на хуторе Долинском. В 1929 году летом на той даче были и Светлана, и Василий. Однажды Сталин спросил меня: «Ты стрелять умеешь?» Я ответил, что немножко умею. Он взял пневматическую винтовку «Диана» немецкой фирмы «Диана», дал мне, поставил папиросную коробку, чтобы я в нее попал. Я попал. «Еще раз попади», — говорит. Попал. «Еще раз». Попал.

Тогда он взял спичечную коробку: «Попади». Попал. Сталин говорит: «Стрелять умеешь. Чтобы хорошо стрелять, надо постоянно тренироваться. Поэтому эту пневматическую винтовку «Диана» возьми себе и постоянно тренируйся». Тут же дал мне пульки — боеприпасы. Мне было 8 лет.

— Вы с Василием занимались в конной секции, на лыжах ходили. Это поощряли ваши родители?

— Мы очень любили кататься на лыжах и особенно — кататься с гор. Тогда не было специального оборудования: лыжи с резинкой на валенках. И бились мы с Василием при этих катаниях здорово. Но мы знали: как бы сильно ни ушиблись, мы не должны жаловаться. И Сталин никогда не будет нам выговаривать, как другие иногда: «Ах, осторожней, берегитесь, не катайтесь». У него не было таких разговоров, излишней опеки. Сильные ушибы у нас были: и прихрамывали, и ходили с синяками, шишками — но знали, что нам ничего не будет, если Сталин увидит, а будет плохо, если пожалуемся. Мы должны быть терпеливы, смелы, не ныть, не бояться рисковать. Сталин подтрунивал порой над нашим побитым видом, но никогда не делал замечаний, что ты, дескать, неосторожен, дескать, надо беречься. Без падений в этом деле не обойтись, без них не будет успехов. И если ты на лошади ездишь — тоже. Сам он в детстве ездил верхом и тоже бился. Он считал, что единственное, что ты при этом не должен, — жаловаться. Мы это знали и усвоили очень хорошо: ты должен делать все отлично, терпеть и не распускать нюни.

— Вы сказали, что Сталин ездил верхом. Но говорят, что он боялся лошадей, поэтому, хотя сам хотел принимать Парад Победы, поручил это Жукову.

— Полная чушь! Человек он был смелый, и предположения, что боялся чего-то там, — глупость. Но он был и реалист, человек трезвых взглядов и оценок, в том числе себя и своих возможностей. Для того, чтобы ездить верхом, нужно тренироваться, требуется много времени. А у него не было времени для личных дел. Подготовка к параду потребовала бы большое количество времени: Сталин должен был бы показать класс. Вообще верховая езда — дело непростое. Даже посадка на лошадь — непростая вещь: попробуйте-ка с земли забросить ногу в стремя! Настоящие наездники о Жукове говорят: классика. Его езда была настоящей классикой. Нельзя же уподобляться Булганину, которому был нужен самоходный теленок. Он один раз поехал верхом и на шею коня выскочил. Его уж там держали, чтоб не дай бог… Прокатился! После этого к лошади уже не подходил. И уже не тот возраст был у Сталина, состояние, что он прекрасно понимал и отдавал себе отчет. Например, Лев Николаевич Толстой ездил верхом в весьма преклонном возрасте. В хронике его жизни можно увидеть, насколько он натренирован. Но Толстой постоянно ездил верхом, а Сталин постоянно этим не занимался. Конечно, никакого разговора об этом — самому Сталину верхом принимать Парад Победы — даже быть не могло. И нынешние разговоры об этом — полная чушь!

«Завтра»: — Артем Федорович, как Сталин проводил досуг, в частности, в Сочи, где была построена госдача?

А.С.: — Дача в Сочи была построена в 1933 году по проекту архитектора Мержанова, того, кто проектировал и дачу в Волынском. Место было выбрано из-за Мацесты, где возможно лечение болезни суставов, и приезжал туда Сталин не отдыхать, а лечить ревматизм. На воды сначала ездили на машине, а потом поставили насос, провели трубу, получился маленький бассейн или большая ванна, и не приходилось отлучаться надолго и отрываться от работы. Когда создавался курорт, там было еще неблагоустроенно. Сохранилось много относящихся к 1925—1930-м годам писем Надежды Сергеевны Аллилуевой к моей матери из Сочи о том, что там сыро, болото, неблагоустроенно, дожди, но там Мацеста, лечебная вода, которая так нужна. Думаю, лечение помогало Сталину, иначе он не ездил бы туда, начиная с конца 1920-х, практически каждый год. Поначалу он жил на старых, дореволюционных дачах, пока не была построена эта.

Дача представляла собой двухэтажный кубик, покрашенный, в том числе крыша, зеленой краской — под цвет местности. Сталин не любил яркие тона. Был дом 9 на 9 метров приблизительно, располагался на взгорочке.

От входа в сторону моря до самой терраски до веранды шел коридор. Дом был этим коридорчиком перерезан от входа до задней стенки, обращенной к морю. Далее был туалет, лестница на второй этаж, маленькая служебная комнатка. Слева маленькая комната, навроде чуланчика. Далее комната, где размещались гости. И прямой выход на веранду. На втором этаже, если встать лицом к морю, направо было две комнатки, туалет, налево чуланчик. На втором этаже жил Сталин и, когда приезжал, Киров.