Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

Он взял дочь на руки и протянул ее мне. Я крепко схватил ее за пояс и ответил:

– Хорошо, я держу ее!

Передача детей и собак с лодки на лодку уже давно перестала быть чем-то необычным, и Кэролайн знала, что нужно делать. Как только президент ступил на борт следом за ней, я похвалил ее:

– Я наблюдал за тобой, Кэролайн. Ты хорошо управлялась с парусником.

Она подняла на меня свои огромные голубые глаза и расплылась в улыбке.

– Спасибо, мистер Хилл, – ответила она, – но большую часть работы сделал мой папа.

Мы с президентом переглянулись и рассмеялись.

Над водами Кейп-Кода разгорался прекрасный погожий денек, и мы поспешили к «Марлин», чтобы присоединиться к миссис Кеннеди и послу за ланчем.

– Клинт, – обратился ко мне президент Кеннеди, – я бы хотел кое-что тебе сказать, прежде чем ты отправишься в Италию.

– Да, мистер президент?

– Ты сам знаешь, что мы не отправляем с миссис Кеннеди персонал для общения с прессой, но там, безусловно, появятся фотографы, которые будут пытаться снять ее на камеру.

– Да, сэр. К сожалению, такая проблема преследует нас везде, куда бы мы ни отправились.

– Пляж не изолирован, и я не хочу потом увидеть в таблоидах ее полноразмерные снимки с восемью разными бокалами вина на приемах или в компании развалившихся на пляже напыщенных типов в плавках. Проследи за тем, чтобы она всегда помнила об этом.

– Я сделаю все, что смогу, мистер президент.

– Джеки пригласила Бенно Грациани с его женой Николь погостить с ними и Ли в Равелло, – продолжал президент Кеннеди, – Бенно отличный парень, но у него всегда в руках камера.

У итальянца Грациани сложились отличные дружеские отношения с миссис Кеннеди еще до ее брака, когда она работала корреспондентом в «Washington Times Herald». На тот момент он стал известен своими фото для журнала «Paris Match».

– Не позволяй Бенно уговорить Ли или Джеки сняться для журнала, – настойчиво попросил президент. – И, что самое главное, никаких снимков из ночных клубов!

Я уже встречал Бенно Грациани несколько раз. Он был очень веселым парнем, всегда дурачился и, как мне казалось, отлично разбавлял своей непосредственностью скучноватый круг приближенных к политике друзей, будучи одним из немногих людей, с кем миссис Кеннеди могла ослабить бдительность. Поскольку они познакомились еще до того, как она стала женой Джона Кеннеди, она доверяла ему.

Наконец мы добрались до «Марлин» и пересадили президента и Кэролайн с моторной лодки на большую яхту. Пока я отплывал прочь, слова президента вновь и вновь всплывали у меня в голове. Я понимал, что, даже не находясь рядом с женой во время отпуска, президент будет осведомлен о каждом ее шаге. При отсутствии остального персонала и журналистов в поездке он рассчитывал именно на меня в вопросах защиты ее репутации и физической безопасности.

Восьмого августа 1962 года мы с миссис Кеннеди, Кэролайн и Прови вылетели из аэропорта «Айдлвайлд» в Нью-Йорке регулярным ночным коммерческим рейсом «Pan Am» в Рим. Отличные отношения транспортного отдела Белого дома и секретной службы с крупнейшей авиакомпанией позволили мне вручную отобрать большую часть экипажа самолета. С некоторыми из этих пилотов и стюардесс мы уже летали ранее и доверяли не только качеству их работы, но и их умению держать рот на замке.

Миссис Кеннеди всегда привлекала очень много внимания, куда бы она ни направлялась, и меньше всего мне хотелось, чтобы ее беспокоили другие пассажиры и члены экипажа. Чтобы предоставить ей больше личного пространства и комфорта, мы забронировали дополнительные места в первом классе. Таким образом, миссис Кеннеди и Кэролайн могли расположиться на четырех креслах сразу. Мы с Прови заняли свои места в первом классе через проход, прекрасно понимая, что самостоятельно мы никогда не смогли бы так путешествовать. Несомненно, у нашей работы были свои плюсы.

Приземлившись в Риме следующим утром, мы сели на чартер до Салерно. Там нас встречала чета Радзивилл в сопровождении агента Пола Рандла, нескольких автомобилей, полицейского эскорта и, слава богу, без прессы в зоне видимости.

Равелло находился всего в десяти милях езды от Салерно, но поездка туда по крутым поворотам горной дороги, проходившей высоко в скалах вдоль побережья Амальфи, оказалась настоящим приключением. На некоторых участках дороги могло проехать не больше одной машины за раз. Несмотря на то что итальянская полиция контролировала движение на нашем маршруте, я все равно сильно нервничал, поскольку всего один неверный поворот – и ты уже летишь в море. Однако виды внизу потрясали воображение. Разноцветные штукатуренные домики стояли на крутых холмах, а внизу сверкала лазурная гладь воды. Миссис Кеннеди тоже оценила прекрасный пейзаж.

Когда наш маленький кортеж въехал на главную площадь Равелло, казалось, что мы прибыли на какой-то фестиваль в честь миссис Кеннеди и Кэролайн. Вручную нарисованные плакаты с надписью «Добро пожаловать, Жаклин!» висели у каждого магазина и ресторана, а мощеные улочки были забиты горожанами и туристами, пытавшимися хотя бы мельком поглядеть на жену и дочь президента США. Нас приветствовали мэр, детский танцевальный ансамбль, живой оркестр и, к моему огромному сожалению, армия фотографов. Не менее восьмидесяти папарацци шныряли туда-сюда и пихались локтями, чтобы выбить себе лучшее место для съемки, а полиция с переменным успехом пыталась сдержать этот натиск. Миссис Кеннеди махала всем рукой и любезно улыбалась, но я видел, что она очень обеспокоена этим обстоятельством. Обеспечить уединенность, которой она так хотела, на деле оказывалось весьма проблематично. Нужно было что-то делать с прессой.

В конце концов мы пробрались через весь этот хаос к вилле Эпископио, где миссис Кеннеди, Кэролайн и Радзивиллы собирались провести следующие две недели. Расположенная высоко над Средиземным морем каменная вилла была выстроена на крутом скалистом склоне, напоминая гнездо орла, обозревающего великолепные красоты побережья Амальфи. За свою девятивековую историю она успела послужить резиденцией епископу, затем была занята королем Витторио Эммануэлем Третьим. Каменные арки и кованые ворота особняка словно вышли прямиком из сказки. При входе в гостиную, похожую на пещеру, представлялось, будто одновременно находишься под водой и обозреваешь живописную округу с высоты.

– Ох, Ли, разве это не прекрасно! – восхищенно выдохнула миссис Кеннеди.

Лимонные и апельсиновые деревья росли по всему склону, заполняя воздух своим ярким ароматом, а красные и розовые бугенвиллеи вились по всем аркам и воротам. За всю свою жизнь я не видел места прекраснее.

С виллы открывался великолепный вид, но выхода на пляж у нее не было, поэтому мы арендовали еще один дом специально для купаний. Пляж Конка-дей-Марини – небольшая коса галечного песка в окружении высоких скал – разительно отличался от широких побережий Палм-Бич и Кейп-Кода, а коттедж скорее напоминал домик в скалах, вырубленный в камнях на высоте около пятидесяти метров. Добраться туда можно было только по узкой и крутой каменной лестнице. Намного меньше виллы, но очень удобный, он использовался как укрытие от солнца и как ванная – для переодевания в пляжную одежду и для обеденных приемов пищи.