Сумеречный клинок - Макс Мах

— Наш мир — одна сплошная загадка. — Мужчина не улыбнулся, хотя его слова подразумевали как минимум усмешку. — Но поспешим, женщина. Еще минута, и ты лишишься чувств.

— Я умираю, я…

— Ты ошибаешься, — остановил ее мужчина. — Слушай и запоминай! Возьмите припасы и лошадей и постарайтесь как можно скорее догнать обоз де Койнера. Спасешь Аду — ведь без нее, как я понимаю, ты не уйдешь, и это верно. Спасешь, и скорее уходите на запад. Идите, не останавливаясь, через ущелье Сгоревшей сосны, к Воротам Корвина и дальше через Холодное плато к перевалам. Здесь тебе оставаться больше нельзя. Опасно и бессмысленно. Однако и я не могу быть с тобой. Мне нужно идти, вейера, я и так зашел слишком далеко на юг. А теперь спи, санойя, спи!

При этих словах ноги Тины подкосились, и она упала на камни двора, но даже не почувствовала силы удара. Ночь наконец наступила для нее, глаза закрылись, и сознание растворилось во тьме.

4

Лязгнул и застонал, отодвигаясь, засов. Скрипнули ржавые петли двери.

— Кушать подато! — провозгласил из мрака Ремт. — Свобода!

— Нас встретит радостно у входа, — хохотнул в ответ ди Крей.

— И что-то с чем-то подарит, — не остался в долгу Сюртук. — В общем, на выход с вещами и чистой совестью.

— Вещей нет, — усмехнулся довольный развитием событий Виктор. — Все отобрали.

— Ну, значит, с одной совестью. Совесть-то у тебя, мил человек, имеется, или как?

— Тебе помочь? — спросил вместо ответа ди Крей.

— Не, сам справлюсь, подожди меня пока здесь, я мигом…

— Ремт! — позвал насторожившийся от тона его речи Виктор. — Случилось что?

— Ну, как тебе сказать… Случилось.

— Что именно?

— Девочку я по пути встретил… Ну, я имею в виду нашу девочку.

— Так, — кивнул ди Крей, полагая, что Ремт этот жест увидит. — Где?

— Ярусом выше у лестницы… Ладно, нет времени, — вздохнул Ремт. — Коротко, конспективно. Она не в себе, только я не понял, что это такое. От нее такой дух жизни идет… Ты не знаешь, но я… Как бы это объяснить? Это как запах, хотя и не запах. Ощущение живого, жизни. Понимаешь?

— Наверное, понимаю.

— Так он, дух этот, разный у всех. У тебя такой, у девочки другой… От нее так шибануло, что меня скрутило и чуть на месте не развоплотило. И она, Виктор, видит меня в темноте. И не просто видит. Почувствовала, узнала, назвала по имени. И еще… она назвала меня графом…

— А ты граф? — Вопрос, что называется, напрашивался.

— Был.

— А она откуда?

— Вот и я спросил, но ответом не удостоила, дальше пошла и как бы попрощалась. Не знаю, что там у нее и как, только она вроде помирать надумала.

— Так что ж ты молчишь! — вскричал ди Крей, услышав эту новость. — Вот ведь болван! Не мычит, не телится, а главное…

Но это он уже выкрикивал на бегу.

— Марш одеваться! — бросил он резко. — И чтоб через пять минут был наверху!

Сам он лишь прибавил шагу, что вскоре добавило ему несколько новых синяков и шишек. Иди он медленно, Виктор вполне сориентировался бы и в полном мраке. Это он умел, хотя и не помнил, где и когда этому искусству обучился. Однако на бегу рассчитывать он мог лишь на быстроту реакции и вытянутые вперед руки. Вернее, одну руку, другой ди Крей пытался контролировать стену слева от себя. Вскоре, однако, впереди во мраке появился крохотный огонек и еще через пару мгновений и десяток быстрых шагов превратился в зажженную масляную лампу, висящую на крюке возле решетчатой двери, запиравшей вход на винтовую лестницу. Решетка оказалась не заперта, и, прихватив на бегу лампу, ди Крей побежал еще быстрее. Он перескакивал через узкие, выщербленные ступени, то и дело получая тумаки и тычки от стен и низких потолочных сводов, но ничего не мог с собой поделать. Сердце звало вперед. Разум лихорадило, и мысли летели вскачь, но без порядка и смысла. Кажется, он был напуган. Возможно, его обуял страх, и чувство это напрочь отметало все доводы разума и отменяло приобретенные в былые времена — Когда? Где? — навыки бойца.

Он не заметил, как преодолел семь полных оборотов винта лестницы и оказался на следующем ярусе. Ощущение было такое, что он просто шагнул на первую ступень, и вот уже последняя из них осталась за спиной. Ди Крей прислушался. В глухой тишине подземелья до него доносились слабые звуки агонии, но Ремт, кажется, говорил, что встретил Тину у лестницы наверх, куда она в конце концов и направилась.

Виктор остановился в раздумье, но колебался всего мгновение, а в следующее — фигурально выражаясь, уже бежал дальше по следу девушки. Увы, след этот существовал лишь в его воображении. Ди Крей не мог ни увидеть его, ни почуять.

«Впрочем, так ли?» Он уловил вдруг в холодном затхлом воздухе подземелья свежую и яркую ноту, настолько чуждую запахам сырости и тления, что не заметить ее было невозможно.

«Дьявол!»

Предполагалось, что бежать быстрее он не может, но так только казалось…

Лестницы, коридоры, распахнутые двери, пятна света и тьмы — все это мелькало перед глазами, не оставляя в памяти ровным счетом никакого впечатления. Потом он вбежал в просторную кухню, под высоким сводчатым потоком которой играли огненные блики: пылали дрова в очаге, трещали смоляные факелы. Здесь царил ужасающий разгром, наводящий на мысль о нешуточном сражении, разыгравшемся в помещении буквально несколько минут назад. Во всяком случае, кровь еще не свернулась, а было ее в кухне куда больше, чем следовало ожидать, найдя здесь всего четыре трупа. Но мертвые тела Виктора пока не интересовали, он искал девочку, однако Тины здесь не оказалось.

Хрустя осколками стекла и керамики, ди Крей пересек кухню и вышел сквозь пустой дверной пролет — сорванная с петель дверь валялась неподалеку — в замковый двор. Тут тоже воевали, и, видимо, совсем недавно. Виктор осторожно ступил на булыжник, которым в основном и был вымощен двор, и огляделся. Откуда-то из глубины замка доносился невнятный шум. Возможно, там еще дрались, но здесь, снаружи, было пусто и тихо. Живые — если таковые и остались после короткой, но жестокой схватки — покинули это место, оставив лежать в лунном свете лишь исковерканные мертвые тела.

Виктор внимательно осмотрел двор. Раз, другой. Прищурился, высматривая кое-какие детали, и вдруг споткнулся взглядом о человека, лежащего у дальней стены. Увы, это была Тина: ошибиться даже в лунном свете было трудно, да и ниточка запаха «сольцы» вела именно туда.

«Ад и пепел!» Виктор не заметил и не запомнил, как оказался рядом с ней, упал на колени, даже не почувствовав боли от удара о камни, коснулся пальцами спокойного лица…

Девушка лежала на боку. Создавалось впечатление, что смерть застигла ее внезапно, но не опрокинула, вычеркнув из списка живых, а медленно и бережно опустила тело Тины на булыжники двора. Девушка стояла, а потом плавно опустилась вниз и легла на бок, словно устраиваясь спать. Виктор провел пальцами по ее щеке до уголка губ и вздрогнул от неожиданности. Вопреки очевидности девушка была жива. Она действительно спала, погрузившись в глубокий, но, похоже, здоровый сон. Как это возможно с таким количеством «сольцы» в крови — а доза, судя по запаху, должна была стать смертельной, — ди Крей не знал. Но это были такого рода незнание и непонимание, какие он готов был принять с радостью и благодарностью.