Пропавший мальчик, пропавшая девочка - Питер Страуб

На раскаленный добела солнечный свет, на самое пекло, в которое обратило солнце опустевшие ули­цы, выходит наш храбрый мальчик, словно лихой на­ездник, вылетающий на призовой круг, словно по­бедитель турнира — к шатру своей возлюбленной. Впервые в жизни он ощущает в себе такую предан­ность идее, такую готовность к первому этапу всего, что уготовила ему судьба. Его страх — ведь на самом деле он был весь пронизан страхом — будто прида­ет ему сил, будоражит и укрепляет волю.

Такое состояние скорее обратит на себя внима­ние, чем укроет, и вскоре после того, как Марк сворачивает на Мичиган-стрит и начинает целеустрем­ленный поход к четвертому дому квартала, один из жителей этой улицы, склонив голову к окну своей гостиной, сразу же замечает его.

«А, вот опять этот симпатичный паренек Андерхиллов, — думает Омар Хилльярд, — шагает к дому Калиндара. А где же Санчо Панса, маленький ир­ландский бульдог, который всегда с ним? Бог мой, какой же красивый парень! Бесстрашный и дерзкий! Вон, свернул направо прямо напротив того дома... Ну, точно, опять полезет. Вот чертенок! Будь я ирланд­ским бульдогом, я б в него влюбился без памяти. Бьюсь об заклад, в доме Калиндара он найдет куда больше, чем ожидает».

Наслаждаясь ощущением того, как солнце греет руки и плечи, Марк приблизился к зарослям высо­кой травы заднего двора Ноги сами несли его, рит­мично, шаг за шагом. Если б Марк захотел, он дошел бы так до Скалистых гор, вверх по склону на хребет, вниз по другому и — вот он, Тихий океан, плещется у ног.

Марк пробрался сквозь траву и бурьян к сломан­ным деревянным ступеням и после мгновения не­решительности открыл заднюю дверь. Вот дом ве­ликана, а вот он, Марк, истребитель великанов, со своим волшебным пакетом. Отчасти он был готов к сопротивлению, которое мог встретить на пороге, но его приход не пробудил к жизни невидимых па­утин или отвратительных миазмов эмоций, как это было в первый визит. Марк беспрепятственно ми­новал дверь и, даже не заглянув в комнату с жуткой кроватью, понес свой тяжелый пакет вверх по лест­нице в хозяйскую спальню.

Замечательный плотник жил в этом доме. Не­брежный вид пристройки был хорошо обдуманной хитростью: никто, посмотрев на нее, не догадается о тех усовершенствованиях, которые ее создатель сделал в доме. Бросающаяся в глаза чудовищность пыточной кровати наверняка тоже была продума­на — плотник создал «творение», соразмерное гнус­ности своих чувств. Однако, найдя возможность раз­гуляться на всю катушку, плотницкий талант проявил чудеса изобретательности и сотворил настоящий ше­девр. Вот чего не открыл Марк своему лучшему другу.

Наверху в спальне он достал из пакета ломик и с его помощью отодрал часть задней панели стенного шкафа. Штукатурка и обломки дранки посыпались на пол.

Марк нашел фотоальбом на небольшой плоской квадратной конструкции, напоминающей столик, пристроенный с краю ниши, которую он только что расширил Столик этот, похоже, служил подставкой для лампы, но Марк догадался, что у него было со­всем другое назначение, и даже не одно, а два. Здесь был прекрасный наблюдательный пункт, позволяв­ший, оставаясь невидимым, слушать, что происхо­дит в доме. Это был пост для домашнего шпиона и террориста, и сам факт его постройки свидетельст­вовал о степени психоза создателя. Закрывающееся потайной скользящей дверцей, маленькое вмести­лище могло служить и сейфом.

Марк шагнул в пространство, которое он только что расширил, и понял, что его теория относительно конструкции дома оказалась верной. Сердце буд­то поднялось к горлу, и пару секунд он был настоль­ко объят страхом, что не мог сдвинуться ни вперед, ни назад. Лучше бы он ошибся в своих предположе­ниях: тайников в доме, так напугавших Джимбо, оказалось достаточно, но это было страшнее — что-то вроде необузданной первобытной свирепости бе­зумца.

Глазам его предстала еще одна стена, отстоящая от задней стенки шкафа фута на три. Через четыре-пять футов просвет между внутренней и внешней стенами терялся во тьме. Это был дом сумасшедше­го, и он очень напоминал работу его ума, источенно­го невидимыми потайными ходами. Марк готов был дать голову на отсечение, что открывающийся пе­ред ним ход опоясывал здание по всему периметру.

Марк отправился в спальню за фонариком. Воз­вратясь к шкафу, он прошел сквозь пролом и включил фонарь, плеснувший луч холодного желтого света, чуть подрагивавшего в дрожащей руке, вдоль узкого, мрачного, выложенного камнем коридора. Марк по­вернулся — и с другой стороны то же самое. Во рту у него пересохло. Так и есть — все в точности как он предполагал Марк глядел на первые несколько ярдов потайного коридора, еще одного подтверж­дения догадок относительно природы вдохновения плотника. Дабы убедиться, что вторая часть теории верна, оставалось лишь пройти по узкому коридору.

Что там, в конце этого садистского потайного хо­да? То ли он тупиком упирается в стену дома, то ли, как Марк предполагал... Узкий луч ударил в глухую стену, и сердце разочарованно сжалось. Рука с фо­нариком медленно пошла вниз, и дрожащий жел­тый круг света водопадом стек по каменной кладке и вдруг осветил некое пространство ниже уровня по­ла Марк услышал свой собственный выдох, шагнул вперед и, увидев первые ступени ведущей вниз лест­ницы, испытал чувство, похожее на наслаждение. Дом напоминал соты.

Хозяин жил здесь один — он либо умертвил чле­нов своей семьи, либо отослал их куда-то. В любом случае, дети нашли свою смерть на огромном дере­вянном ложе и на маленькой односпальной кровати в спальне наверху. Избавившись от семьи, этот че­ловек заманивал в свой дом женщин или же, напав на них в темноте, связывал и тащил сюда. Двери за­перты, окна заколочены. Женщины думали, что ока­зались одни в доме, выйти из которого не могли. Потом они, наверное, слышали шаги этого психа и, возможно, пытались бежать от него, а он бродил по скрытым переходам из комнаты в комнату, следуя за каждым движением жертвы. Действуя словно ги­гантский паук, он мгновенно достигал любой точки гигантской паутины. Ему очень нравилось следить в глазки за мечущимися женщинами. Ему очень нра­вилось убивать женщин, но перед убийством он на­слаждался их страхом и мучениями.

Марк почувствовал слабость от смеси возбужде­ния, ужаса и отвращения. Он проник в самое серд­це зловещего дома, и увиденное отняло у него почти все силы.

Вместо того чтобы спуститься по ступеням, Марк пошел назад. На этот раз он увидел плавающие в воздухе обрывки больших паутин, которых поначалу не заметил. Паутины из реальной жизни нисколько не волновали его.

Как ему и представлялось, на противоположном конце потайного коридора была вторая такая же лестница, ведущая в цокольный этаж. Марк стал спу­скаться, ощупывая лучом фонаря уходящие вниз сту­пени. В самом низу луч выхватил из темноты два ко­ротких коридора, ведущих к фронтону и боковой стене дома. Каждый вроде бы заканчивался дверью, встроенной заподлицо в стену. Этот монстр устро­ил себе тайный проход и по всему цокольному эта­жу тоже. Чего Марк не ожидал здесь найти, так это черного зева еще одной лестницы. И он, и Джимбо совсем забыли про подвал. Марку стало жутко — буд­то он глотнул морозного воздуха.