Лесная фея, или новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной - Татьяна Корниенко

«Ну и свалка – жуть! Как же этот камешек на нужную вещь укажет? Запиликает, как радар? Голосом предупредит?»

Антон потер артефакт, произнес нужные слова и в ожидании уставился на разбросанные по полу вещи.

Вдруг один из ящичков, ничем не отличающийся от остальных таких же, привлек его внимание. Привлек настолько, что Антон шагнул к нему, нагнулся, поднял. Повертел, рассматривая. И, чем дольше эта вещь находилась у него в руках, тем яснее становилось, что он держит искомые бактерии.

Когда последние сомнения отпали, Антон нажал на кнопку, крышка откинулась. Внутри, в специальных отверстиях-гнездах, располагались цилиндры размером примерно с указательный палец. Вопреки ожиданиям, они оказались не стеклянными.

Антон вытащил два, захлопнул крышку контейнера и, понимая, что на этот раз все выполнил четко и быстро, поспешил к шлюзовой камере.

Перед самым шлюзом ему почудилось, что стены немного дрогнули. Не придав этому значения, радостный, он еле дождался, когда камера заполнится водой.

Но, едва дверь начала открываться, в образовавшуюся щель прорвался отчаянный зов Угоши: «Антон! Антон!» Не дожидаясь, когда дверь окончательно отворится, он протиснулся в тамбур и с ужасом понял, что вход в хранилище теперь завален огромной глыбой. И лишь небольшой просвет, в который можно просунуть разве что руку, соединяет пространство тамбура с внешним миром.

«Это конец» – мелькнула непрошеная мысль.

– Конец! Конец! Глупости какие! – донеслось до Антона возмущенное эхо. Он понял, что его уже слышат, и, стараясь взять себя в руки, ответил почти спокойно, так, чтобы не создавать опасную в таких условиях панику:

– Светка, давай думать быстро и здраво. Первое – сколько, по-твоему, у нас осталось времени?

– Минут пять-шесть.

– Прекрасно. Запас есть. Второе. Этот камень… Вы с Инной Тимофеевной сможете его отвалить?

– Нет, Антон, нет!

– Подожди, ты снова паникуешь, а надо думать. Помнишь, как хорошо ты про зеленый камушек вспомнила? Думай так же конструктивно. Ну что?

– Я стараюсь. Я… Ой! Есть! Раковина наших русалок! Понял?

– Да. Молодец. Надо же, как в сказке. Все артефакты сработали… Ломай ее скорее. Вероятность, что помощь успеет, небольшая. Но вдруг.

Угоша, умирая от страха за Антона и одновременно радуясь, что не оставила ракушку на берегу, вытащила ее из кармана, резко сжала. Тонкие стенки проломились, осколки раскроили ладонь. За рукой потянулся красный след. От возбуждения не чувствуя боли, кикимора догадалась, что порез неслучаен. Именно кровь должна привлечь сирен, традиционно питающихся, как известно, отнюдь не цветочным нектаром. Только бы они успели!

– Да, только бы успели… – повторил Антон, и Угоша поняла, что Круглов говорит правильные слова, чтобы ее не расстраивать. – Светка! Угнея! Ты же нормальная умная девчонка и понимаешь, что никакие сирены на помощь прийти не успеют. Их так мало, а море такое большое… Я тебя прошу, возьми контейнеры с бактериями и передай их людям. Если уж так со мной получилось, пусть хоть все не зря окажется.

– Нет, Антон, нет! О чем ты говоришь? – закричала она.

Вместо ответа из щели вылетели два небольших цилиндрика.

– Нет! Нет! – Угоша заплакала. Слезы, смешиваясь с водой, казались совершенно незаметными. Но только не для Антона.

– А ну не раскисать! Ты видела, что я тебе выбросил? Немедленно возьми и сохрани.

Угоша протянула руку.

– Антон, они у меня. Но ты не думай, что я уйду одна. Мы обязательно выберемся. Вместе, вдвоем. Обязательно!

– Да, я понимаю. Но прежде, Светка, я хочу тебе сказать. Тогда, с Октонией… Она просто попросила повторить за ней магические слова, чтобы вылечить вывихнутую ногу… Глупое такое заклинание…

– Не надо, Антон! Мне все равно, пусть будут хоть тысячи Октоний, только ты живи, пожалуйста, живи! Я хочу, чтобы ты не обижался на меня. Никогда-никогда! Мы будем с тобой вместе спасать лес, – Угоша почувствовала, как затрепетали ее легкие, моля о глотке кислорода, оттолкнула мгновенно подоспевших дельфинов, – мы спасем Кики, белок, Цока, лягушек спасем со всеми их головастиками, – теперь легкие уже не просили – требовали, а она говорила и говорила все, что взбредет в голову, лишь бы не молчать, лишь бы не поддаваться панике: – Мы будем заниматься вместе в лесной школе, и Гарпина расскажет нам много-много интересного! – Краем глаза Угоша увидела быстро плывущую к ней Инну Тимофеевну. – А потом! Ой! Как же мне хочется дышать!

– Плыви! Поднимайся наверх! Угнея! Я… – На самые важные слова, которые нужно было сказать обязательно, сил уже не хватило.

Инна Тимофеевна приблизилась, ухватила Угошу за руку, но кикимора оттолкнулась, и, прижимаясь к скале, за которой терял сознание Антон Круглов, произнесла единственное, что могла: «Я продолжаю заклятие и отдаю весь свой воздух и все свои силы человеку, которого люблю!»

* * *

Небо. Совершенно черное и безлунное. И звезды. Огромные, яркие, колючие. Сначала она подумала, что это светлячки мерцают в траве. Затем ей вспомнились лампы на мостовой города, к которому успела привыкнуть и даже привязаться. И только потом разглядела самые обычные звезды.

Тела у нее не было. Одно сознание. Оно смотрело на звезды, слушало неясный плеск, покачиваясь на чем-то приятном и ласковом.

«Понятно, меня уже нет. Антона тоже нет. Мы умерли», – догадалась Угоша и закрыла глаза, больше не желая смотреть на небо. Без Антона оно стало ей неинтересным.

– Ну уж нетушки! – раздался знакомый голос, и ей подумалось, что так может говорить только совершенно живой Антон. – Наконец-то! Светка! С чего ты решила, что можешь целый час не приходить в себя?!

Еще не до конца веря своим ушам, она открыла глаза и снова зажмурилась, потому что совсем рядом увидела улыбающееся лицо Круглова. Чуть поодаль, в темноте, едва угадывалась голова и плечи Инны Тимофеевны. За ней – улыбчивые морды дельфинов. Угоша хотела помахать им рукой, но вдруг вода заволновалась и вытолкнула из себя два бледных лица с огромными нечеловеческими глазами. Если бы не пришедшее вовремя воспоминание о раздавленной раковине, не боль в разрезанной руке, морские просторы огласились бы жутким и не слишком учтивым воплем.

– Вы успели! – успокоившись, смущенно прошептала Угоша, понимая, что вынырнувшие сирены не могли не заметить ее реакции на свое появление.

– В последний момент, когда ты уже была без сознания, – ответила одна из морских красавиц, делая вид, что невольный возглас и расширенные от ужаса глаза не имеют к ней никакого отношения.

– Спасибо!

– Это наш долг перед разрушенной раковиной, – ответила вторая сирена.