Попал - Никита Дейнеко

упрямой женщине. Он, не видя броска, получил пятисотграммовым пестиком по голове и, на время потеряв всякий интерес к происходящему, свалился Бабе Ходоре под ноги. Та кошкой метнулась к упавшему, с неожиданной легкостью перевернув его на спину, сорвала с его шеи цепочку с амулетом и проворно отскочила в сторону.

Все это я увидел боковым зрением, вскакивая на стол. Схватив увесистую ступку, врезал ею по залитой слезами и соплями усатой морде жлоба. Тот, видимо почуяв неладное, пытался прикрыться руками, но не преуспел и, получив не хило по усам, свалился на пол. Я быстро огляделся: мордоворот с котообразным господином лежали без движения, а третий пребывал в ступоре от стремительности неожиданной битвы. Я крикнул Архипке:

— Беги за дедом.

Сам же кинулся к трости, валяющейся возле поверженного господина. Расчет был прост, не зная на что способен, оставшийся на плаву, третий участник банды, решил, что с помощью палки мне будет не в пример легче договориться с ним. Трость неожиданно оказалась слишком тяжелой для меня и я, теряя время, подскочил к печке и вооружился ухватом. Оглянувшись, увидел забавную картину. Архипка, бросившись к дверям, был схвачен третьим участником банды за плечо. Но в следующее мгновение, крысиномордый филер, немного пробежавшись по кругу уже лежал уткнувшись носом в пол и вопил от боли. Архипка сидел у него на спине и от испуга выламывал ему кисть и локтевой сустав. Окончательно сломать руку ему не хватило решимости, а может и силенок. Я подскочил к ним и не очень сильно, но весомо щелкнул ручкой ухвата худосочному мужику по голове. Тот перестал орать и на время выбыл из игры. Я завел вторую руку ему за спину и крикнул Бабе Ходоре:

— Дай веревку! Савватеевна!

Знахарка мгновенно соорентировалась: быстро достала из сундука моток не толстой но достаточно прочной бечевки и передала мне.

Через пять минут все евробандиты, нагло наехавшие на ведунью, смирно сидели на табуретах со связными за спиной руками и примотанными к ножкам табуреток ногами. А чтобы им было удобнее сидеть, мы их прислонили спинами к стенке. Руки я им связал по способу почерпнутому из детективной литературы и творчески мной доработанному, а именно, вместо удобной капроновой стяжки для пучка проводов, использовал бечевку, которой крепко связал между собой указательные пальцы каждого из бандитов. Той же бечевкой дополнительно скрутил запястья и привязал внизу к ножкам табурета.

Похожий на крысу господинчик, очухавшись, стал качать права, уверяя на чистейшем русском, что он является доверенным человеком тюменского исправника и стал грозить нам нешуточными карами за избиение иностранных ученых путешественников, которых он сопровождал. У меня, к этому времени начался адреналиновый откат, и на угрозы непонятного господинчика мне было наплевать. Но его вопли раздражали, поэтому, найдя на лавке у печи тряпку непонятного назначения, я зажал пальцами левой руки ему нос, а когда тот открыл рот, чтобы вдохнуть, сказав, что «жопе слова не давали», с силой забил ему эту тряпку в рот. Баба Ходора, видя это непотребство, пожалела:

— А если у него насморк? Задохнется ведь болезный.

— Задохнется туда ему и дорога. Все равно придется их всех под лед спровадить.

Услышав про мои кровожадные замыслы, крысомордый задергался и замычал. Видимо поверил. А собственно, что делать с этой шайкой и самое главное, что же хотели эти евробандиты от скромной знахарки? Но это потом, а сейчас надо доделать начатое.

— Архипка, выглянь во двор. Там еще один должен быть, ну этот как его — кучер …, ямщик. Позови его, а сам заскакивай и хватай полено, когда я свалю этого кучера на пол, то ты его поленом по башке отоварь, но не сильно, не убей.

Но тут вмешалась Баба Ходора:

— Хватит! Ишь развоевались! И так делов натворили — не разгребешь. И чего ты, варнак такой, на них накинулся? Хорошо бошки у них крепкие, а то б поубивал.

— А че они тут…, развыеживались! Тебя за руки хватают. Катьку вон напугали.

Блин! Катька! А Катька сидела под столом с круглыми на пол лица глазами. Ну и что теперь с ней делать? Но Баба Ходора похоже решила взять ситуацию под контроль.

— Катюша, доченька, вылезай и ко мне подойди. — Ласковым голосом произнесла она. Катька выползла из под стола и тихонько приблизилась к знахарке. Та погладила девчонку по голове и тихим, но проникновенным голосом сказала:

— Катюша, на сегодня урок закончен. Иди доченька домой отдохни, поспи. Завтра оставайся дома, а послезавтра приходи, продолжим занятия. — Говоря все это, знахарка приложила ладони к Катькиным вискам. Я вспомнил, какое действие производят на организм ее руки и озаботился Катькином душевным здоровьем:

— Ты, Баба Ходора, поосторожней ручками шуруй, не повреди девчонке мозги. Она мне здоровая нужна.

— Ишь забеспокоился! Раньше надо было думать, а не пестиком господ иностранцев глушить. — И видимо вспомнив нашу с Архипкой эпическую, но скоротечную битву хихикнула: — А ловко ты кота этого приложил, ну и ступкой красномордого хорошо пригладил. Да и Архипка не подкачал, вон как знатно господинчика носом в пол воткнул. И откуда что взялось?

— Тренируемся мы! Каждый день занимаемся. — Буркнул я, с беспокойством глядя, как Катька заторможено одевается и идет к выходу. Знахарка, перехватив мой взгляд, понимающе хмыкнула:

— Не бойся, проспится девка, назавтра забудет все, что тут увидела, а если что и вспомнит, будет уверена, что это ей приснилось. И с мозгами у ней будет все в порядке.

— Ну дай бог, дай бог…. А с этим …, с кучером, что делать будем?

— Что делать, что делать? Что-нибудь да сделаем. — пробормотала Баба Ходора и подпустив елея в голос сказала:

— Архипушка, сынок, оденься и за Софрон Тимофеевичем сбегай. А как из сеней выскочишь, скажи ямщику чтоб в хату зашел. Господа, мол, кличут.

Архипка понятливо кивнул, быстро оделся и шмыгнул за двери. Блин, ну и нервы у пацана. Вот что значит экология не тронутая цивилизацией и правильное деревенское воспитание. Чуть руку не сломал взрослому мужику и как будто так и надо, раскаяния ни в одном глазу.

Через минуту порог переступил, заросший бородой по глаза, мужик. Он хотел по привычке покреститься на иконы, но увидев своих работодателей, примотанными к табуретам, застыл столбом. Баба Ходора скользнула к нему, открытой ладонью поводила перед глазами остолбенелого мужика, пробормотала что-то маловразумительное и тот, повинуясь ее рукам, деревянной походкой дошёл до скамьи, сел и застыл истуканом. За тем она подошла к мычащему господинчику и, приставив ладони к его вискам, произнесла что-то тихонько и