Земля мертвых - Александр Прозоров

Костя почувствовал, как у него остро засосало под ложечкой. Он понимал, что начинать нужно, понимал, что все готово — но ощущение неуверенности, сомнения в собственных силах грызло душу. Он смог убедить остальных — но сам все еще сомневался в необходимости того, что собирался делать.

— Ну же, мастер!

— Сейчас!

Всю ночь индейцы пускали на крепость огненные стрелы.

Один выстрел — и лучник отбегает в сторону. Выстрел — и опять в сторону. Мягкая Лапа утверждал, что пару раз за стеной занимался пожар, но гарнизону удавалось его загасить. Что ж, если немцам пришлось пробегать — это хорошо. Значит, устали. Сам Росин всю ночь продрых без задних ног, и такое соотношение сил ему нравилось.

С рассветом индейцы ушли к своим вигвамам, а на огневой рубеж вышла Юля. Две стрелы из ее лука уже ушли за частокол, но жертвы явно не нашли: осторожные немцы высовывались разве на мгновение и тут же прятались назад.

— Ну же, мастер, давай, — скулил Валентин.

— Игорь, — окликнул танкиста Росин. — Смущает меня пушка. Один точный залп картечи, и мы потеряем добрый десяток людей.

— А арбалетчики на что? Они своими болтами с этого места частокол пробить могут. Выстави двух лучшия стрелков, и дай команду никого к пушке не подпускать. Где Александр?

«Великого магистра» нашли через пару минут. Он признался, что имеет пять действительно хороших арбалетчиков. Трех из них мастер для перестраховки попросил поставить «на пушку», а двоих пустить в общих порядках наступающих — стрелять по всему, что в крепости шевельнется. Арбалетчики, как и все ливонцы, приехали на фестиваль в броне и волноваться за них особо не стоило. Юля составляла «вторую линию» прикрытия, и должна была стрелять во все движущееся с безопасного расстояния.

Пожалуй, для атаки готово все. Все знают свои места все знают свои цели.

— Ну же, мастер?!

— Начинаем, — дал отмашку Росин.

— Я первый! — во весь голос заорал Валентин, торопливо сдирая с себя рубашку. В воздух взметнулись пергаментные листки.

* * *

Костя подхватил их, отнес к рюкзаку, сунул в боковой карман, а взамен отстегнул и надел шелом, поправил упавшую поверх куяка бармицу, проверил, на месте ли топор и кистень. Рука наткнулась на сотовый телефон. Росин усмехнулся и оставил его на ремне.

Вчера в лесу ливонцы заготовили десять шестов. «Викинги» наперебой рвались на штурм первыми — голой грудью на стрелы. Росин согласился. Во-первых, потому что никто кроме них в драку не рвался вообще, а во-вторых — членов клуба «Глаз Одина» он воспринимал все-таки не так близко, как своих. Своих было жальче. К тому же, у «викингов» все-таки имелись щиты.

Одного не мог себе позволить Росин: послать в пекло схватки других, а самому спрятаться в тени. Раз начал эту заварушку — обязан идти первым! Поэтому крайний шест мастер зарезервировал для себя.

Члены клуба «Глаз Одина» на глазах превращались в берсерков: они разделись до пояса, кружили на месте, потрясая кулаками, малевали углями на теле бессмысленные рисунки, грозно рычали, «заводя» себя для схватки. На берег Невы их приехало два десятка. Пятерых уже потеряли. Значит, первая волна пойдет полностью из «викингов», а во вторую должен присоединиться уже кто-то из своих… Вот когда наступит момент истины!

Костя Росин поднял шест, взял его под мышку. Щит за ремень повесил на плечо, вытащил меч… Неудобно. Одновременно держаться двумя руками за конец шеста, и удерживать в одной из них меч оказалось чертовски неудобно. Мастер тихо выругался, вернул клинок в ножны, минуту поколебался глядя на свой ремень. Прыгать через частокол с пустыми руками, а потом вынимать меч или топорик казалось ему безумством: именно этих секунд может не хватить, чтобы парировать удар. Он вытянул кистень, накинул петлю на руку, перехватил за ремень у самой биты, изготовленной из колесной гайки «Икаруса». Отлично! И места в руке не занимает, и оружие наготове. Росин положил обе ладони на торец шеста, огляделся:

— Ну, все готовы?

Некоторые «викинги» оставили мечи в ножнах, некоторые зажали в зубах, кое-кто ухитрялся держать в руках.

— Все готовы? Впере-ед!!!

Десять отрядов, удерживающих шесты, бряцая доспехами начали набирать разгон. За частоколом заметались, начали высовываться. Засвистели первые стрелы, защелкали арбалеты.

«Рано!» — мысленно выругался мастер, но сделать ничего не мог.

Немцы высовывались из-за частокола, торопливо выпускали стрелу и тут же прятались обратно — но Юля успевала пускать прицельные стрелы. Некоторые из них оставались торчать в остро заточенных кольях, но некоторые проскакивали над ними и улетали в лагерь искать себе жертву. Главного девчонка добилась: не дала защитникам спокойно стрелять в атакующих. И пушка ни разу так и не грохнула.

Послышался знакомый хлопок катапульты — камень мелькнул куда-то за спины. А люди продолжали лихорадочный разгон. До стены оставалось сто метров, пятьдесят, десять…

— О-о-один!!! — дружно завопили «викинги».

Увидев ров, Росин подпрыгнул — шест быстро протолкнул его через препятствие, он ощутил под ногами землю, торопливо побежал дальше, с удивлением видя впереди голубое небо, и ощущая давление шеста на руки, протопал по гулкому частоколу, прыгнул вперед и — разжал руки.

Мгновение невесомости — он упал на бок, перекатился, схватил щит за рукоять, передернул плечом, стряхивая петлю, увидел перед собой человека в тяжело шелестящей кольчуге, взмахнул кистенем. Тот вскинул палаш, пытаясь отбить удар — кистень моментально заметался вокруг клинка, а Росин со всей силы выбросил вперед щит, метясь окантовкой под поднятую руку. Попал, и всем своим существом почувствовал, как тяжелый диск из почти дюймовой прессованной фанеры ломает хрупкие ребра. Немец обмяк и отвалился на спину.

Костя оглянулся и очень вовремя вскинул щит — в него тут же ударила стрела, пробив почти насквозь. Росин бросился на лучника, торопясь успеть до следующего выстрела, почти наугад взмахнул кистенем. Послышался мягкий шлепок, болезненный вскрик. Мастер опустил щит, но вражеский лучник уже убегал, придерживая левую руку. Дальше никого не осталось — он стоял почти в самом углу, на краю стены.

В центре раздавались яростные крики, дробный стук — противники скатились с насыпи вниз и дрались у стен бревенчатых домов. Члены клуба «Глаз Одина» всегда отличались слабой техникой, но молотили мечами с такой скоростью, словно рубили капусту, работали с такой яростью — словно и вправду собирались убить своего врага. Такого напора многие их противники не выдерживали чисто психологически — и отступали. Но с голой грудью против латных?

Росин сунул кистень за пояс, выдернул топорик и кинулся на подмогу.

Очень вовремя: по насыпи к месту схватки бежал воин в кирасе и металлической шапке с широкими полями, явно собираясь ударить «викингам» в спину. Встретившись взглядом с Росиным, он замедлил шаг и удобнее перехватил палаш.