Стерх: Убийство неизбежно: Роман - Николай Басов

– Спасибо, я найду, – поблагодарил он и положил трубку. Он посмотрел на Вику. – Ну, дела… Старшего «особняка» облпрокуратуры вызывают на какую-то аварию. Что, у них совсем людей нет?

– Может, он оказался дежурным? – предположила Вика.

Следователи, действительно, иногда попадали под дежурства, как правило нерегулярные, назначаемые в память о прошлых, еще социалистических временах начальством. И тогда все неприятности, которые возникали в таком большом городе, как Москва и ее окрестности, сваливались на головы именно дежурных следователей. Предположение было разумным.

– Поехали, – решил Стерх.

Они выехали на Тимирязевскую улицу, выскочили на Сущевский вал, добрались по нему до проспекта Мира, здесь слились с потоком машин, идущих в сторону Мытищ, а потом перестроились на Осташковскую улицу. Она должна была привести, если Стерх ничего не напутал, как раз в то самое Бородино, которое не было историческим, но куда им сейчас было нужно.

Прочитав определенную неуверенность в шефе, Вика достала карту и принялась ее изучать. Она вообще сегодня была очень понятливой. И молчаливой. Никак не раскритиковав Стерха и подтвердив этим выбранный маршрут, она откинулась на спинку сиденья.

Сразу за Кольцевой появились холмы, некоторые были довольно высокими. Иногда на этих холмах росли рощи, и даже небольшие лески, местность была довольно глуховатой. Никаких коттеджных поселков, никаких роскошеств нигде не наблюдалось. И дорога стала не вполне ровной. То и дело появлялись «опасные» повороты, иногда обочину подгрызал оползень.

– Как ты выяснила телефон Линдберга? – спросил Вику Стерх. – Мы же до сих пор ни разу с ним не работали?

– Да, – кивнула Вика. – Я его не знаю, но… Ты так часто о нем вспоминаешь, что выучить имя – не сложно.

– Но телефон? – Стерх посмотрел на ее профиль с большим сомнением. – Ты набрала его по памяти.

– Ты – настоящий детектив, – хмыкнула Вика, впрочем, не очень весело. Потом объяснила: – Все шло к тому, что мы вынуждены будем просить у него поддержки. Вот я и побеспокоилась заранее. Кстати, номер нашла в твоей записной книжке, а не в справочнике. Так уж вышло.

Выскочив на один из холмов, Стерх рассмотрел впереди несколько машин, стоящих в середине спуска с холма, у поросшей кустами в полсотни метров крутизны, уходящей от дороги к какому-то болоту. Стерх сбросил скорость, подъехал к машинам, оставленным на обочине. Удивляло, что тут при всей опасности этого отрезка, не было предохранительных бетонных столбиков. Зато теперь стояло с пяток людей, из которых трое были в форме. Один из гаишников попробовал было махать на машину Стерха, чтобы он проезжал мимо, но Стерх сделал неопределенный жест, гаишник нахмурился, потом потерял к «Ниве» Стерха всякий интерес.

– Обрати внимание, – покосился он на Вику, – на того худого и уже лысеющего типа. Валера Собинов, главный помощник и ныне правая рука Линдберга.

Собинов поговорил с мундирными гаишниками и вернулся к «уазику» без особых знаков. Из той точки, где стоял Стерх, трудно было рассмотреть, кто сидел в «уазике».

– А где сам Линдберг? – спросила Вика.

– Погоди, – чуть усмехнулся Стерх. – Его появление – не такой уж простой трюк.

Собинов распахнул заднюю правую дверь «уазика», потом протянул руки и уперся ногами в землю, словно собирался тяжело работать. Потом из «уазика» появились ноги, они довольно долго и бестолково топтались по подножке машины, наконец, каким-то невероятным образом стало видно, что они соскочили на землю, и тотчас прямо перед Собиновым возникли две очень толстые и короткие руки. А между ними находился живот.

– Он растолстел еще больше, – со сдержанным удовлетворением проговорил Стерх.

Собинов тут же вцепился в протянутые к нему руки и потянул их на себя. И только после этого из машины стало возникать нечто, отдаленно похожее на человеческую фигуру. Когда этот человек выпрямился, если это слово подходило к туше, совершенно лишенной талии, больше напоминающее неумело слепленного снеговика, то стала заметна непропорционально небольшая, абсолютно лысая голоса, умещенная на заросшие жиром плечи.

– Это и есть Линдберг? – Вика чуть хохотнула, впервые после встречи с архитектором и рэкетирами. – Если ты отказался от работы с ним, я этому совсем не удивляюсь.

– Все не так просто, – пояснил Стерх. – Обрати внимание на плечи. Когда-то этот человек выжимал одной рукой двухпудовую гирю шестьдесят раз, и был красив, как Аполлон. Рядом с ним стоять было опасно, того и гляди вспыхнешь от идущего от него жара и силы.

– Культурист?

– Гиревик, – нахмурился Стерх, – разумеется, после пятидесяти лет.

– А он вообще-то?.. – договорить Вика не смогла. – Стоит ли он того, чтобы с ним завязываться?

Стерх достал сигарету, прикурил ее, и выдохнул дым с силой через нос. Отстегнул ремень безопасности.

– Запомни, он – номер один во всей облпрокуратуре. У такого типа, как он, не пролетит незамеченным комар над местом преступления. А что касается системы доказательств, то он более чем за двадцать лет, кажется, ни разу не проиграл дело по своей вине.

Они вылезли из машины и неторопливо пошли к следственной бригаде, собравшейся на краю дороги. Подойдя ближе, Стерх заметил, что все они смотрят вниз. Настолько внимательно, что он подошел почти на десять метров, пока его, наконец, остановил все тот же мент, который махал им, чтобы проезжали.

– Гражданин! – окликнул он Стерха.

– Все в порядке, – пояснила Вика. – Мы к Линдбергу.

Милиционер кивнул и посмотрел на них еще более подозрительно. Тогда Стерх крикнул:

– Константин Аркадьевич!

Линдберг обернулся, посмотрел на Стерха, на Вику. В этот момент он действительно был похож на не совсем проснувшегося Вия.

– Господи ты Боже мой! – воскликнул Линдберг. – Кого я вижу? И почему же на меня снизошла такая удача?

– Мне нужно с тобой поговорить, – объяснил Стерх.

– Видишь ли, Стерх, я немного занят.

– Мы подождем, только в конце концов выслушай меня.

Пока они так разговаривали, Стерх с Викой подошли к Линдбергу почти вплотную. Теперь между ними стоял только Собинов. Он окинул Стерха и Вику подозрительным, как он, вероятно, думал, «пронзительным» взглядом, и сказал старшему из группы гаишников:

– Докладывайте.

– Машина перевернулась через крышу два раза, – резковато высказался старший. – И встала, как ни удивительно, почти на колеса.

– А при чем тут мы? – спросил Линдберг, собрав густые, в противовес лысой голове, брови в одну, почти сплошную линии. – Что, по-вашему, должен делать я?

– Дело в том, как мы решили, что водитель умер не от этих пируэтов, – пояснил гаишник.

– Точнее, – попросил Собинов.

– Мы думаем, что его убили, – отозвался гаишник.