#подчинюсь - Яна Егорова

– Ника. Я люблю тебя.

– Я люблю тебя… – отозвалась эхом. Тихо-тихо.

Тихо. Тихо.

Сигурд притянул меня к себе, и я подчинилась, с жаром ответив на его поцелуй.

Это была первая и последняя ночь, когда между нами ничего не произошло. Я просила, умоляла, но он не позволил. Завернул меня в одеяло и прижал к себе. Сквозь толстую ткань я чувствовала лишь тяжесть его огромной руки, которая уже знакомо прижимала меня к своему хозяину. В эту ночь мне не снилось ничего.

И не могло сниться.

Потому что, всему тому, о чем мечтала, пришло время сбыться.

Следующим утром я получила все. Проснулась от того, что его горячие губы нежно коснулись шрамов на моих ногах – последствие ударов его кнута. Мгновенно мне стало очень стыдно. За свои неидеальные ноги, за шрамы на моей спине, стало стыдно и неудобно за его извинения.

Я не знаю, что это такое. Еще никто и никогда не просил у меня прощения. Не признавал свою вину. И именно поэтому, единственной моей реакцией стало слишком хорошо знакомое чувство стыда.

– Не надо, пожалуйста, – попросила его, на что получила ответ, полный глубокого раскаяния.

– Надо. Ника. Я виноват. Безумно виноват перед тобой. Прости меня, идиота, – я поджала колени, а он, придвинувшись к ним, уперся в них своим идеальным, высоким лбом.

– Не виноват, – мои пальцы сами потянулись к его голове и утонули в черных волосах человека со шрамом. – Ты не мог знать. Я тоже… не должна была туда ходить. Прости.

– Ты? – Сигурд поднял голову и с болью в глазах посмотрел на меня. – Ты просишь прощения у меня? Ника… Не смей этого делать! Виноват я, а не ты! И я надеюсь… ты дашь мне возможность искупить эту вину.

Я не ответила ему. Чувства… Слишком сильные чувства переполняли нас обоих. Притянула его к себе и с наслаждением почувствовала, как он опустился между моих ног. Сильный, мощный, уверенный и дрогнувший… Дрогнувший лишь раз.

Передо мной.

Обнимая его. Утопая в божественных ласках, не заметила лишь одного. Одной крохотной детали. Неизвестно откуда появившейся незнакомой тяжести на безымянном пальце правой руки…

Он не делал мне предложения. Надел на палец кольцо своей матери пока я спала. Позже спросила его, что делать с тем кольцом, которое получила за первую нашу встречу. Сигурд безапелляционно велел его выбросить, я пообещала, но потом все же, тихонечко отнесла его в храм. Пусть послужит благому делу.

Это выстраданный кусок металла. Вобравший в себя боль Сигурда, после измены невесты. Впитавший в себя мою боль, принесенную мне человеком со шрамом. Пусть теперь эта боль подарит что-то хорошее тому, кто в этом на самом деле нуждается. Мне же не требуется от него ничего. У меня есть все.

У меня есть Сигурд.

Пока не закончилось следствие по делу Михайлова, Сигурд увез меня из страны. Мы провели эти недели на теплом острове, под жарким солнышком, забыв обо всем и всех. На некоторое время полностью выпав в суровой реальности, которую мы оба заставили отступить в своей непоколебимой беспощадности. Ей пришлось поддаться нам и сделать исключение.

Реальность больше не управляет нами. Мы управляем ею.

Мы вместе.

Майку, Колю и Жанну отдали под суд. Я не уговаривала Сигурда дать им поблажку. Потому что теперь на собственном опыте понимаю, к чему может привести безнаказанность.

По возвращению в столицу, мои вещи из квартиры уже были перевезены в его дом. В наш дом. Свадьбы не было. Как торжества. Кроме нас самих, на нее некому было бы приходить. Есть только мама Сигурда, но он даже не захотел меня с ней знакомить.

– Мы уже давно стали друг другу чужими. Наши отношения заканчиваются на том, что я раз в полгода перечисляю ей деньги на банковский счет.

Лишь раз возразила ему. Через год, когда он взял на руки крохотный комочек, завернутый в голубое одеялко.

– Может быть, мы познакомим внука с бабушкой?

Он помолчал. Но уже через мгновение я увидела на суровом лице Сигурда что-то очень непривычное для себя.

Это называется улыбкой. Его сын. Маленький, крохотный человечек улыбнулся своему строгому папе. И в то самое мгновение Сигурд почувствовал, что все изменилось. И в его жизни тоже.

– Может быть… и познакомим.

Беременность, как и все в нашей с ним истории, не прошла без осложнений. Дважды я чуть было не потеряла плод. Доведя своего супруга до того, что в последние месяцы мы оба провели в больнице. Слишком ослаблен организм. Мое собственное детство и последние события дали о себе знать. Мы оба очень сильно переживали за ребенка и даже не обсуждали ничего, связанного с ним. В доме не была подготовлена комната, ничего не было куплено. Не сговариваясь, мы оба приняли это решение.

Я знала и чувствовала силу страха Сигурда за меня и за нашего ребенка. Молчаливого, тихого страха. Он был со мной и на родах. Держал за руку, целовал мой лоб и обещал, что все будет хорошо.

И судьба снова подчинилась его настойчивости. Не смотря на осложнения во время беременности – роды прошли очень легко. Мальчишка, три сто. Он кричал так громко, будто бы ругался на нас всех, что мы его так долго не выпускали на свет. Маленький сын. Боец. Он боролся за свою жизнь вместе с нами, подобно его родителям, упорно воюя с судьбой. И все вместе мы победили!

– Замечательный мальчик, весь в папу! Глазки только мамины! Но это ничего, что они разного цвета. На зрение это никак не влияет, вы не беспокойтесь!

Мой муж редко слушает кого-либо, и тем более удостаивает ответом, но нашей акушерке повезло.

– У него самые красивые глаза в мире, – сказал Сигурд искренне. – Как и у его мамы.

Да. Там на острове он не раз говорил мне, что именно мои глаза привлекли его в первые же секунды нашего непростого знакомства. Те самые глаза, за которые меня гнобили и изгоняли все детство, обвиняли в колдовстве, называли инвалидом. Те самые глаза заставили его влюбиться в меня. Он всегда просил меня смотреть на него как можно дольше и как можно чаще. И я смотрела и смотрю. Прямо сейчас, смотрю на него и на своего сыночка и думаю о том, что вопреки всему у меня теперь есть настоящая семья.

Конец