Поднять перископ - Сергей Лысак

— Но куда же мы направляемся, Михаил Рудольфович?

— Пока в Атлантику. А там видно будет.

Недовольства, которого опасался Макаров, на борту не случилось. Вольнонаемная часть экипажа относилась спокойно к любым изменениям в маршруте следования, так как на торговом флоте это обычное явление, а военные моряки привыкли подчиняться командам сверху. Раз начальство сказало, что так надо, значит надо. Начальству виднее. Тем более служба на этой странной подводной лодке, где тебя не гоняют в хвост и в гриву, а требуют только выполнения своих служебных обязанностей, во всех отношениях лучше службы на броненосце или крейсере, где зачастую требуют «плоское катать, а круглое таскать». А за недостаток усердия можно еще и в рыло получить. Кондукторы, пришедшие вместе с матросами и унтер-офицерами, с удовольствием получали свое двойное жалованье и тоже никаких претензий не высказывали. Тем более харч на лодке — далеко не везде так кормят. Поэтому слава «Потемкина» «Косатке» не грозила. Как не допустить бунта на борту, Михаил знал очень хорошо. Доктор и радиотелеграфист, как сугубо штатские люди, побурчали для порядка, но тоже успокоились. Первая часть плана завершилась успешно. «Косатка» продефилировала через всю Балтику, Каттегат, Скагеррак и Норвежское море на глазах у многих, обзаведясь по дороге «почетным эскортом». И все убедились, что она направляется на север. А после этого внезапно исчезла в ночном штормовом море, и «почетный эскорт» так и не смог понять, куда же она делась.

Когда Сэру Уильяму Уолдгрейву, Первому Лорду Адмиралтейства, доложили о том, что «Виндиктив» и «Гладиатор» потеряли свою подопечную у норвежских берегов, он сначала не поверил и потребовал перепроверить сообщение. Когда подтверждение пришло, потребовал предоставить подробнейшую информацию о всем периоде совместного плавания крейсеров с субмариной. Начиная от момента встречи и кончая моментом потери контакта с тщательным изложением обстоятельств, предшествующих этому. И вот теперь, читая доставленные материалы, понял, что данные о возможностях этого странного корабля русских, мягко говоря, не совсем достоверны. Решив выслушать мнение кадрового военного моряка, снова вызвал Харриса.

— Как вы смотрите на все это, мистер Харрис? Что, по вашему мнению, могло случиться? Как два быстроходных крейсера британского флота упустили какую-то безоружную жестянку, уступающую им в скорости хода?

— Не все так просто, сэр. Вы обратили внимание, что русские вели себя спокойно и даже не пытались уйти от преследования? И только в первую ночь произошел инцидент, на который сначала никто не обратил внимания. Сигнальщики обоих крейсеров ориентировались по ходовым огням «Косатки», как вдруг неожиданно они исчезли. Это сочли за сбой электропитания у русских, так как огни вскоре снова зажглись. На обоих крейсерах же полностью демаскировали свои намерения — бросились на сближение и начали поиск цели прожекторами. Причем, по словам сигнальщиков, после исчезновения ходовых огней субмарины они потеряли с ней визуальный контакт. И возобновили его только тогда, когда огни зажглись снова. И никто не сделал из этого правильных выводов — обнаружить субмарину в море ночью, если она не несет огни, невозможно даже на очень близком расстоянии. Думаю, русские сделали это специально, чтобы проверить нашу реакцию. И они добились, чего хотели. Вели за собой два крейсера, как двух собак на поводке. А когда посчитали, что такой эскорт им больше не нужен, просто выключили ночью ходовые огни и исчезли. Как ни старались, их так и не смогли обнаружить.

— Но зачем им это? Если они хотели избавиться от таких провожатых, то почему не сделали это в первую же ночь?

— У меня на этот счет только одно мнение. Если не брать в расчет обычную человеческую вредность или то, что субмарина внезапно затонула, то русские хотели обозначить свой маршрут следования. Чтобы мы о нем обязательно узнали. И поэтому не пытались избавиться от назойливых попутчиков, пока это соответствовало их интересам. А в нужный момент, когда им надо было изменить курс, внезапно исчезли. Это значит, что на север «Косатка» не пошла. Иначе она бы потащила за собой оба крейсера до самой кромки льдов. Русским наше присутствие нисколько не мешало.

— Но куда же они направились?

— Пока трудно сказать. Можно лишь предположить наиболее вероятные направления. Ни в один из норвежских портов субмарина не заходила. Если они повернут на юг, чтобы пересечь Северное море и выйти в Атлантику через Ла-Манш, то будут там неизбежно обнаружены. И ничто им не мешало сделать это сразу, когда они только вышли из Каттегата и обогнули Скаген. Поэтому наиболее вероятным для меня представляется намерение Корфа выйти в Атлантику, обойдя с севера Фарерские острова. На данный момент это единственно логичный поступок, если учесть место и время такого внезапного избавления от попутчиков.

— Но что же ему надо в Атлантике, если он пробирается в нее, как вор?

— Увы, тут можно только гадать. Но ясно, что Корф приложил все усилия, чтобы направить всех по ложному следу. И до определенного момента это ему удавалось. Теперь мы с большой долей вероятности можем считать, что в Арктику он не пошел. А зачем-то пытается незамеченым проникнуть в Атлантику. Сделать прогнозы действий Корфа мы сможем только тогда, когда «Косатку» снова обнаружат. Тогда можно будет понять, куда она направляется, и сделать определенные выводы.

— А куда вы пошли бы на месте Корфа, если были бы командиром субмарины в этой ситуации?

— Да куда угодно. Как говорят, у воров сто дорог, а у погони — только одна. Ведь мы даже ориентировочно не можем представить, что задумал Корф. И является ли это его идеей или он выполняет чей-то приказ. Ясно только, что затея с походом в Арктику — стопроцентная дезинформация. Зачем — это другой вопрос. Если исходить из того, что вся эта эпопея затеяна самим Корфом в личных целях, то мне ничего, кроме криминала, в голову не приходит. Начиная от провоза контрабанды и заканчивая пиратством. Если же это секретная операция русских, а Корф — простой исполнитель, то тут тоже может быть все, что угодно. Начиная от сбора разведданных о наших базах на побережье Британии и до прямой угрозы крейсерских операций на морских путях. Субмарина, что бы о ней ни говорили, доказала свою неплохую мореходность и способность ускользать от боевых кораблей. И на данный момент в нашем флоте нет ни одного корабля, который смог бы ее поймать. В случае опасности она погрузится и где вынырнет — не известно. Я уточнил некоторые данные по субмарине. Под водой она может находиться около часа только в случае дачи полного хода, который приводит к быстрому истощению аккумуляторных батарей. А при следовании малым ходом, когда расход энергии небольшой, она может пройти свыше пятидесяти миль. И пробыть под водой около суток. За это время она спокойно может дождаться темноты, отойти в сторону от места обнаружения, а затем тихонько всплыть и удрать на дизель-моторах. Так как обнаружить ее ночью на поверхности практически невозможно.

— Но о каких крейсерских операциях вы говорите? Ведь на лодке нет оружия?

— Пока нет, сэр. И нельзя утверждать это категорически. Орудий нет. Но все говорит за то, что по крайней мере одно орудие на палубе лодки установить можно. Правда, как из него стрелять, непонятно. На лодке установлено шесть торпедных аппаратов. Хоть калибр и не соответствует калибру, принятому в русском флоте, но такой калибр применяется в Германии. И закупить там торпеды недолго. А немцев медом не корми, только бы нам напакостить. Продадут русским торпеды с радостью.