Assassin's Creed. Последние потомки - Мэтью Дж. Кирби

– Там я встречу Шона и Наталию?

Монро снова помедлил.

– Именно так.

– Я иду, Элиза, – прошептал Авраам себе под нос.

– Я иду, Грэйс, – сказал Дэвид.

Томми повел Аделину на запад через ограды и задние дворы жилого района. На пути им попадались и другие люди, которые, как и они, покинули свои дома с черного хода. В их глазах Томми видел, что они не знали, как быть и куда податься. Казалось, будто толпа была повсюду.

– Бегите в полицейский участок, – бросал он им, когда проходил мимо. – В участке безопасно.

В конце концов они с Аделиной выбрались по переулку на Четвертую авеню. Они двинулись на 26-ю улицу, затем через Мэдисон-сквер, подальше от банд, которые могли им встретиться.

– Вы чувствуете? – спросила Аделина. – Это дым.

Томми обернулся, ища взглядом небо над окружавшими их постройками, и заметил столб дыма прямо на юго-востоке.

– Думаю, это арсенал, – сказал он. – Боже, они сожгли его.

– Арсенал? – спросила Аделина. – Значит, теперь у бандитов есть оружие?

– Надеюсь, нет, – сказал Томми.

Если это было так, он представить себе не мог, как полиция сможет подавить это восстание. В городе было, наверное, еще 15 тысяч патрульных, которых можно задействовать, если считать, что они все явятся в участки. Но и в таком случае их было бы гораздо меньше, чем тех, что уже несет службу. Против десятитысячной и постоянно растущей толпы. Если бунтовщики достали карабины и винтовки, будет невозможно их остановить.

Они пересекли Мэдисон-плэйс и попали в парк, пройдя мимо скамейки, где накануне ночью проводили время за разговорами.

– Ох! – воскликнул Томми. – Ох, я дурак, черт меня дери!

– Что такое? – спросила Аделина.

– Ваше золото, – ответил он. – Я оставил золото в доме брата.

– Ну, – сказала Аделина, – грубо говоря, это было ваше золото, а не мое. – Мне отвратительно думать, что оно наполнит карманы воров и бандитов, но, думаю, оно того не стоит, чтобы возвращаться.

Он и не думал о том, чтобы возвращаться за золотом, но это не остановило его от того, чтобы самому себе дать оплеуху.

– Прекратите, – сказала Аделина. – В мире есть куда более важные вещи, чем золото. Я бы лучше проводила время в беспокойстве о том, куда нам теперь идти. Вам все еще кажется, что у меня в отеле будет опасно?

Томми обернулся через плечо. Основная масса людей двигалась в центр по широким авеню, но более мелкие группы бунтовщиков откалывались от нее и уходили на боковые улицы. Чутье подсказывало ему, что они будут распространять хаос от Ист-Ривер до Гудзона, в каждом квартиле, на каждой улице. В конце концов они доберутся и до отеля.

– Не думаю, что там безопасно.

– Куда же нам тогда идти? – спросила она. – В полицейский участок?

– Эта толпа с легкостью захватит и участок, если захочет. Но я кое-что хотел бы сказать этим людям.

– Тогда куда?

– У Семьдесят первой пехотной части арсенал на углу Тридцать пятой улицы и Пятой авеню. Бандиты могут полезть на полицию, но сомневаюсь, что они сунутся к военным.

– Я думала, армии в городе нет, как вы сказали.

– В арсенале есть гарнизон, – сказал Томми.

Это место представлялось ему единственным относительно безопасным укрытием в Нью-Йорке. Единственным вариантом кроме этого было отправить Аделину из города, рассчитывая на то, что беспорядки не распространятся на ближайшие города.

– У вас есть друзья или родственники в Бруклине? Или в Нью-Джерси?

– У меня тетка в Хобокене, – скзала она.

– Хобокен, хорошо, – сказал Томми. – Паром на Кристофер-стрит переправит вас туда, если будет необходимо.

Томми знал, что на пересечении Бродвея и 29-й улицы находится офис начальника военной полиции, поэтому он повел Аделину на запад по 26-й, чтобы срезать путь и повернуть из центра города, как только дойдут до Седьмой авеню. Им оставалось пройти еще почти десять кварталов – в нормальных обстоятельствах это было бы не так далеко. Но они прошли всего три, когда из-за угла показалась бродячая банда мятежников. Томми поспешил увести Аделину в ближайший переулок и спрятаться за сломанной телегой с отсутствующей задней осью. Он оставил дома свою дубинку, опасаясь, что по ней в нем опознают полицейского, так что к драке был не готов.

– Спасибо, – прошептала Аделина после того, как толпа прошла мимо. Томми взглянул на нее.

– За что?

– За все это. За то, что заботитесь обо мне. Вы же почти не знаете меня. Вы даже не знаете, заслуживаю ли я этого.

– Заслуживаете, – сказал он. – Каждый заслуживает.

Она вздохнула.

– Вы хороший человек, Томми Грейлинг. Вы, может быть, лучший человек из всех, кого я встречала.

– Аделина…

Она заставила его замолчать долгим поцелуем в щеку, и он ощутил, как горит кожа в том месте, где ее дыхание благословило его и ее губы подарили ему свою милость. Он, запинаясь, сказал:

– Это не… Вы не…

– Тссс, – произнесла она. – Пойдем дальше.

Они вышли из переулка и двинулись по улице. Томми все еще был взволнован тем, что только что произошло, однако он знал, что Аделина не придает особого значения таким вещам. Должно быть, она многих мужчин целовала в щеки, и наверняка это мало для нее значило, хотя для него это было нечто исключительное. Бурный поток, в который превратилось сознание Томми, привел в замешательство и Шона. Он знал, что поцеловала его Аделина, но знал также, что все это пережила и Наталия. Он задумался, что это могло бы значить за рамками симуляции. Но они продолжали свой путь. Столбы дыма обозначали места отдаленных пожаров – похоже, бунтовщики переключились на разрушение. По пути к арсеналу Томми и Аделина успешно разминулись с еще несколькими шайками, укрываясь от них или ожидая, пока они пройдут. До арсенала они дошли в начале второго. Это было не здание, а целая крепость: три этажа из белого камня, восьмиугольные башни по трем углам и массивная четырехугольная колокольня с четвертого угла. У входа стояли солдаты, вооруженные винтовками со штыками.

Вид военной формы грозил утащить Томми обратно на поле битвы, еще бушующей в отдаленных уголках его памяти. Его ладони вспотели, дыхание участилось, а шаги замедлились.

– Что такое? – спросила Аделина.

– Ничего, – буркнул он, но запах дыма, наполнивший воздух, внезапно стал ощущаться как запах пороха, и его нога заныла.

– Томми, – воскликнула Аделина, схватив его за руку. – Томми, что не так?

Он чувствовал на себе ее руку, но этого было недостаточно, чтобы вытащить его обратно, и ее голос заглушали эхо выстрелов и лошадиное ржание.