Опасный защитник - Джанет Чапмен

Оставшись в одиночестве, Уиллоу немного посидела, отдыхая и прислушиваясь к негромким ударам волн о корпус шхуны и поскрипыванию деревянных бортов. Рыбаки, которых они встречали сегодня днем, уже успели вернуться домой, и сейчас весь город, вероятно, горячо обсуждает новость о том, что Дункан Росс увез Уиллоу Фостер в море, а когда утром горожане обнаружат, что «Семь к двум» так и не вернулась в порт, ставки на Дункана вырастут до небес.

Уиллоу начинала подумывать, что и сама поставила не на ту лошадь. Может, Дункан и прав, когда говорит, что ей некуда спрятаться. Во всяком случае, от него. Или от любви.

Она зевнула, поднялась со стула и медленно пошла к своей каюте. Надо действовать так же, как Дункан, и решать проблемы в порядке очередности. Сначала она разберется с больными омарами, пестицидами и преступниками. А уж потом займется терзающими ее демонами и в результате либо вырвется на свободу, либо трусливо подожмет хвост и забьется в такую темную нору, что даже Дункан Росс не сумеет отыскать ее там.

Он, конечно, проснулся, когда Уиллоу тихонько скользнула в постель и устроилась рядом, но еще некоторое время продолжал притворяться спящим. Она была совершенно голой, теплой и замечательно пахла. Дункан испытывал такую огромную благодарность – ведь любимая женщина не погибла и даже серьезно не пострадала во время аварии, к тому же она позволила ему заниматься вместе с ней расследованием, – что был согласен терпеть ее борьбу за независимость еще лет пятьдесят. Он ее любит. Она лежит в его постели. А когда они вместе, остального мира просто не существует ни для него, ни для нее.

Остается только придумать, как удержать ее рядом с собой не только на эту ночь, но и навсегда.

Как раз с этой ночью никаких проблем не предвиделось. Дункан поймал руку, которая осторожно двигалась вниз по его животу, и зажал ее под мышкой.

Уиллоу поцеловала его в грудь и придвинулась ближе:

– В чем дело, Дунки? Перегрелся на солнце? Болит голова? Или еще не пришел в себя после сегодняшнего утра?

– Мы здесь не одни, детка, – прошептал он в ответ, чувствуя, как на лбу выступают капли пота. – Это ты придумала притащить на шхуну Джейн и Джейсона. Так что теперь веди себя скромно и спи.

Подняв голову, Уиллоу попыталась разглядеть его лицо в тусклом лунном свете, падающем из иллюминатора.

– Они же на корме, а мы на носу. Клянусь, я не буду ни стонать, ни кричать, что бы ты со мной ни делал, – пообещала она и попробовала пощекотать его захваченными в плен пальцами.

Вздохнув, Дункан перевернулся на бок и крепко прижал Уиллоу к себе, не давая пошевелиться.

– Спи, – шепотом приказал он и для верности прижал ее к койке ногой. – В другой раз подумаешь, перед тем как приглашать гостей.

– Ты это серьезно? – недоверчиво пробормотала Уиллоу и попыталась заглянуть ему в глаза. – Так вот почему прошлой ночью ты не пришел в спальню и позавчера даже не попытался заняться со мной любовью! Это из-за того, что мы были не одни в доме? Ты не можешь… заниматься этим, когда вокруг люди? – прошептала она с уважением.

– Не могу, – кивнул Дункан и прижал к себе ее голову.

Уиллоу опять попыталась вырваться.

– И в юности ты никогда не занимался любовью на заднем сиденье, пока твой друг вел машину?

Он покачал головой:

– Спи, Уиллоу.

– Спать? После того как я узнала такой секрет? – Вырвавшись наконец на свободу, Уиллоу легла на бок, подперла щеку рукой и устремила на Дункана прокурорский взгляд. – Я теперь ни за что не засну, пока не узнаю, откуда у тебя столь необычный комплекс. Расскажи мне, Дунки. Клянусь, – она положила руку на сердце, – что унесу твою тайну в могилу.

– Теперь ты от меня не отстанешь, верно? – недовольно поморщился Дункан и, когда Уиллоу подтвердила, что не отстанет, тоже лег на бок и подпер рукой голову. – Когда мне было восемь лет, родители на все лето сняли коттедж на острове Скай. Мы жили там вчетвером: отец, мать, я и Камден. Молли тогда еще не было. Вернее, не было, когда мы туда приехали. – Он покачал головой. – Но она, совершенно точно, уже существовала, когда в сентябре мы вернулись домой.

Дункан перевернулся на спину, закинул руки за голову и продолжал говорить, глядя в иллюминатор:

– Коттедж был совсем маленьким, и мы с Камденом спали на чердаке, как раз над спальней родителей. И я их слышал. – Он скосил на Уиллоу глаза. – Почти каждую ночь в течение трех месяцев я слышал, как мои родители занимаются любовью. Сначала я не понимал, что там происходит, беспокоился и даже пытался заглянуть к ним в спальню, но дверь всегда оказывалась запертой.

– Значит, из-за того, что ты слышал это, сам ты потом не мог… – Уиллоу осторожно коснулась пальцем его груди. – Дункан, но, наверное, они просто любили друг друга и хотели еще одного ребенка.

– Мне было восемь лет! – отрезал он. – А восьмилетнему ребенку не надо знать такого о своих родителях. Любовью следует заниматься, когда вокруг никого нет. Это интимный акт. Это, черт возьми, не спорт и не спектакль.

– А откуда же тогда у нас возьмутся дети? – хитро улыбнулась Уиллоу. – После того как родится первый, ты уже не захочешь делать второго, потому что первый может услышать.

– Мы подождем, пока он уйдет в школу, и тогда уже займемся вторым.

Неожиданно Уиллоу наклонилась и нежно поцеловала Дункана в губы.

– Бедный малыш, – прошептала она. – Так перепугался из-за самой простой и естественной вещи на свете.

– А ты сама разве никогда не слышала своих родителей? Или тебя это совсем не волновало?

– Конечно, слышала. – Уиллоу тоже легла на спину и прижалась щекой к его локтю. – Я даже не помню, когда я их не слышала. Наверное, мне казалось, что это совершенно естественно. Хотя мы хихикали, когда папа брал маму на руки и уносил ее наверх. – Она фыркнула. – Мне было тринадцать, а Рейчел шестнадцать, а папа все еще говорил нам, что они собираются вздремнуть после обеда.

Повернувшись к Уиллоу, Дункан положил руку ей на грудь.

– А ты сама когда-нибудь делала это на заднем сиденье машины?

Она посмотрела на него с подозрением.

– По-моему, это один из провокационных вопросов, на которые опасно отвечать. Вроде того как женщина спрашивает у мужчины, не кажется ли ее задница толстой в этих брюках. Если я отвечу «да», тебе это не понравится, а если скажу «нет», ты решишь, что я вру, потому что не доверяю тебе.

– Я не прошу тебя рассказывать о твоих романах. Я просто хочу понять, какой ты была в юности.

– Ужасной.

– Ты и сейчас не подарок.

– Но тебе же это нравится?

– Да. – Дункан наклонился и поцеловал ее грудь, а потом спросил, не поднимая головы: – Так ты считаешь, что это просто комплекс? И что с твоей помощью я смогу от него избавиться?