Рыжий рыцарь - Алексей Александрович Дурново

Тристан услышал топот ног, скрип половиц и жалобные стоны мастера Ямса.

— У меня нет денег! — кричал он. — Я бедный трактирщик.

— Молчать! — гаркнул кто-то. — Нас, шва, интересуют не твои деньги, а твои гости.

— Я буду на вас жаловаться!

— Заткнись, крыса! — оборвал его другой голос, еще более грубый, чем первый. — Суньте ему кляп, шва, не могу слушать этих болотных тварей!

— Сквары, — пробормотал Тристан.

Один из скваров заткнул трактирщику рот свернутой в комок тряпкой, и хозяин, все еще продолжавший взывать к справедливости, захлебнулся собственными словами. Он отчаянно мычал, пытаясь избавиться от кляпа, и тогда двое скваров крепко-накрепко привязали его к стулу.

— Хорошо, — сказал первый сквар, — пошуруйте наверху. А ты, Ггол-гар, найди, где он прячет деньги. Живее, шва, живее.

Мастер Ямс вновь замычал, но Ггол-гар тут же двинул ему сапогом в бок, и несчастный трактирщик умолк.

Сквары взялись за поиски, хотя назвать это поисками было трудно. Они ломали стулья и табуреты, били посуду, опрокидывали столы и разбрасывали по полу золу из очага. Под непрекращающуюся брань своего командира Ггол-гар и еще два сквара стали ковырять ножами стену, надеясь обнаружить там тайник с золотом. Мастер Ямс жалобно скулил, словно щенок с перебитой лапой. Он не мог смотреть, как сквары безжалостно громят его постоялый двор. Аккуратно убранный зал для гостей теперь напоминал поле битвы. Чистый пол был изгваздан сажей, мебель обратилась в щепки, а посуда — в груду осколков. Постоялый двор, о котором хозяин заботился с отеческой любовью, постепенно превращался в руины. Сквары не могли найти золото и вымещали злобу на всем, что попадалось под руку. Один из них сорвал со стены тот самый кусок металла, который мастер Ямс выдавал за навершие меча кина Эгланда, и сунул его себе в карман.

— Уходим, — Вирель дернул Тристана за плечо.

— Куда?

— К болотам, в лес, не знаю, но здесь оставаться нельзя. Нас убьют, забыл?

— Быстрее сюда, — Миста толкнула дверь в свою комнату, — мое окно выходит прямо на крышу конюшни!

Она лихо перемахнула через подоконник. В коридоре уже слышались звуки шагов. Сквары обшаривали соседние комнаты. Соломенная, как волосы Виреля, крыша конюшни трещала под ногами. Тристану казалось, что он вот-вот провалится вниз. На дворе было сыро и темно. Даже самый зоркий человек на свете не увидел бы их. Тристан побежал вслед за Мистой к ограде, за которой начинался заболоченный лесок. Здесь пахло тиной и застоялой водой. Они пробежали десять, а то и двадцать саженей и спрятались за деревьями.

— Где Вирель? — спросил Тристан, отдышавшись.

Менестреля с ними не было.

— Тут, — откликнулся знакомый голос.

Вирель появился словно ниоткуда, вынырнув из-за высокого кустарника. Он вел под уздцы напуганного И-гуа, который, однако, не переставал возмущаться:

— Разбудили среди ночи, напугали, не дали даже поесть на дорогу!

— А Бонвиваны?

— Давно удрапали, — сказала Миста, — я таких трусов в жизни не видела. Впрочем, мы должны сказать им спасибо. Это они подняли тревогу.

— Сейчас все уляжется, и мы сможем продолжить путь, — сказал Вирель. — Сквары перетряхнут гостиницу и уйдут, а мы проберемся через болота и поищем путь к Попрыгунье. Она где-то рядом. Это из-за нее тут вокруг все заболочено.

По лесу пробежал ветерок, и небольшие деревья послушно заскрипели. Откуда-то сверху на голову Тристану бухнулась небольшая веточка. Совсем не больно, но он дернулся от неожиданности. Отсюда, из укрытия, были хорошо слышны крики скваров, которые продолжали громить постоялый двор. Мастер Ямс — старый сварливый болотник — оказал им теплый прием и жестоко поплатился за это. Если сквары оставят трактирщика в живых, то, скорее всего, лишь для того, чтобы продать его на Черном холме. Но если каким-то чудом этого удастся избежать, то и тогда ему не позавидуешь. После погрома мастер Ямс будет совершенно разорен.

— Я возвращаюсь, — сказал Тристан, поднимаясь из укрытия.

— С ума сошел, помилуй тебя Ирета, — у Виреля чуть глаза на лоб не полезли. — Ты знаешь, что там происходит?

— Знаю, именно поэтому я и иду туда.

Тристан взял И-гуа за уздечку. Конь, похоже, не был в восторге от этой идеи.

— Грезишь подвигами! Ты даже сражаться толком не умеешь!

— Замолчи, — перебила Виреля Миста. — Тристан прав, мы не можем бросить трактирщика в таком положении. Он был очень добр к нам, и сквары вломились к нему из-за нас.

— Мы ничем ему не поможем! Только сами погибнем!

— Я хотя бы попытаюсь! — отрезал Тристан.

Шансов на успех было мало. Но мало было и шансов на то, что он победит дракона. Однако же он участвует в Турнире.

— Это глупо, Тристан, — протестовал Вирель. — Они убьют тебя и нас, наверное, тоже. Ты не можешь так собой рисковать. Ты должен выиграть Турнир. Иначе это сделает Гнусомунд!

— Я Рыцарь Бедных. Я должен помогать обездоленным и несчастным. Это мой долг.

— У тебя нет доспехов, нет свитка силы и нет необходимых навыков, чтобы сражаться с бандой вооруженных разбойников. Это самоубийство.

— Ты со мной?

Вирель всплеснул руками.

— Упрямый дурак! — сказал он. — Конечно, я с тобой.

— И я! — поддержала Миста.

— Тогда в путь.

— План, — остановила его Миста, — нам нужен план.

— Нет времени, — покачал головой Тристан, — пока мы будем