Малавита-2 - Тонино Бенаквиста

Поодаль, метрах в ста от него, в машине, следившей за ним с самого утра, агент Холл и агент Эстебан ждали указаний из Вашингтона.

— Они сейчас как раз разделывают какого-то банкира из Трентона, — сказал Холл. — Вопрос нескольких минут: от страха парень спечется в два счета.

Не успел он договорить, как зазвонил телефон. Им давали зеленый свет, чтобы взять Чиприани.

— Может, все же не стоит брать его на глазах у мальчишки?

— А сколько ему?

— Лет восемь, может, девять.

— Тогда как будем действовать?

Ворота школы распахнулись, и оттуда вылился поток ребятишек. Луи подхватил на руки шестилетнего мальчугана. Он обожал своего сынишку и каждый вечер сам забирал его из школы.

— Луи! — воскликнул агент Эстебан, расплываясь в счастливой улыбке.

Расцеловав в обе щеки человека, которого он никогда прежде не видел вблизи, он шепнул ему на ухо пару слов.

Ошарашенному этим неожиданным проявлением любви, Луи ничего не оставалось, как представить новых друзей сыну.

— Они приехали издалека. Папа давно с ними не виделся.

Смущенный появлением двух незнакомцев, мальчуган ухватился за папин пиджак.

— Я отвезу тебя домой, а сам останусь с друзьями, потому что для меня это большая радость. Ты ведь хочешь порадовать папу?

Уговаривать малыша не пришлось: порадовать папу было для него делом чести.

Высадив его у дома, Луи позволил надеть на себя наручники и процедил сквозь зубы:

— Спасибо, ребята.

* * *

ФБР скоординировало все аресты, последовавшие за последними признаниями Фреда Уэйна. Только арест Зигги Де Витта, пребывавшего на своей яхте, потребовал специального международного постановления, а потому он еще пару дней пребывал в неведении относительно того, что в Кабо-Верде его ждут агенты Интерпола. Взяв этих деятелей, Федеральное бюро сочло необходимым заняться теперь Натаном Харрисом.

Фред сказал правду: Натан никогда не участвовал в нападении на фургон «Фарнелла», в ходе которого убили человека. Однако вследствие доноса, совершенного из чистой мести, а также по неудачному стечению обстоятельств, Натан Харрис был обвинен вместо Зигги Де Витта, и никто из участников процесса не опроверг этого обвинения, в том числе и Фред. Натан все отрицал, он даже официально заявил о своей невиновности в ходе процесса, наскоро состряпанного под давлением губернатора, который жаждал крови. Но как судебная, так и тюремная администрация остались глухи к его заявлениям, и Натан совершенно обезумел. После неудачной попытки бегства ему добавили два года, потом он напал на тюремщика, а как только вышел из карцера, взял в заложники начальника тюрьмы прямо у него в кабинете. Так, мало-помалу, вместо первоначальных четырех лет, он отсидел в Сан-Квентине четырнадцать, из них три года — в одиночке.

И вдруг его освобождают, хотя он ничего не просил, не требовал никакого пересмотра и даже почти забыл, что получил срок из-за судебной ошибки. В полном изумлении он прошел с мешком в руках по коридору восточного выхода из тюрьмы и оказался на залитой солнцем улице. Вдали до самого горизонта простиралась бухта Сан-Франциско. А прямо перед ним, засунув руки в карманы и прислонившись спиной к дверце машины, стояла какая-то фигура.

— …Агент Хиргрейвз? Это вы?

Алек Хиргрейвз подошел к нему и протянул руку.

— Здравствуйте, Натан.

— Я отсидел в этом аду четырнадцать лет, и первый, кого я встречаю на свободе, — вы?

— Мне надо с вами поговорить.

— Только не говорите, что это вам я обязан пересмотром дела.

Капитан Алек Хиргрейвз в свое время вел следствие и посадил Натана. Теперь он сам взял на себя эту инициативу, которой от него никто не требовал, и приехал встретить его у ворот тюрьмы.

— Нет, это не я. Скажем так: поступила дополнительная информация, благодаря которой дело о перевозке фонда «Фарнелл» предстало несколько в другом свете.

— Дополнительная информация?

— Четвертым были не вы.

— Ах вот как? Хорошая новость. Четырнадцать лет жизни… Четырнадцать лет с сознанием этой дикой несправедливости. Четырнадцать лет я пытался понять, как вы могли допустить такую ошибку. А теперь что? Что вы будете делать? Извинитесь передо мной? А как насчет возмещения морального ущерба? Это предусмотрено законом? Как по-вашему, сколько может стоить один час в Сан-Квентине? Я ведь могу и наехать на Дядю Сэма, я узнавал.

— Это не вернет вам эти четырнадцать лет.

Несмотря на сокрушенный вид, капитан вел в уме весьма приятные подсчеты. До дела «Фарнелл» Натану всегда удавалось уходить от правосудия. Агенту Хиргрейвзу так и не удалось поймать его на деле о похищении миллиардера, найденного в лесу с полиэтиленовым пакетом на голове. Кроме того, Натан подозревался в убийстве одной молодой проститутки, однако его адвокатам удалось тогда добиться прекращения дела из-за нарушения процедуры. Оба эти обвинения, даже учитывая возможные послабления, потянули бы по совокупности на гораздо больший срок, чем те четырнадцать лет, что Натан провел на нарах.

— Я не могу говорить от имени Дяди Сэма, но знайте, что от своего имени я приношу вам извинения, Натан. Подвезти вас до города? Может, вам что-то хочется?

— Я хочу выпить.

Было еще только девять утра, но Алек не решился оставить его пить в одиночестве.

С закрытием «Пармезана» Клара, Рафи и разносчики разошлись по домам, моля небо, чтобы их хозяйка нашла выход из создавшегося положения. Но какой выход могла она найти в шестистах километрах отсюда, в своей деревне, в департаменте Дром?

Фред думал, что после этого печального уик-энда жена останется с ним хотя бы из чувства вины. Она была ласковее обычного, откликалась по первому его зову и даже — впервые в жизни — поинтересовалась его писательскими делами. Со своей стороны Фред продолжал разыгрывать кротость и благодушие, и ему даже удалось внушить ей, что рана, нанесенная в тот вечер, начала затягиваться. Таким образом, достигнув в своей лжи неимоверных высот, они даже обрели утраченную было близость.

Сидя перед чистым листом бумаги, Фред никак не мог выйти из напавшего на него оцепенения. Раньше с ним такого не бывало. Магги убеждала его, что только настоящий роман, основанный на чистом вымысле, позволит ему сдвинуться с мертвой точки и начать работать по-настоящему: Ноты ты уже знаешь, теперь сочиняй мелодию. Но способен ли Фред сочинить что-либо вообще? Его изобретательские способности проявлялись в те времена, когда, став боссом, он придумывал разные оригинальные сценарии для выуживания денег, неслыханные финансовые махинации и прочие комбинации, считавшиеся самыми дерзкими на Восточном побережье. Весь этот материал уже был втиснут им в первые две книги, которые позабавили кучку читателей своей запредельной жестокостью. Но то, что другие принимали за цинизм или иносказание, на самом деле представляло собой тоску по прошлому.