Шанс милосердия - Сергей Станиславович Юрьев

Едва Флора сошла с последней ступеньки на забетонированную площадку, от группы встречающих отделился человек в синем форменном кафтане и поспешно подошёл к ней.

– Простите-извините… А вы кто? – спросил он, часто моргая.

– Я?! – Флора изобразила крайнее недоумение. – Я – вдова героя Ниноса Озириса, прибыла на церемонию открытия памятной стелы защитникам Дибальта.

– Да! Конечно… – Он так же шустро метнулся к своим коллегам и что-то быстро нашептал чернобородому толстячку, который, выслушав его, торопливо зашагал навстречу гостье.

– Простите, госпожа Озирис. – Он смущённо теребил бороду и избегал встречаться с ней взглядом. – Позвольте представиться. Ияр Шушан, рища канцелярии бел-пахати округа Дибальт.

– Почему не прибыл сам бел-пахати? – сурово спросила Флора.

– Простите, госпожа Озирис, но у нас произошла трагедия. Страшная трагедия… Я должен доложить Великому сагану.

– Говорите мне. Я передам.

– Прошлой ночью враг варварски обстрелял ракетами Харран. Десятки тысяч погибших. Старики, женщины и дети. В основном… Да. Все отбыли туда. И шурты, и сотрудники гражданских служб, и тыловые воинские подразделения. Бел-пахати отправился также, чтобы лично организовывать спасательную операцию.

– Ясно… И что нам прикажете делать?

– Я? Прикажу? – искренне изумился чиновник. – Я лишь могу передать. Да. Только передать. Пришла телеграмма из канцелярии Его Величества, да живёт он вечно. Предписание. Вот. – Он подал Флоре помятый лист бумаги с наклеенными ленточками из телеграфного аппарата.

«Срочно. Секретно. Именем Его Императорского Величества, да живёт он вечно. Великому сагану провинции Кетт предписывается немедленно со всей свитой отправиться в район города Харран, посетить место событий и выступить там перед представителями прессы с гневным осуждением варварского обстрела войсками Федерации мирного города. Принять на борт „Владыки небес“ группу журналистов и фотографов. Церемонию открытия памятника героям обороны Дибальта провести после выполнения миссии в Харране. Рища по особым поручения второго отдела канцелярии Его Императорского Величества Саргон Чори».

– Хорошо, я передам. – Сейчас ей владели сложные чувства. С одной стороны, она чувствовала облегчение от того, что церемония откладывается, а значит, у неё больше времени, чтобы всё обдумать. С другой стороны, внушало ужас то, что стало причиной этой отсрочки. Хотя зачем противнику уничтожать мирный город, который он, судя по сводкам Имперского радио, оставил совсем недавно и наверняка рассчитывает вернуть себе? Может быть это очередная «утка» официальной пропаганды, а на самом деле нет никаких жертв и никаких разрушений? Она уже привыкла не верить никому и сомневаться во всём, что слышит, читает и даже видит собственными глазами, потому что сама реальность казалась извращённой, искажённой и абсурдной. И труднее всего делать вид, будто считаешь, что всё нормально, всё логично, всё правильно.

– Позвольте… – Из-за спины к телеграмме протянул руку рабб-илпа, который спустился следом за ней. Он прочёл текст, шевеля губами, глянул исподлобья на чиновника и спросил: – И сколько их, этих журналистов?

– Вместе с прислугой, носильщиками и ассистентами – сто пятьдесят два, – с готовностью ответил тот. – Все к погрузке готовы.

– Никаких слуг, носильщиков и ассистентов! – решительно заявил капитан. – Пусть сами своё барахло таскают. Приму на борт только двадцать человек. Иначе рискуем навернуться.

– Но…

– Никаких «но»! Вам что, жизнь Великого сагана не дорога?! Так и запишем в бортовой журнал. А его, между прочим, легат Ночной Стражи читает после каждого прибытия в порт Катушшаша. Очень внимательно читает.

– Хорошо, – сквозь зубы выдавил из себя чиновник. – Я распоряжусь.

– На погрузку у вас десять минут. И учтите: если двадцать первый пассажир поднимется по трапу, то храни его Мардук, коли он не умеет летать. Пойдёмте, госпожа Озирис, пока они не ломанулись. – Рабб-илпа почтительно поклонился, жестом предложил Флоре первой подняться по трапу и последовал за ней только после того, как она оказалась наверху.

– Что? Что там происходит?! – с нескрываемым волнением спросил Великий саган.

– Вам нечего опасаться, Ваше Высокопревосходительство, – успокоила его Флора. – Мы отправляемся в Харран. Высочайшим повелением. Телеграмма у капитана.

Нимруд вздохнул с облегчением, снова приложил ко лбу кулёк с подтаявшим льдом и шагнул к фальшборту, с нетерпением ожидая, когда же рабб-илпа соизволит подняться.

Тот не замедлил появиться, держа над головой телеграмму. Великий саган выхватил её, не дожидаясь, пока нога капитана ступит на палубу, и впился глазами в текст. На его лице последовательно читались облегчение, задумчивость и досада. Сначала до него дошло, что о высочайшем гневе речь не идёт, потом его посетило смутное беспокойство от того, что откладывается момент, когда он ступит на твёрдую землю, а затем настала очередь сожаления о том, что откладывается момент, когда Флора окажется в его объятиях.

– Я должен отдохнуть, – заявил он, возвращая телеграмму капитану. – Отдохнуть и всё обдумать…

Больше не сказав ни слова, Нимруд нетвёрдым шагом направился к себе в каюту, продолжая прижимать ко лбу мокрую тряпицу с растаявшим льдом. Двое охранников попытались взять его под локти, чтобы помочь дойти, но он решительно от них отмахнулся.

– Госпожа Озирис, – обратился к Флоре капитан, – вам бы тоже лучше куда-нибудь удалиться, пока не поздно. Сейчас толпа журналюг нагрянет, и они-то с живой вас не слезут. Вон – уже бегут, как рысаки на скачках.

От толпы внизу отделилось несколько человек и, несмотря на то что при них было по два чемодана, а за спиной у каждого болтался массивный вещевой мешок, бежали они довольно быстро, расталкивая друг друга. Видимо, мирно договориться о том, кто летит, а кто остаётся, им не удалось, и сейчас всё решалось в честном состязании. На борт попадут самые быстрые, сильные и наглые – не иначе. Двое дюжих матросов, получив распоряжение капитана, с угрожающим видом заняли позиции у края трапа, и Флора поверила: тот, кто станет двадцать первым, если и не испытает радость свободного полёта сверху вниз, то ступеньки трапа точно пересчитает.

Но она недооценила охотников за дешёвыми сенсациями. Они ворвались, как орда, штурмующая крепость, прежде чем матросы, охраняющие вход, успели опомниться. Вскоре, оттеснив капитана, Флору, членов экипажа и охранников Великого сагана, на палубе уже бесновалась толпа – не меньше полусотни горластых парней и шустрых девок. Им повезло! Они на борту! Они не привыкли сдавать уже занятые позиции! Их было бы ещё больше, если бы матросы не догадались оттолкнуть трап от борта, и тот начал медленно падать под тяжестью людей. Те, кому не повезло, спрыгивали вниз, бросая чемоданы, и, прихрамывая, разбредались прочь, чтобы не быть придавленными тяжёлой стальной конструкцией.

– Если не ошибаюсь, госпожа Флора Озирис? – К ней прорвался вёрткий и жилистый молодой человек с блокнотом и пером наготове. – Что вы думаете о варварской бомбардировке Харрана врагами Империи?