Чудовище Нави, или Завтра еще пойду! - Кристина Юраш

- Спасибо, Леший, что снял с нее оберег! – рассмеялся Хозяин Топей, пока нечистый зыркал на меня нехорошим взглядом. – Век не забуду!

- Я думала, что вы сражаетесь ни на жизнь, а на смерть! – выпалила я, теряя остатки самообладания. – Я думала, что тебя убили! А ты тут в карты играешь! Пусти! Пусти меня! Больше знать тебя не желаю! Пусти!!!

Я взвизгнула, чувствуя, что отпускать меня не собираются.

- Вот скажи мне, - прошептал голос, пока я стояла по пояс в болоте. Одна рука сжимала мои руки, а вторая гладила мою шею. – Ты целовалась с ним?

- Нет! – рявкнула я, все еще пытаясь вырваться.

- Тогда как же он у тебя силу твою забрал? – послышался зловещий шепот. Хозяин Топи уже не смеялся. Впервые в жизни я почувствовала в его голосе страшную ревность.

Когти смяли мою рубашку, пока я косилась на Хозяина Топей.

- Задушил бы тебя, - шептал голос в моих волосах, целуя мою макушку. – Задушил бы… За каждый поцелуй его задушил… Ничего, силу я твою отыграл…

- Пусти, - прошипела я, обещая себе забыть его раз и навсегда!

- А он на тебя глаз положил, - послышался шепот, а я исхитрилась и почти вырвалась из объятий, но меня тут же схватили за рубашку, разворачивая к себе лицом. Я стояла, сложив руки на его груди, словно хочу оттолкнуть его.

- Иди сюда, - послышался шепот. Я только увела лицо, как вдруг мой подбородок обхватили острые когти и медленно повернули к своему лицу, заставив смотреть в бесстыжие глаза. Из полутокрытых губ Хозяин Топей стелился зеленый дым. - Поцелуй меня сама…

- Нет, - дернулась я, видя, как сочится магический яд, и как жадно смотрят на меня его глаза. – Не заслужил!

- Не хочешь? – шептали мне, окутывая ядом. – Значит, силы тебе не видать! То, что осталось, то – твое!

- Хорошо, давай, - мрачно буркнула я, вспоминая, что меня там целая деревня ждет!

- Цену ты помнишь, да? – послышался голос болотника, а я тут же оттолкнула его. Ну и крепко же я обиделась!

- Да ну тебя в болото!!! – крикнула я, отвешивая его улыбающемуся лицу смачную пощечину и выбираясь на сушу. Выжав рубаху, я гневно зыркнула в сторону смеющегося Хозяина Топи, который привалился к кочке.

Нервно выжав рубаху, я вздохнула и направилась в сторону деревни.

Сколько осталось силы, столько пусть и будет! Зато никому ничего не должна!

Я вышла в деревню, видя, что возле моего дома снова собралась целая толпа.

- Помоги-и-и, матушка! – слышались стоны. На меня смотрели кривые, косые и скрюченные жители деревни.

- Так, что у вас? – спросила я, выдыхая. Как вдруг ко мне подлетела Анчутка.

- Нашла? – спросила я, в надежде, что хоть ей повезло!

- Не-а! – всхлипнула она, размазывая слезы. – Иххх! А ты? Ранен?

- Еще нет, но если встретится еще раз, будет! – пообещала я, для чего-то открывая дверь в избу, хотя спокойно могла пройти сквозь стену, как привидение.

- Грыжа, кила, грызь, курей всех… - загалдела деревня, пока я открывала свою книгу. – Вон как скрутило! Корова сдохла!

- Так, спокойствие! – скомандовала я, с тревогой поглядывая на лес. Мысль о том, что между нами все кончено, заставила меня шумно вздохнуть.

- Это как так-то? – запричитала деревня. – Сама делов наворотила!

- По одному! – рявкнула я, выталкивая народ из дыры и ставя тяжеленный стол на манер регистратуры. Впрочем, идея хорошая! Почему бы не завести карточку порч и проклятий на каждого?

Очередь волновалась, грызлась, ругалась. Проворные бабки лезли вперед, осыпая всех отборными проклятиями.

- Я только спросить! – рявнула бабка, ломая клюку о скрюченного парня.

- Митришна! Вы что себе позволяете! – ругалась с ней какая-то баба, уперев руки в боки.- А ну марш в конец!

- Простипома! – ревела Митришна, обещая устроить конец света и врываясь в избу.

- Так! Так, с грыжей сюда! С килой – сюда! С коровами и курами пока по домам! Воскрешать не умею! – рявкнула я, тут же открывая дневной стационар.

- Куры сдохли! – причитала Митришна, пока я терпеливо слушала ее. – Что делать?

- Так, записывайте рецепт! – голосом врача произнесла я. –Вам нужен чеснок. Можно сметанку. Натираете курицу чесноком, обмазываете сметаной!

- И че? Поможет? – с надеждой спросила бабка. – Курица воскреснет?

- Нет, но будет очень вкусно! – усмехнулась я. – Я же сказала! С курами – по домам! Тут только больные!

На лужайке стонали и кряхтели, пока я ходила и сводила грыжи. Силы были на исходе, солнце уже клонилось к закату, пока я шаталась от усталости. Если бы не Анчутка, то я бы не справилась. Она бегала и собирала по дому сушеные травы и готовила мази для заговоров. Она же приносила мне всякие нужные вещи, на которые и которыми сводились проклятые порчи.

Той капельки силы, что осталось, кое-как хватало, чтобы подлечить. А остальное делали запасы трав, которые таяли на глазах.

- Это на болото придется идти! – причитала Анчутка, неся мазь. – Все! Кончилась!

Под яблоней у меня сидела и лежала травматология, получившая ссадины и переломы средней тяжести в «больничной» очереди. Я сжала повязки и миску с травами, и сделала шаг, превращаясь в «травомотолога».

- Так! Кому примотать травки к больному месту? – спрашивала я, глядя на стонущих бабок и других пришибленных. – Куда тянешь! Эта у тебя здоровая!

Где-то в районе забора у меня разместилась воющая «торопия», состоящая преимущественно из бабок, требующих, чтобы я поторопилась. Иначе помрут!

Вдоль стены ныла и ощупывала свои нарывы «нихирургия», на которую я даже боялась смотреть.

- Не могу понять, или у вас лицо такое изначально было, - прищурилась я, сдирая компресс с очередного лица. – Или мне кажется, что не помогло?

Возле колодца ухали два мужика, получивших в неравной борьбе с бабушками травмы, не совместимые с будущей жизнью в компании многочисленных детей и внуков.

Я глянула на очередной нарыв, превращаясь в доктора «какулиста».

- Ой, мамочки! – прищурилась я, намазывая его травами. – Так, ты у нас мальчик или девочка? Ладно, пройдет, само определишься! Следующий!

Как вдруг до меня донесся разговор.

- Иду, значит, я в поле! А там бес сидит и заломы делает! – послышался голос.

- Я тоже его в поле видал! – встрял в разговор какой-то дед. – Бегает по полю, полуденица его побери! Иногда ходит и буровит что-то: «Стыдно мне, стыдно! Не вернусь!».

- Антипка, - послышался голос Анчутки, а она выронила миску. – Он в поле! Вот почему я не могла его в деревне найти! Он в поле прячется! Ему стыдно, вот поэтому он домой не идет!