Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Исаев

Однако деятельность Еременко и Гордова в качестве руководителей Сталинградского фронта явно не удовлетворяла верховное командование. Перестановки в управлении войсками на Сталинградском направлении шли практически постоянно с того момента, как с командования сняли такого титана, как С. К. Тимошенко. 28 сентября последовал приказ Ставки ВГК № 994209, в котором не только были изменены наименования двух действующих фронтов, но и сменены их руководители: [216]

«В связи с усложнившейся обстановкой под Сталинградом, большой протяженностью фронтов и с возросшим количеством армий в них, а также в целях удобства управления Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Образовать в районе Сталинграда два самостоятельных фронта с непосредственным подчинением каждого из них Ставке Верховного Главнокомандования — из состава Сталинградского фронта — Донской фронт, включив в него 63, 21, 4 танковую, 1 гвардейскую, 24 и 66 армии и из состава Юго-Восточного фронта — Сталинградский фронт, включив в него 62, 64, 57, 51 и 28 армии.

2. Назначить командующим Сталинградским фронтом генерал-полковника тов. Еременко А. И.

3. Назначить командующим Донским фронтом генерал-лейтенанта Рокоссовского К. К., освободив его от должности командующего Брянским фронтом»{113}.

Де-факто Ставка четко разделяла между двумя военачальниками-»зубрами» войска, ранее находившиеся под управлением А. И. Еременко. Состав армий новые фронты наследовали от своих предшественников — Сталинградского и Юго-Восточного фронтов. Заместитель [217] командующего фронтом В. Н. Гордов и начальник оперативного отдела И. Н. Рухле были сняты с должностей и зачислены в распоряжение Народного Комиссара обороны. Начальник штаба фронта К. А. Коваленко был повышен в должности до заместителя командующего. К. К. Рокоссовский пришел на должность командующего Донским фронтом со своим начальником штаба М. С. Малининым.

Новый штурм новыми силами. Наиболее сильным игроком в уличных боях за Сталинград с немецкой стороны были соединения, переданные Паулюсу из армии Гота. Единственный оставшийся свободным после занятия обороны на фронте по Дону и «наземном мосту» и [218] потому задействованный в штурме LI армейский корпус 6-й армии находился в плачевном состоянии. Согласно донесению от 26 сентября в 71-й пехотной дивизии было 7 батальонов, из них четыре слабых и три «выдохшихся» (abgekampft), в 295-й пехотной дивизии — 7 батальонов, два средней численности, четыре слабых и один выдохшийся, в 389-й пехотной дивизии — 6 пехотных батальонов, два средней численности и четыре слабых. Штурмовать этими дивизиями город при постоянном усилении защитников было безумием. Они были пригодны только для обороны. Состояние дивизий XXXXVIII танкового корпуса на тот момент было намного лучше. 94-я пехотная дивизия имела в своем составе 7 батальонов, все в средней численности, 24-я танковая дивизия — 5 батальонов, все в хорошей форме, 29-я моторизованная дивизия — 7 батальонов, все в средней численности.

План нового штурма города был подготовлен немецким командованием еще 19 сентября. В сокрушении выступа у Орловки должны были принять участие 24-я танковая дивизия, 295, 389 и 94-я пехотные дивизии и части XIV танкового корпуса. В итоге к новому наступлению привлекли 24-ю танковую дивизию и 100-ю егерскую дивизию (пять сильных батальонов, в том числе один хорватский) из XI армейского корпуса. Последняя попала на улицы Сталинграда транзитом через оборонительное сражение «наземного моста». Ввод в бой этой дивизии был знаковым событием. Тем самым было положено начало изъятию дивизий для штурма города с фронта на Дону.

Мы завершили повествование об обороне Сталинграда на том моменте, когда Чуйков вечером 26 сентября отдал очередной приказ о наступлении. Утром 27 сентября противники встали друг перед другом в готовности [219] к наступлению. Переход инициативы из рук в руки был стремительным и сопровождался тяжелыми для 62-й армии последствиями. Согласно отданным накануне вечером распоряжениям командования в 5.00 началась артиллерийская подготовка, к которой привлекалась артиллерия соединений 23-го танкового корпуса. В 6.00 в наступление пошли части 137-й танковой бригады и 269-го стрелкового полка НКВД. Однако в тот же час началась немецкая артиллерийская подготовка по переднему краю. Одновременно немецкая авиация обрушилась на артиллерийские позиции. В 8.00 перешли в атаку танки 24-й танковой дивизии. Позднее в дневном донесении LI корпуса действия советских войск описывались так: «Русские упорно защищались из хорошо оборудованных позиций при поддержке мощной артиллерии всех калибров».

Главный удар пришелся по позициям 9 и 38-й стрелковых бригад. Вскоре немецкие танки прорвали оборону 38-й мотострелковой бригады. Проложив себе путь через позиции мотострелков, часть танков повернула на юг и вышла с фланга и тыла на позиции минометов и ПТО 9-й мотострелковой бригады. Стремительно атакованные минометные позиции были быстро раздавлены. Оставшаяся без минометов и противотанковых средств оборона бригады затем была добита фронтальным ударом. Передовые роты 9-й мотострелковой бригады были отрезаны, и из их числа никто не вернулся. Остатки бригады отошли к силикатному заводу. Взломав оборону, немецкие танки с мотопехотой также вышли в тыл оборонявшейся севернее 189-й танковой бригады. Под угрозой полного уничтожения бригада отошла к поселкам Красный Октябрь и Баррикады.

Положение было спасено вводом в бой танков. 189-я танковая бригада, получив 5 Т-34 из резерва Чуйкова, [220] и 6-я гв. танковая бригада с 7 Т-34 в 14.30 контратаковали прорывающегося к поселку Красный Октябрь противника. Но это было только временное решение. На контратаках танками можно было продержаться в лучшем случае день или два.

Если обвал на фронте мотострелковых бригад 23-го танкового корпуса под ударом свежих сил немцев был вполне ожидаемым, то сокрушение немцами одного из узлов сопротивления в самом городе было вызвано потерей самообладания командованием 92-й стрелковой бригады. Документы НКВД повествуют об этом эпизоде:

«26 сентября 1942 года, в период наступления немецко-фашистских войск на участке 92 отд. стрелковой бригады, командир бригады подполковник Тарасов и военком бригады ст. батальонный комиссар Андреев не организовали обороны, а, проявив трусость, без приказа командования армии перевели КП бригады с правого берега Волги на остров.

Таким образом, Тарасов и Андреев самоустранились [221] от руководства боев, в результате части бригады самовольно отошли с занимаемых рубежей.

На допросе, будучи арестованным, Тарасов показал: «Признаю себя виновным в том, что в напряженной боевой обстановке самовольно, без приказа штаба армии оставил бригаду и переехал на остров».

В дневном донесении LI корпуса последствия действий Тарасова и Андреева были отражены следующим образом: «В Сталинграде в ранние утренние часы южнее устья Царицы в течение отдельных ожесточенных схваток были уничтожены последние гнезда сопротивления русских. С этим весь берег Волги от границы армии и до 2 км северо-восточнее устья Царицы надежно находится в наших руках». Военным трибуналом Тарасов и Андреев были приговорены к расстрелу.