Легендо - Стефани Гарбер

Гладкая металлическая поверхность карты не искрились магией, как скрываемый ею Аракл, и все же от прикосновения к ней она что-то почувствовала. Большинство карт были прохладными на ощупь, некоторые холоднее, другие теплее. Но эта опалила пальцы таким жаром, что Телла едва не отдернула руку. Усилием воли она заставила себя перевернуть карту.

Металл вспыхнул фиолетовым, и из-за решетки гигантской серебряной птичьей клетки на Теллу уставилась прекрасная женщина в пепельно-лавандовом платье.

Узница!

Телле сдавило грудь, не только потому, что эта карта напомнила ей о показанном Араклом образе собственной матери. Узница имела двойное значение: иногда ее появление обещало любовь, но обычно – жертву. Во всех историях говорилось, что она неповинна ни в каких преступлениях, но позволила посадить себя в темницу вместо того, кого глубоко любила.

Внезапно Телла вспомнила предупреждение Найджела: «Имей в виду, победа в игре будет иметь такую цену, о которой ты впоследствии пожалеешь».

– Я выбрала карты, – объявила она, в упор глядя на Армандо. – Давай мне следующую подсказку.

Он загадочно скривил губы.

– Даже не заикайся о том, что не можешь…

– Держи свои когти в перчатках, – отозвался он и, встав со стула, сделал несколько шагов вперед и прижал руку к одному из висящих на стене зеркал. Оно с шипением повернулось, явив вход в прохладный земляной туннель, затянутый густой паутиной.

Телла слышала о том, что вся Валенда опутана сетью потайных ходов. Должно быть, это один из них.

– Следуй по этому пути, пока не почувствуешь, что что-то заставляет тебя остановиться. Там-то и обнаружится следующая подсказка. Но помни, Донателла, что в Каравале подсказки не главное. В прошлый раз твоя сестра победила не потому, что разгадала простенькие загадки. Она выиграла благодаря тому, чем готова была пожертвовать всем, чтобы отыскать тебя.

Границы мира игры и того, что лежало за ее пределами, начали расплываться, позволяя двум реальностям слиться воедино, как будто они никогда и не существовали порознь.

Караваль иллюзорен – Телла всегда это знала, и все вокруг тоже. Тем не менее, пробираясь по тайному туннелю Армандо в поисках второй подсказки, она задавалась вопросом, не может ли игра быть более реальной, чем ей бы того хотелось.

Телла начала играть, полагая, что ее сделка с Джексом подлинная, и если она станет победительницей и приведет к нему Легендо, то сможет спасти свою мать. После бала она поверила и в то, что Джекс – истинный Принц Сердец, Мойра, которой каким-то образом удалось сбежать и вернуться на землю. Теперь же ее вера иссякла.

Теша себя мыслью о том, что какая-либо часть Караваля реальна, можно попасть в опасную ментальную спираль. На самом деле Легендо не стремился уничтожить Мойр, а Мойры, в свою очередь, не стремились уничтожить Легендо.

Но если Телла права, и происходящее – всего лишь игра, действительно ли она встретится с великим магистром, если выиграет? Или им будет притворяться очередной актер?

Роль Легендо всегда доставалась одному из исполнителей его труппы, и все же Телла считала, что на этот раз все по-другому. Вспомнить хотя бы слова Найджела: «Если ты выиграешь, то первое лицо, которое увидишь, будет лицом самого магистра».

Когда предсказатель произнес это, мир изменился. Телла ощутила в его пророчестве особую силу, судьбоносную магию, подобную той, какую чувствовала всякий раз, прикасаясь к Араклу. Она не сомневалась, что, выиграв Караваль, встретится с самим Легендо. Но если в конце появится настоящий магистр, означает ли это, что игра была реальной? Неужели и другие Мойры, помимо Джекса, пытаются вернуться, и, если им это удастся, в самом ли деле они покончат с Легендо?

Погруженная в размышления, Телла не заметила, сколь много времени провела в пути и куда вообще ведет извилистый туннель Армандо, пока не услышала голоса, эхом отражающиеся от древних каменных стен.

Она прибавила шагу, стараясь идти на звук, и, наконец, оказалась перед затянутой паутиной дверью. Это была не первая дверь, которую она увидела, но остановилась впервые. Доносящиеся с противоположной стороны голоса были ей знакомы. Они принадлежали Скарлетт и Хулиану и были безошибочно узнаваемы, хоть и приглушены толстой грязной дверью. Голос сестры Телла знала лучше собственного, да и баритон Хулиана ни с каким другим не спутать.

Когда Телла впервые встретила Хулиана на Трисде, она не почувствовала к нему такого влечения, как Скарлетт, но тембр его голоса в самом деле стал усладой для ее ушей. Бархатистый и звучный, словно специально созданный для чтения заклинаний. Однако сейчас Хулиан как будто разрушал наложенные чары. Его голос походил на соль, разлученную с морем: грубый, одинокий, потерянный.

Запах сажи и паутины заполнил легкие Теллы, когда она наклонилась ближе к двери, представляя, что за ней располагается комната ее сестры во дворце.

– Спасибо, что впустила меня, – сказал Хулиан. – Я боялся, что ты не захочешь меня больше видеть.

– Я всегда хочу тебя видеть, – возразила Скарлетт. – Именно поэтому мне так больно.

Воцарилась тишина. Телла представила свою сестру стоящей по другую сторону двери. Сейчас четвертый час ночи, и Скарлетт, должно быть, в одной ночной рубашке, хотя наверняка накинула на плечи одеяло, чтобы прикрыться. Телла представляла, как она прижимает края к груди, в то время как ее разум, страдающий от осознания того, что ей лгали, борется с разбитым сердцем и желанием обнять Хулиана.

– Моя сестра считает, что я должна дать тебе еще один шанс.

– Я с ней полностью согласен.

– Так предоставь мне вескую причину снова доверять тебе. Я очень этого хочу, но в прошлый раз тебе не удалось сдержать своего слова дольше одного дня. – В дрожащем голосе Скарлетт отчетливо слышались слезы.

Телла почувствовала себя незваной гостьей и собралась было уйти, вернуться обратно в туннель, но следующие слова пригвоздили ее к месту:

– Что касается твоей сестры… множество раз…

– Не впутывай в это Теллу!

– Просто хочу понять, почему в ее случае все по-другому, – настаивал Хулиан. – Почему ее ты можешь простить за ложь о Каравале, Армандо и обо всем остальном, что она скрывала от тебя?

– Потому что она моя сестра, – уверенно отозвалась Скарлетт. – Кому, как не тебе, это понять. Разве не поэтому ты сам так много лжешь ради своего брата Легендо?

Окружающий мир вдруг замер.

Выходит, Легендо и Хулиан – братья? И Скарлетт держала это от нее, Теллы, в секрете?

«Потому что я никогда об этом не спрашивала», мысленно напомнила она самой себе. Все же ей было обидно, что Скарлетт не поделилась с ней подобным. Но если это правда, все становится значительно проще. Телле больше не понадобятся подсказки, чтобы выиграть игру. Ей нужно лишь убедить Скарлетт вызнать у Хулиана настоящее имя магистра.