Лекарство против морщин - Александр Афанасьев

переделанные из гранат бомбы – рванули в воздухе, осыпав скопившихся у машин боевиков осколками, кого убив, кого ранив. Спецназовцы открыли огонь, уничтожая тех, кто еще был жив, и заставляя остальных ткнуться носом в землю.

– Пошли!

И тут рвануло совсем рядом, да так что меня с ног сшибло…

***

Долбануло ракетами. Теми самыми, самодельными. Не знаю, то ли оператор попался опытный, то ли просто удача в этот раз отвернулась от нас – но ракета легла прямо в русло вади, недалеко от нас, стенки вади – усилили стереофонический эффект. Нас бросило на землю, больше всех пострадал Корман. Он и так был в плохом состоянии, кроме того мы совершили ошибку… да что там – я совершил. Не надел на него шлема и бронежилета. Потому то ему и досталось больше всех.

Когда я пришел в себя – я увидел Кормана, попытался встать – не получилось. Пополз к нему… в голове как миллион цикад стрекочут, в ушах тоненький, неприятный звон.

Подполз к Корману, перевернул его… он был каким-то белым и еще был жив. Губы синие… он пытался что-то сказать.

– Корман! – заорал я

Не знаю, слышал он или нет.

– Корман! Кто у тебя в Кремле? Говори, гад!

…

– Кто в Кремле!? Говори!

Четко стукнул одиночный – и Кормана рвануло из моих рук.

***

Немного пришел в себя я за валуном – там был большой валун, спецназовцы оттащили меня за него. Гудело в ушах, но не так сильно, кружилась голова. На лице было что-то… мерзкое… я провел пальцами… коричневая от пыли кровь.

– Вы в порядке?

…

– Вы в порядке?!

Я понял, что обращаются ко мне. Кивнул.

– Сюда идут два крокодила. Как нанесут удар, уйдем. Идти можете?

Тут еще и крокодилы имеются…

Я кивнул, но это было неубедительно. Спецназовец достал упаковку от валидола, вытряхнул на ладонь две таблетки, оставил одну.

– Вот.

– Что это?

– Озверин, мы так назывем. Поможет дойти… потом похмелье правда, будет… особенно поверх контузии то

Но выбора не было. Я сглотил таблетку… был уже слышен едва слышный зловещий свист лопастей.

***

Крокодилами – оказались не Ми-24, а куда более серьезные Ка-52. Сорок таких вертолетов мы уже продали Египту для корабельной группы бывших наших Мистралей и сейчас насколько я знаю, шли переговоры о поставке более дешевых, пехотных Ми-28. Морская версия Ка-52 несет меньше вооружения – но у нее чрезвычайно мощный радар, считай самолетный. И у них в целом отличная система наведения и прицеливания – в отличие от Ми-28 его можно вести только по приборам, вообще не смотря в стекло…

Здесь их вообще не должно было быть, это чужое воздушное пространство – но Ливия место беспредела.

Один из вертолетов промелькнул над вади и тут же послышались глухие удары. Ракетная атака…

Командир группы выбрался на гребень вади, чтобы наблюдать результаты, потом махнул нам рукой

– Пошли!

И мы побежали к машинам основной группы, пользуясь тем, что внимание духов было отвлечено.

***

Вертолетная охота дала нам добежать без потерь. Труп Кормана несли передо мной. Подбежали к машине – сначала засунули Кормана в багажник, потом я забрался в машину сам. Некоторые, кстати, предпочитают четырехдверные пикапы внедорожникам, но я всегда беру только полноценные внедорожники и вот почему. Во-первых – у внедорожника единый салон, можно из багажника на водительское место перебраться – а вот попробуйте с пикапом так сделать. Второе – да, пикап больше везет в кузове, но вещи открыты, все видят, что вы везете, могут и ноги приделать. Потому – это был ЛандКруизер, Конечно, не новая двухсотая модель – там вообще аэродром целый – но тоже неплохо.

Захлопнулась дверь…

***

На отходе боевики зачитали нам свое алаверды – тачанки выскочили навстречу, когда вертолеты уже ушли, они израсходовали боезапас, да и не могли тут долго находиться. Но так было ровно до того, как развернулся Камаз. В кузове у него была Зу-23-2, одной очередью – подожгли одну из тачанок. Остальные решили, что ловить им тут нечего и, развернувшись, стали уходить в пустыню, подгоняемые пулями в спину.

***

Пришел в себя я только на второй день в расположении войск маршала Хафтара…

Пустынный лагерь, рядом с каким-то городком, видимо тут живет дружественное племя. Палатки, вооруженные люди, техника. Сразу бросилось в глаза – совсем новые полноприводные Камазы, покрашенные в розовый цвет, и на тачанках – совсем новые пулеметы Корд. Среди солдаты выделяются те кто с новенькими автоматами, как те которые показывали на Параде Победы. Одеты они как местные, никакой розовой формы – а местные носят пустынный вариант нашего снаряжения 6Ш112…

Значит, наши уже здесь. В Африке. Сто лет спустя после того как советская власть расстреляла Гумилева – исполняется его мечта…

Но мгновенье… отстанет и дрогнет одна

И осядет песчаная груда,

Это значит – в пути спотыкнулась она

О ревущего в страхе верблюда.

И когда на проясневшей глади равнин

Все полягут, как новые горы,

В Средиземное море уходит хамсин

Кровь дурманить и сеять раздоры.

И стоит караван, и его проводник

Всюду посохом шарит в тревоге,

Где-то около плещет знакомый родник,

Но к нему он не знает дороги.

А в оазисах слышится ржанье коня

И под пальмами веянье нарда,

Хоть редки острова в океане огня,

Точно пятна на шкуре гепарда.

Но здесь часто звучит оглушающий вой,

Блещут копья и веют бурнусы.

Туарегов, что западной правят страной,

На востоке не любят тиббусы.

И пока они бьются за пальмовый лес,

За верблюда иль взоры рабыни,

Их родную Тибести, Мурзук, Гадамес

Заметают пески из пустыни.

Потому что пустынные ветры горды

И не знают преград своеволью,

Рушат стены, сады засыпают, пруды

Отравляют белеющей солью.

И, быть может, немного осталось веков,

Как на мир наш, зеленый и старый,

Дико ринутся хищные стаи песков

Из пылающей юной Сахары.

Средиземное море засыпят они,

И Париж, и Москву, и Афины,

И мы будем в небесные верить огни,

На верблюдах своих бедуины.

И когда, наконец, корабли марсиан

У земного окажутся шара,

То увидят сплошной золотой океан

И дадут ему имя: Сахара27.

Время пришло.

Я выбрался из палатки, побрел в поисках туалета и столовой или что там есть. Меня заметили – подбежал один из спецназовцев.

– Пришли в себя? Вам же врач запретил вставать до эвакуации.

– К черту… врача.

***

– И вот тут мы… драпаем к машинам, у меня ботинок разваливается, наступил на что-то… думал, п…ц, не добегу.