Королевская кровь. Медвежье солнце - Ирина Котова

Она сразу поняла: в ее покоях опять побывал гость. Сигналки, щедро установленные ею поутру, пиликали что-то веселенькое, ловушки у щитов были аккуратно обезврежены, улучшены и снова нахально активированы. По полу гостиной под музыкальное пиликанье сигналок маршировал цветочный заяц ей по колено с умильными и жалобными глазками-ромашками и ушами из лохматых пушиц. В лапах он держал огромный букет вчерашних цветов.

Когда Вики, улыбаясь (глядя на эту трогательную мордочку, невозможно было не умиляться), приблизилась, чтобы взять подарок и поставить его на стол, цветочно-магическое чудо остановилось… и взорвалось, засыпав всю гостиную лепестками.

Виктория дернулась от неожиданности, закрыла лицо руками, то ли засмеявшись, то ли застонав от досады, и без сил упала в кресло. В этом был весь Мартин. Натворить дел, а потом очень своеобразно извиняться. Очень своеобразно. Она никогда не привыкнет, наверное.

Вечером они неожиданно собрались у Алекса дома. Макс буквально на коленке набросал длинное решение для придания обычным видеокамерам способности видеть в магическом спектре – чтобы можно было фиксировать прорывы из Нижнего мира – и предложил опробовать немедленно, потому что больше он к этой чуши возвращаться не собирался.

– Ну конечно, – с сарказмом сказал Мартин, – в лабораториях по всей Туре бьются над фиксацией стихийного фона уже который год, а наш гений решил задачу между чисткой зубов и зашнуровыванием ботинок.

– Ранее мне это было неинтересно, – сухо ответил Тротт. – Но раз сейчас нужно, сделал. Суть в том, что у вещей нет способностей. Нет ауры. Мы переключаемся через магспектры автоматически, и механика этого процесса такова, что мы просто задействуем те или иные отделы коры головного мозга, способные обрабатывать информацию, которую обычный человек не воспринимает из-за отсутствия способностей. Его глаза могут видеть, но мозг не может обработать. Так и тут. Я опасался, что камеры просто не увидят. Но нет: нужно лишь добавить туда сердечник с наложенными фильтрами и достаточным резервом, чтобы эти фильтры поддерживать, – и мы имеем магчувствительную аппаратуру. Записывающий артефакт. Формулы фильтров я написал, дальше и дурак справится.

Он говорил ровно, без хвастовства, даже скучающе. Вики подумала, что она летала бы от гордости, а Макс будто и правда просто лампочку вкрутил, а не решил походя сложнейшую магматематическую задачу.

– Патент будешь оформлять? – поинтересовался Свидерский, глядя на инляндца почти с отцовской гордостью.

– Пусть сделают опытный образец, тогда и оформлю, – равнодушно ответил Тротт. – Чтобы была работающая камера на руках. Хотя я и так знаю, что она будет работать. У тебя есть ресурсы?

– Отдам в Научно-магический институт при университете, – сказал Алекс, – поставлю срочность. Тут дел-то на неделю. Справятся. А потом и массово запустим. Придется выбивать финансирование.

– Это в интересах монархов, – неуверенно присоединилась Виктория. – Не откажут.

Она чувствовала щекой взгляды Мартина, на удивление молчаливого. Нет, он говорил, но без своих обычных шуточек и кривляния, и вдруг оказалось, что в компании без них как-то тихо и малословно. Ей тяжко было от этого молчания, да и остальные бросали на друга настороженные и задумчивые взгляды.

– С этой бюрократией, пока дойдет до выделения денег, тут стада чудищ бродить будут, – едко высказался фон Съедентент. – У меня есть запасы, Данилыч, я перешлю тебе. Дело-то срочное. А потом из наших денежных мешков все получим обратно. Если доживем.

– У меня тоже есть, – усмехнулся Алекс. – Но если понадобится, я у вас не постесняюсь попросить, уж будьте уверены. Доклад я написал – по своим виде́ниям и нашим выводам относительно вероятного нашествия и светопреставления. В МагКоллегии должны ознакомиться, а королева сейчас в отъезде, когда прочитает – непонятно.

Макс рассеянно кивнул, поглядел на запястье.

– Мне нужно уходить, – сказал он сухо. – Извините. Дальше без меня.

И скрылся в Зеркале.

– Да и я пойду, – пробурчал Мартин. – Рисовая водка – зло. Вики, прекрати на меня смотреть так, будто я на тебя наброшусь прямо сейчас. Я всё осознал и раскаялся.

Ее отпустило – настолько оглушительное облегчение она испытала. И только хотела улыбнуться и съязвить, что на пьяных и дураков нельзя сердиться, а на пьяного Мартина – вдвойне нельзя, блакориец добавил с ухмылкой:

– В следующий раз я сначала тебя обездвижу, а потом уже буду пытаться разговаривать. И дарить цветы.

Она подняла глаза к потолку. Неисправим. Невыносим.

– Иди уже, а?

Барон подмигнул ей, поднял ладони на макушку, пошевелил, словно ушками, фыркнул – и ушел в Зеркало.

Алекс наблюдал за этим представлением с усмешкой.

– И что это было, Вик?

– Очередное обострение, – проворчала она. – Скоро пройдет.

– Вики, – сказал он мягко, – за шестьдесят лет не прошло – и пройдет?

– Саш, – проговорила она устало, – скажи мне. Скажи. Ты-то как думаешь, хватит его для верности, если я окажусь в его постели? Только честно, Санечка. Честно. Без слов о неземной любви. Эта любовь ничуть не мешает ему опылять герцогинь и встречаться с принцессами. И никогда не мешала. Удобная такая любовь, – закончила она с внезапной злостью. – Ну что? Веришь, что со мной – и навсегда?

Свидерский нахмурился и исподлобья посмотрел на бывшую любовницу. Вздохнул и покачал головой.

– Вот и я так думаю, – Виктория закрыла глаза, потянула руки к вискам. – Это не говоря о том, что я не вижу себя с ним. Я как представлю – мне страшно становится.

– А с Максом видишь? – поинтересовался Алекс, наблюдая, как она мнет себе лоб, крутит пальцами по вискам.

Пришла очередь Виктории качать головой.

– Он меня хорошо… охладил, Саш. Трудно желать мужчину, который скорее себе отморозит все ниже пояса, чем добровольно притронется к женщине. Мне его жалко, но я понимаю, что ничего уже не сделать. У него свой путь. Да почему я вообще должна быть с кем-то? Мне и одной хорошо. Я уже слишком долго живу, чтобы менять личный комфорт на неудобного мужчину. Зачем мне что-то постоянное? Да и замужем я уже была, ничего хорошего там нет.

Он поднялся, налил в бокалы красного вина и подал один ей.

– Об одном жалею, – тускло сказала Виктория, пробуя сладкое вино. – Что ребенка не родила. Недавно я это поняла, Сань. Когда мы вдруг заговорили о конце света. Сейчас бы забеременеть… да хоть от тебя. Но, боюсь, уже поздно. Но если вдруг справимся – не откажешь ведь, да?

– Не откажу, – усмехнулся Алекс. – Если ты к тому времени все еще будешь жаждать меня в потенциальные отцы.

– А кого еще? – удивилась она. Свидерский молча глотнул вино и небрежно пожал плечами. Пусть сами разбираются. Давно уже не маленькие. Хотя отношения этих двоих всегда ставили его в тупик.