Метро 2033. Спящий страж - Сергей Чехин

– Желание – первый шаг к его исполнению. Спокойной ночи.

* * *

Арина почти сразу утонула в беспокойном сне. Перед глазами замаячили неясные образы. Сквозь туман проступали силуэты – целая вереница, тянущаяся из марева к ослепительно яркому свету.

В небе застыли черные туши. Сотни голосов слились в тревожное бормотание, в котором нельзя было разобрать ни слова. Вдали вспыхнул огненный шар, и все исчезло. Девушка оказалась посреди заснеженной дороги, с обеих сторон нависали пустые бетонные коробки.

На двери ближайшего подъезда белела кривая надпись с потеками краски: «Спасайся». Рядом лежал скелет в обрывках военной формы. Большая красноглазая ворона настойчиво долбила шлем, не издавая при этом ни звука.

Ноги сами понесли к трупу. Кроха изо всех сил пыталась отвернуться, но не могла – голову будто зажали в невидимых тисках. Обычно страх будит, но она лишь четче видела раззявленный рот и сморщенный темный язык. Вдруг остов махнул зажатым в полуистлевшей руке автоматом. Птица, роняя острые, как ножи, перья, упорхнула в разбитое окно. Избавившись от назойливой соседки, скелет начал медленно выпрямляться.

Арина крутанулась волчком и помчалась прочь, но по колено утонула в вязком сером месиве. Забилась, как пчелка в чашке меда, но чем сильнее дергалась, тем глубже погружалась. Когда грязь дошла до пояса, чья-то рука схватила за шкирку и рывком вытащила из зыбучего асфальта.

– Эй. Эй!

Она вздрогнула и открыла глаза. Над ней нависла Рита и трясла за плечо.

– Ты как?

– Вроде в порядке.

– Ну, ты даешь. Кровать ходуном ходила. Думала, завалится.

– Извини.

– Кошмар? – участливо спросила смуглянка.

– Не знаю. Забыла все.

– Ложись тогда. А то скоро…

С базы донесся протяжный вой. Девушки быстро собрались и поспешили к длинному бараку у самой кромки поля. К ветхой постройке брели угрюмые люди, похожие на ожившие восковые фигуры. Серые ручейки сливались в безликий поток, чтобы исчезнуть за покосившимися дверями. Около них, привалившись к стене, скучал часовой.

Нет, это не община, подумала Кроха. Скорее, колония-поселение.

Они зашли последними. Взяли из высокой стопки деревянные миски и заняли очередь. Мрачная вереница медленно двигалась к окошку, из которого слышалось бульканье котлов и стук ножей. Все молчали, даже маленькие дети. Если бы не светлые одежды, завтрак был бы неотличим от поминок. Только поминали не усопшего, а надежды на свободное будущее. Наверняка кто-то задастся вопросом: а достойны ли его обитатели Погоста? С таких мыслей все и начинается. Сперва – достойны ли они свободы? Затем – достойны ли они жизни? Там и глазом моргнуть не успеешь, а по руинам мертвого мира уже мутанты бегают.

В тарелку шлепнулись черпак пшеничной каши на воде, половинка вареной картошки и огурец. Обогнув стол, спутницы примостились в конце – у самого выхода. Между ними и другими работниками поместились бы еще десять человек, однако никто не изъявил желания подсесть ближе.

– Мы изгои и отщепенцы, да?

– Ешь молча. У нас пять минут.

Кроха хотела уточнить, что еще надо делать по расписанию, но решила не портить подруге аппетит.

– Мяса охота… – она помешала тягучую жижу и вздохнула.

– Ты свалишься, если не поешь. Отбой через пятнадцать часов.

Ложка чуть не выпала из дрогнувших пальцев.

– Через сколько?!

– Тише, – Рита больно пнула Арину в щиколотку. – Не ори, пожалуйста. А то опять плетей получу.

– Просто какой-то садизм. Даже в метро так не пашут. Как вы это тер… ай! Все, молчу.

Рупор под потолком коротко пискнул, следом полилась сладкоголосая речь Аманды:

– Привет, друзья! Давайте поблагодарим Стража за еще одно счастливое утро! Без его щедрых даров и защиты мы бы давно сгинули в невидимом пламени.

Едоки разом встали, поклонились и сцепили пальцы на животах. Рита пихнула подопечную локтем и шепнула:

– Повторяй за всеми. Или хотя бы открывай рот.

Нестройный хор уныло затянул:

– Спасибо спящему во тьме, что не дает сгореть в огне. Что отгоняет хлад и хворь, что дарит сытный стол и кров. Пока он видит вещий сон, клянемся соблюдать закон. И новый мир без зла и зим мы словом Стража возвестим.

– Кто сочинил этот ужас?

– Тихо.

– Молодцы! Он гордится вами! И я тоже. Доброго труда.

Жители вяло захлопали сами себе. Судя по отрешенным взглядам и сжатым губам, мозгомойка их не сильно радовала.

* * *

Инструменты выдавали в порядке живой очереди. Пока девушки добрались до подсобки, там остались только ведро и лейка.

– Не повезло, – усмехнулась Даша, следящая за инвентарем. – Таскайте воду. Колодец у базы, Рита покажет.

– А почему бы насос не поставить?

– А почему бы тебе не заткнуться?

– Ясно, понятно. Удачного дня.

Улица, по которой они шли, была самой широкой и населенной. И отлично просматривалась от ворот. Но иной возможности пошарить по заброшкам могло и не выпасть. А так и отговорка готова: пошла за водой, да заблудилась. Вряд ли за такое накажут, хотя, зная местные порядки, исключать такую возможность не стоило. Но на одной чаше весов была спина подруги, а на второй – судьба отца и всех этих забитых, погрязших во лжи страдальцев. И вторая заметно перевешивала. Как известно, важнее одной жизни могут быть только две жизни.

Предупредив спутницу, Кроха юркнула в тесный проход между домами. Перед ней протянулся коридор крапивы со стеблями в палец толщиной. Жгучие волоски свисали с них длинной бахромой. Арина поморщилась, словно проглотила кусок тухлой свинины. Надо было возвращаться и искать другой путь, но с улицы донесся тяжелый топот армейских ботинок, причем приближались явно двое. Кто-нибудь наверняка заглянет в подворотню и сразу заметит серое пятно на зеленом фоне. Интересно, что больнее – плетка или крапива?

– Что там, Михась?

Верзила в «Березке» сощурился и повел плечом.

– Не пойму. Вроде кусты шелохнулись.

Напарник хохотнул.

– Совсем дошел со своей бдительностью. Кто ж туда в здравом уме полезет?

Хлопковый балахон спасал от жгучих волосков чуть лучше, чем марля от дождя. Под кожу словно впрыснули кипяток, все тело горело огнем, руки и щиколотки распухли и покраснели. Кроха бежала со всех ног, прикрывая лицо руками. Двадцать шагов, казалось, растянулись на целый час.

Кубарем выкатившись из зарослей, вымазанная крапивным соком, она упала на траву и попыталась вдохнуть. Но легкие словно уменьшились втрое, а горло сжало изнутри. Чем дольше девушка лежала, тем сильнее ощущался невыносимый зуд в мышцах. Кое-как встав, она завалилась в кособокий домишко с местами обвалившейся черепичной крышей. И как раз вовремя – с улицы донеслись голоса.