Тайна мецената - Марина Серова

— Вольдемар, а скажите, пожалуйста, вам говорит о чем-нибудь фамилия Вронский? — спросила я. Огородников пожал плечами.

— А в чем дело? — подозрительно покосился он на меня. — Какое это имеет отношение к похищению моей картины?

— То есть знакома, — констатировала я. — Если да, то буду весьма признательна вам, если вы расскажете все, что знаете об этой фамилии. А потом я объясню, как связаны некие Вронские с вашим делом.

Огородников снова пожал плечами с таким видом, словно я занимаюсь полнейшей ерундой, и нехотя проговорил:

— Моя прабабка была служанкой в доме Вронских. Эти дворяне были вроде знаменитой династией. Я занимался генеалогией своего рода, поэтому знаю эту историю. Мою прабабку звали Катериной, и от бедности она пошла на службу в дом Вронских. Граф и графиня были состоятельными людьми, богатыми. Одно только — детей не имели, графиня все никак забеременеть не могла. Потом, правда, случилось чудо. Прабабка моя очень привязалась к хозяйке, всегда с ней вместе была, когда граф отлучался по делам службы, от графини ни на шаг не отходила. Но потом — революция. Сами понимаете, какая это была трагедия для всех дворян. Господа решили эмигрировать, но графиня от волнений и переживаний серьезно заболела. К тому же беременность тяжело протекала, и женщина вовсе слегла. Прабабка моя ухаживала за госпожой, но так и не смогла ее выходить. Когда граф находился в отъезде, графиня умерла, так и не успев родить. Перед смертью она подарила моей прабабке семейную реликвию — икону Богородицы, графиня очень любила эту икону. Мало того, что она старинная, так еще и инкрустирована драгоценными камнями. Эта икона досталась мне по наследству. Да что рассказывать, если хотите, могу вам показать ее.

— Да, пожалуйста, — кивнула я. — Мне очень хотелось бы взглянуть на эту реликвию.

— Только зачем вам это? — недоумевающе пожал плечами художник. — Речь-то идет о моей картине, а не об иконе. И кстати, кто вам про Вронских рассказал?

— У меня имеются свои способы получения информации, — уклонилась я от прямого ответа. — Покажите сначала вашу икону, а потом, если вам будет интересно, обсудим ваше дело более детально.

Огородников, видимо, понял, что спорить со мной бесполезно, и, пожав плечами с показным равнодушием, подошел к шкафчику с выдвижными ящиками. Открыл верхний — я разглядела, что там лежат какие-то бумаги, а также несколько шкатулок. Может, еще какие фамильные ценности? Вольдемар посмотрел на содержимое ящика, и, по всей вероятности, то, что он увидел, не слишком ему понравилось. Он вытащил несколько шкатулок, затем, бумаги, среди которых были ежедневники и старые фотоальбомы. Медленно перебрал все тетради и фотоальбомы, потряс их. Потом с ничего не понимающим видом воззрился на меня.

— Икона лежала здесь, рядом со шкатулками, — развел он руками. — Я тут храню всяческие старинные вещи… Она ведь на самом верху лежала, не могла никуда завалиться. Странно…

— Вы уверены? — внимательно взглянула я на художника. — Точно икона находилась в этом ящике? Не в других?

— Да точно, я же сам ее сюда клал… — пробормотал он. — Может, конечно, Лена переложила? Хотя вряд ли, она по моим ящикам никогда не лазила. Жанна? Но ей-то зачем?

— Все-таки проверьте остальные ящики, — посоветовала я Огородникову. — Возможно, вы перепутали?

— Да нет же, я точно помню! — настаивал на своем художник, однако по очереди выдвинул остальные ящики шкафа. Однако ни в одном из них иконы не было. Огородников перетряхнул все вверх дном, уже не заботясь о порядке в шкафу, но все его поиски оказались безрезультатны. Я пришла ему на помощь, и вдвоем мы обыскали всю квартиру — даже передвинули стол в надежде, что икона каким-то образом упала и находится за столом. Тщательному осмотру подверглись абсолютно все шкафы, я даже вытащила книги из книжного шкафа, но, увы, икону мы не нашли. Если бы она находилась в доме Вольдемара Огородникова, то мы бы точно ее обнаружили. Однако оставалось признать: икона мистическим образом исчезла.

— Да что же это такое! — в отчаянии всплеснул руками художник. — Не квартира, а Бермудский треугольник! То моя картина исчезает, то икона теперь… Нет, что это за шутник такой, который вознамерился свести меня с ума? Я не удивлюсь, если завтра еще что-нибудь пропадет! Меня что, до психушки хотят довести?

Я посмотрела на Огородникова испытующим взглядом.

— Скажите, а эта икона, она… она имела какую-то ценность? Вы вроде упоминали, что вещь старинная, вдобавок ко всему инкрустированная драгоценными камнями. Во сколько бы вы оценили ее стоимость?

— Точно не могу сказать, — пожал плечами тот. — Должно быть, не дешевая, но икону я продавать не собирался, она для меня как память о покойной прабабке. И хотя в принципе мне икона особо не нужна, но я всегда хотел ее сохранить для потомков.

— Когда вы последний раз видели икону? — спросила я.

Огородников снова пожал плечами.

— Да я не помню… Говорю же, не доставал я ее… Только когда еще на эту квартиру переезжал, вещи раскладывал, сюда ее и положил, в этот ящик. Даже не помню, открывал ли я после этого шкаф…

— И икона была на виду, так я понимаю? — снова задала я вопрос.

Художник кивнул.

— А от кого мне ее прятать? Да, конечно, вещь старинная, но я как-то об этом не думал… Судя по всему, камни, которыми она была инкрустирована, не поддельные, настоящие. Я подозреваю, что там есть и аметисты, и рубины, и изумруды. Правда, я точно не знаю датировку написания, только приблизительно, около семнадцатого века.

— Кто знал о существовании иконы? — поинтересовалась я. — Хорошенько вспомните, кому вы показывали ее или кому рассказывали о семейной реликвии. Это очень важно. Возможно, ваши слова прольют свет на исчезновение вашей картины и позволят узнать имя вора!

— Вы думаете, что он спер и мою картину, и икону? — удивился Огородников. — Странно…

— Ничего странного, — покачала я головой. — Расчет преступника был прост. Картину он украл только для того, чтобы вы не обратили внимания на другую кражу. Целью вора была именно икона, а не ваша картина, понимаете? Это же ясно как день: вы в первую очередь обратите внимание на пропажу полотна и мысли не допустите, что из дома было еще что-то украдено! Начнете подозревать людей, как-то связанных с вашей картиной, тогда как об иконе вы даже не вспомните! А картина оказалась не нужна грабителю — получив то, что хотел, он попросту выбросил ее за ненадобностью! Своей цели он добился, реликвию заполучил, вот и от полотна решил избавиться. Поэтому вспоминайте, кому было известно о существовании иконы?

Вольдемар Огородников наморщил лоб и глубоко задумался. Наконец он снова взглянул на меня, все так же растерянно, как и раньше.

— Да никто про нее не знал, — медленно проговорил он. — Ни Жанна, ни Лена, ни Игорь Леонидович, ни Сергей… Ни Садальский… Я никому об иконе не рассказывал!

— Точно? — пристально посмотрела я на своего собеседника. Тот молча кивнул.