Дворец для сероглазого принца - Татьяна Тронина

– Да, на том мониторе было бы лучше... – покосился Мика на рабочий стол Ганина, где стоял огромный двадцатидвухдюймовый монстр.

– У меня идея, – неожиданно озарило Ганина. – Попробуем завтра подсоединить друг к другу эти два компьютера, а? Тогда можно в сетевую игру сыграть...

– В «сетевуху»? – несказанно обрадовался Мика. – О, па...

Он не нашел слов от восхищения.

– Да, а что? – великодушно сказал Ганин, которому не было жалко уже и собственного рабочего компьютера, на котором он творил свои проекты... – Подключим их друг к другу кабелем, и все такое...

– Па, это же так здорово! Знаешь, у нас в классе только один мальчик, который со своим братом в «сетевуху» может сыграть...

Ганин снисходительно потрепал сына по макушке. У него были мягкие волосы. Он был теплый. Он был его родной сын. Ганину очень хотелось его обнять, но это, наверное, было бы несолидно...

Рита разогнала их далеко за полночь.

– Вы с ума сошли! – сердито сказала она. – Ганин, ребенок не должен столько времени проводить за компьютером!

– Разве поздно? – искренне удивился Мика.

– Второй час ночи!

Все следующее утро они играли. Самозабвенно, снова забыв обо всем.

Рита зашла к ним и молча наблюдала, как они щелкают по клавиатуре и вопят что-то непонятное, словно участвуют в настоящей войне: «Заходи из-за угла!» – «Промазал!» – «Хэдшот!» – «Па, я тебя убил!» – «Не убил, а только ранил!»...

– Какой ужас... – задумчиво пробормотала Рита, стоя в дверях. – Ганин, ты ни в чем не знаешь меры.

– Рита, Рита, не мешай... – отмахнулся он. – Очень ответственный момент!

Ганин сидел за маленьким «ноутбуком», а Мика очень удобно расположился за его рабочим столом, у огромного экрана. Ну да, конечно: все лучшее – детям...

– Ганин! – рассердилась Рита.

– Что? – он только тогда посмотрел на нее.

– Ты в курсе, что с детьми полагается время от времени гулять? – ехидно напомнила она.

– А, точно... Что, Мика, правда – прогуляемся?

– Прогуляемся... – уныло вздохнул тот.

Они вышли из дома втроем.

Рядом был чудесный сквер, заросший липами, на которых только-только начали распускаться листья.

– Хорошо как! – с наслаждением вдохнул в себя воздух Ганин. – Все-таки, Ритка, ты здорово придумала с этой прогулкой... Главное – вовремя остановиться.

Он признательно поцеловал ее.

Сын, распахнув ветровку, побежал вперед – к качелям, но потом вдруг остановился и опасливо попятился назад.

– Мика, ну что же ты? – улыбнулась Рита.

– Там собака, – смущенно сказал мальчик.

– Ты боишься собак? – удивился Ганин. Сам он никогда и никого не боялся.

– Ну, в общем...

Вокруг качелей рыскало чудовище синевато-серого, какого-то трупного цвета, со складчатой мордой и ярко-красными глазами. «Фила бразильеро... – вдруг вспомнил Ганин. – Кажется, именно так ее называют». У кого-то из его клиентов была фила – она охраняла участок. Клиент хвастался – именно такими травили рабов в Бразилии.

– А где же хозяин? – оглянулась Рита.

Хозяин собаки, солидный мужчина в кожаном пиджаке, читал газету, прислонившись спиной к одной из лип.

– Эй, ты! – заорал Ганин. – Убери свою псину!

Мужчина от удивления едва не выронил газету.

– Это вы мне?

– Тебе!

Фила присела на задние лапы и издала грозный горловой звук. Хозяин едва успел перехватить ее за ошейник.

– Па, не надо... – робко пробормотал сзади Мика. – Ну их! Пойдем куда-нибудь еще...

– Никуда мы не пойдем, – твердо произнес Ганин. – Пусть эта псина уходит. Почему без намордника, а? Почему без поводка? Почему на детской площадке?!

Он был полон такой беспощадной, безудержной ненависти, что даже красноглазый пес вдруг опешил и замолчал. Хозяин быстро надел на него поводок и потащил прочь, то и дело оглядываясь.

– Испугался, – констатировал Мика. И побежал к качелям.

– Ганин, ты настоящий псих... – немного растерянно засмеялась Рита, когда они остались вдвоем. – Ты меня напугал!

– Чем, интересно? – холодно спросил Ганин, глядя на сына.

– Я никогда не видела, чтобы ты так орал. Кажется, ты бы убил того дядьку, будь твоя воля.

– Рита, эти собачники совсем обнаглели.

– Ты не понимаешь... – терпеливо принялась разъяснять Рита. – Конечно, нехорошо, что они гуляют на детской площадке... Но ты же отец! Где любовь к животным, где гуманизм, в конце концов? Мне кажется, ты подал не совсем хороший пример своему сыну.

– Рита, это была не Каштанка, не Белый Бим Черное ухо. Здесь свободно бегало чудовище, и причем – опасное. Только импотент с комплексом неполноценности может завести такого зверя, – с отвращением произнес Ганин. – За городом, на собственном участке, огороженном забором, – сколько угодно. Но здесь...

Рита с недоумением пожала плечами.

К детской площадке подъехали две мамаши с колясками, уселись на скамейки, защебетали наперебой.

– Ты видишь? – с торжеством спросил Ганин. – Они тоже ждали, когда страшная псина уберется отсюда.

– Григорий Ганин, спаситель детей... – усмехнулась Рита.

– Ритка, это неправильный город! – серьезно произнес он, думая о своем. – Я раньше этого не видел, а теперь вижу. Слишком много лишнего! Собак, машин, злых людей... Это неправильно. Город должен принадлежать детям.

– Браво, браво, браво... – лениво захлопала она в ладоши. – Я все ждала, когда же ты наконец скажешь что-нибудь подобное.

– А ты все иронизируешь, мисс умница... – Он помолчал некоторое время. – Знаешь, я бы перестроил его. Весь город.

– Гениальная мысль.

– Нет, правда! Ты бы там, у себя в журнале, подняла эту тему. Или твоих читателей интересуют только ночные клубы и рубашки от Хьюго Босс? Да еще, как соблазнить блондинку за тридцать секунд...

– Ганин, еще недавно ты сам с упоением читал мои статьи! – рассердилась Рита. – А то, что ты говоришь сейчас, – сплошная демагогия.

– Рита... – с раздражением начал он, но она не дала ему продолжить.

– Ганин, перестань! Ты же не хочешь со мной поссориться?..

Мика сидел на качелях и ботинком разгребал песок у себя под ногами. Ему явно было скучно.

– Нет, – сказал Ганин. – Прости меня, Рита. Я дурак.

– Ганин, ты просто не научился еще быть отцом, – снисходительно произнесла она. – Ты готов уничтожить все, что представляет хоть малейшую угрозу твоему сыну. Ты готов до изнеможения играть с ним в какие-то дурацкие игры...