МИФфия невыполнима - Роберт Линн Асприн

– Я об этом подумывал, – сказал Ааз, показывая на остро заточенный кол, лежащий на антикварном туалетном столике рядом с ложем Гленды.

Я испытал очередное потрясение.

– Однако по здравом размышлении решил, что ты сможешь нам помочь – сделать то, в чем до сих пор не особенно преуспела.

– Ты же знаешь, что мне придется обвязываться до конца моих дней не только каждое полнолуние, но и каждый раз, когда я прыгаю в иное измерение!

– Знаю, – ответил Ааз ледяным тоном.

Такого презрения в голосе этого изверга мне слышать еще не приходилось.

– И если ты нам не поможешь, – продолжал он, – то клянусь: я оставлю тебя в этом измерении, в самой дикой глуши и без спасительного шнура. И большую часть отведенных тебе лет ты проживешь в облике коровы.

Я с восторгом смотрел на своего наставника – таким величественным мне его видеть не доводилось. Величественным и исполненным жаждой мщения. Мне стало ясно, что он знал о Гленде гораздо больше, чем говорил вслух, и заботился о ней только потому, что она могла оказаться нам полезной.

Ааз сложил веревку в сумку и скрестил руки на груди:

– Если хочешь получить на эту ночь шнур и тем самым спастись, то будешь делать все, что нам надо – и без фокусов. Ясно?

– Да, – ответила она, обжигая демона яростным взглядом.

У меня же, напротив, никакой ясности не было, но я не стал спрашивать, почему все друг на друга так осерчали.

Плывите по течению.

М.Твен

Даже во время самых великих приключений бывают периоды, когда ничего не происходит. И третья ночь полнолуния оказалась именно таким периодом.

Ааз, Танда и Гленда весь день корпели над старинными книгами и свитками, пытаясь отыскать пути к спасению.

Я сидел и слушал, то и дело впадая в дремоту и просыпаясь каждый раз, как только мой подбородок падал на грудь. Затем я снова пытался вникнуть в их слова. Однако всякое умственное напряжение заканчивалось тем, что я опять засыпал.

Весь этот цикл повторялся снова и снова.

Минут за тридцать до захода солнца Ааз уложил Гленду в кровать и обвязал ее золотым шнуром.

Гленда в тот же миг уснула. Такого действенного снотворного, как эта веревка с золотой нитью, я еще не видел. Вернувшись в Поссилтум, Ааз сможет с ее помощью зашибать немалые деньги. Наш король частенько страдал бессонницей и был готов пожертвовать всем ради того, чтобы уснуть.

Что касается меня, то я вытолкал бы Гленду в коридор, чтобы она до конца своих дней щипала траву, а парень в белой шляпе подбирал за ней навоз золотой лопатой.

Но решал здесь не я, и поэтому Ааз благополучно уложил ее спать.

Минут за двадцать до захода солнца Харольд снова запер библиотеку и отправился в свое жилище, чтобы щипать траву в облике коровы.

Я прекрасно спал всю ночь. Ааз и Танда тоже хорошо выспались, а проснувшись, тут же приступили к чтению.

К тому времени, когда Харольд открыл дверь, предоставив нам возможность вновь увидеть прекрасное солнце, я уже попросту изнемог от скуки.

Ааз развязал Гленду, сложил золотой шнур в сумку, и мы все, пройдя в кухню, позволили Харольду приготовить бифштекс из конины с помидорами.

Наш хозяин назвал это праздничным завтраком и добавил, что позволяет себе попировать каждый месяц после окончания полнолуния. Я был вынужден признать, что завтрак удался на славу – бифштекс из конины явился просто чудом кулинарного искусства.

Покончив с едой, мы вернулись к обсуждению плана побега, и на мой взгляд, после унылой ночи к страха быть съеденным вампирами, более увлекательной темы придумать было невозможно.

Ааз, взвалив на себя бремя председателя собрания, кратко суммировал открывающиеся возможности.

– Во-первых, мы могли бы попытаться снять или в крайнем случае ослабить экран, не позволяющий скакать с измерения в измерение, – сказал он. – Если это удастся, то сам побег окажется не сложным.

– Подобного защитного экрана я еще ни разу не видела за всю мою бытность убийцей, – заметила Танда. – Он прочнее скалы.

– Будет точнее сказать, что он черпает энергию из скалы, – резонно ответил Ааз.

Я вспомнил о карте на потолке и удивился, почему мой наставник о ней не упоминает. Впрочем, не зная точного хода мыслей Ааза, я понимал, что тот не хочет, чтобы его замыслы (какими бы они ни были) потерпели ущерб от появления ненужной информации. В прошлом мне не раз от него попадало за несдержанность.

– Во-вторых, мы могли бы просто попытаться найти выход из замка, – продолжал он.

– Ну да, – встрял я, – чтобы потом прошагать через весь Доннер-Веттер на глазах у конных дружинников.

– Конных дружинников? – удивился Харольд.

– Конные отряды добровольцев, которые заранее знали о нашем приближении, – пояснила Гленда. – Меня тоже захватили они. И это означает, что они получают магическую информацию о приближении врага.

– Мы могли бы поставить защитный экран, если бы знали о характере этой магии, – заметила Танда.

– Мне отсюда выхода нет. – Харольд указал на дверь. – Как только я пытаюсь переступить через порог, создается впечатление, что я натыкаюсь на стену.

– А если попробовать воспользоваться тем путем, которым мы сюда вошли? – спросила Танда.

– В том направлении мне позволено передвигаться через склад черепов до входа в бальный зал, – ответил Харольд. – Там я натыкаюсь на защитный экран.

– А как насчет окон? – поинтересовался я. – В крайнем случае можно попытаться сделать подкоп через пол.

– А вот этого я, честно говоря, не пробовал, – сказал Харольд.

– По-моему, бесполезно, – решительно заявил Ааз.

– Да-а-а… – протянула Танда. – Думаю, что мы имеем дело с так называемым Тюремным заклятием, которое применяется в некоторых местах заключения. Это помещение находится в своего рода невидимом и неразрушаемом пузыре.

– В таком случае возьмем Харольда с собой, – сказал я. – А заклятие как-нибудь снимем.

– Вы пойдете с нами? – спросила Гленда.

– Во всяком случае, попытаюсь, – ответил наш хозяин, не упомянув о золоте, которое причиталось нам за его спасение.

Мы, в силу свойственной нам деликатности, этот вопрос тоже поднимать не стали.

– Итак, учитель, – сказал я, обращаясь к Аазу, – как, по-твоему, мы можем снять заклятия, ибо без этого нам отсюда никак не выбраться? Все пути заблокированы.

Он сердито на меня посмотрел, помолчал немного и ответил менторским тоном: