В шаге - Юрий Никитин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 78
Перейти на страницу:
наше время только в минус. В эволюции человека она не предусмотрена. Сейчас точно мешает выживанию!

Ежевика сегодня ночевала у родителей, что-то отец приболел, да и вообще она, как и я, старается придерживаться современных отношений, когда о замужестве и брачных узах даже не упоминают.

В институте видимся чаще, уходим вместе, чтобы продолжить работу у меня дома, вязка бывает между делом, не всегда даже вспоминаем, что сегодня койтус уже был, память не все мелочи удерживает, работа куда интереснее.

Сегодня в конце рабочего дня она зашла в мой кабинет, тихая, как нашкодившая мышь, сказала испуганным шёпотом:

– Константинопольский… напросился пообедать с нами!

Я отшатнулся так, что упёрся в спинку кресла.

– Что-что?

– Да не дома, – поспешно пояснила она, – а в нашей кафешке в обеденный перерыв!

Я постарался ответить как можно равнодушнее, хотя в душе что-то ёкнуло, словно нога на бегу попала в яму:

– Там места много, пусть обедает. Или ты что-то другое имела в виду?

– С нами, – повторила она и добавила несколько стеснённо: – Это за нашим столиком!..

– Какого хрена, – ответил я. – Половина столиков свободна, мог бы… Что ответила?

Она окрысилась.

– Что я могла?.. Не доктор наук, я человек вежливый!.. Сказала да, конечно… А что я могла?..

– Даже в случке можешь отказать, – сказал я обвиняюще, – а уж в совместном обеде…

– В случке отказывать не принято, – пояснила она, – обвинят в нетолерантности и ксенофобии, а так вообще-то сама не знаю. Он же этик, умеет подбирать слова и так их выстроить…

Я тяжело вздохнул.

– Ну хоть не сказала, что весьма рады!

Она слегка опустила взгляд.

– Надеюсь, не сказала, хотя… точно уже не помню. Но это не важно, правда?

– Не убивать же, – буркнул я, – хотя и стоило бы, чтобы помочь сокращению избыточного населения. Хорошо, посмотрим. Только не болтай лишнего.

– Я как рыба!

– Рыбы очень болтливые, – сообщил я. – Мало ли какую дезу нам про них внедрили… Что, уже?

Она оглянулась на прозрачную стену в коридор, где появились сотрудники, кто потягивается, разминая застывшие от долгого сидения за дисплеем суставы, кто поправляет манжеты, но всё неспешно, как гуси на водопой, двигаются в сторону выхода.

– Уже, – согласилась она виновато, будто обеденный перерыв придумали по её вине. – Пойдём?

Я вылез из-за стола, в теле некоторая тяжесть, сидячая работа и малоподвижный образ жизни вредны, таймер уже с утра тревожно пикает, напоминая, что недобрал физической активности, будто я вот тут же, как дурак, нацеплю бандану и пойду бегать в парк, наматывая «полезные» километры, а науку пусть двигают те, которые умные.

В кафе почти пусто, это в обеденный перерыв помещение заполняется от стены до стены. Среди входящих заметил и Константинопольского, всё в том же светлом костюме, хотя нет, вроде бы другой покрой, однако из кармашка всё так же торчит уголком платочек, наверняка не просто тщательно отутюженный, но ещё и надушенный.

Такая оскорбительная для мужчины мысль показалась забавной, я уже почти свысока смотрел, как он прошёл к нашему столику, мы только-только успели опустить задницы на сиденья, остановился и с лёгким учтивым поклоном осведомился, не спросил, а именно осведомился:

– Могу ли я пообедать с вами?

Пообедать с нами это не то же самое, что пообедать за одним с нами столом, но я не стал уточнять или поправлять, со стороны это совсем уж мелочное занудство, а я хоть из учёной братии, но всё равно широкая душа, кивнул и сказал почти легко:

– Да, конечно. Это же не экспедиция на Северный полюс.

Думаю, понял, этики такие мелочи чувствуют всеми фибрами, но молча улыбнулся и красиво сел, весь приятный и излучающий.

Ежевика поглядывала на него с любопытством, я помалкивал, официантка принесла нам тарелки, я сразу придвинул свою обеими руками, быстрее начну – быстрее закончу.

Глава 9

Константинопольский не ел, не жрякал и тем более не хавал, а вкушал красиво и возвышенно, настолько ловко орудуя ножом и вилкой, словно обучался в Консерватории имени Чайковского.

Ежевика, поглядывая на него часто и трусливо, попыталась подражать его манерам, не замечая, что получается настолько смешно и криво, что я ощутил, как у меня даже спина покраснела от неловкости за неё. Вроде бы умная, кандидатская по молекулярной биологии уже на рассмотрении, осталось защитить, но вот за столом глупит, так глупит…

Я ощутил, что поглядываю, как он ест, со странным чувством. Целая симфония движений и жестов, мимики, взмахов салфетки, элегантного позвякивания ножа и вилки, улыбки и мягкого убаюкивающего голоса, когда вроде бы и нехорошо возражать или говорить что-то иное.

Он вскинул на меня взгляд и сказал неожиданно:

– Вы не замечаете, что наши взгляды очень схожи? Временами настолько я бы сказал идентичны, что сам воздеваю очи горе.

Я пробормотал:

– С чего вы взяли?

– Я посмотрел вас в сетях, – объяснил он. – Там вы общаетесь без научной терминологии. Я увидел человека, заинтересованного в работе хорошо сбалансированного общества. Остро заинтересованного.

Я начал резать бифштекс на ломтики уже не так торопливо, куда спешить, пока в окопы ещё не зовут, ответил с неохотцей:

– Все хотят хорошо сбалансированного. Даже те, кто жаждет сперва всё сломать и разрушить.

– Вы не из тех, – заявил он с покровительственной уверенностью. – Я не ожидал, что вы такой консерватор!.. Отстаивать устои общества, когда наука во все времена ломала их и без всякой жалости строила что-то новое! Зачастую просто уродливое.

Ежевика поглядывала на нас быстро и пугливо, словно суслик из норки. Меня знает, а этот специалист по этике что-то новое, странное, женщин тянет к новому, вдруг да там что-то более выигрышное для продолжения дома-племени.

– Может, парфеноны и красивее, – согласился я, – но жить в современных домах со всеми удобствами как-то удобнее.

– Это потакание…

– Вся жизнь – потакание, – сказал я. – А наука ни при чём. Она даёт всего лишь новые возможности.

– Да, – подтвердил он, – всегда решал простой человечек, что давало миру устойчивость. Но сейчас уже сама наука решает, каким миру быть, а каким нет. А это такая огромная ответственность! Учёные к ней не готовы, для них это обширное и неизведанное минное поле.

– Если политики решаются, – заметил я, – но почему не наука? Не секрет, ай-кью любого среднего учёного выше, чем у политика даже самого высокого ранга.

Ежевика ещё раз вилку перехватила иначе и выпрямилась, а то горбатится над тарелкой, как голодный котёнок, хотя любому мужчине приятнее видеть, что его женщина с удовольствием лопает, чем чинно и правильно работает ножом и вилкой,

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 78
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?