Сибирь и сибиряки. Тайны русских конкистадоров - Александр Александрович Бушков

учредил Приказ каменных дел, первое русское Министерство геологии. Приказ руководил всеми поисками золота и серебра – но опять-таки безуспешно. В 1633 году царь Михаил Федорович воссоздал Приказ каменных дел уже под другим названием – «Приказ золотого дела». В Пермский край на поиски золота отправилась большая экспедиция «золотые руды сыскивать». Работала долго и старательно, но – не сыскала. Не было там золота.

Прошло еще много лет, прежде чем золото наконец-то далось в руки. Так сложилось, что сохранился документ, где указан не только год, но месяц и даже число. 21 мая 1745 года в Канцелярию Екатеринбургского казенного металлургического завода пришел крестьянин Ерофей Марков и принес «светлые камешки», найденные им неподалеку от озера Шарташ.

Это было золото!

Очень быстро на том месте появился Березовский рудник – первое золотодобывающее предприятие в России. Я не выяснял, какую награду получил Марков и получил ли вообще. Если и получил, то какой-нибудь рублишко. Рудник с самого начала стал казенным предприятием. Уже в 1747 году президент Берг-коллегии (тогдашнего Министерства геологии) Томилов лично и торжественно преподнес императрице Елизавете первое русское золото. Было его немного, 31 золотник, то есть 132 грамма, уместится в ладони. Но именно это невеликое количество положило начало будущему размаху, будущим тоннам, десяткам тонн.

«Березовские казенные золотые промыслы», как их вскоре назвали, так и остались государственной собственностью. Однако если многие другие отрасли промышленности, в том числе добыча руды и выплавка металлов, долгое время оставались в монопольном владении казны и Кабинета, с золотом все обстояло совершенно иначе. Почему получилось именно так, я не выяснил – слишком глубоко пришлось бы копать, полагаю, это не нужно ни мне, ни читателю. Вот так уж получилось: в 1812 году сенатским указом было разрешено «частным лицам» искать и разрабатывать золотые и серебряные месторождения на Урале и в Сибири. Вплоть до революции главную роль в золотодобыче играл частный капитал (хотя опять-таки до самой революции на «кабинетных» землях разрабатывал тамошние золотые месторождения Кабинет).

Первое в Сибири золото, в Тюменском округе Тобольской губернии, обнаружил на реке Ивановой опять-таки екатеринбуржец мещанин Еким Швецов (июнь 1824 года). Сгоряча попросил разрешения на разработку, но ему тут же указали на его место в этой жизни…

Вплоть до революции в России существовало жесткое сословное деление. Все было расписано по клеточкам, как элементы в таблице Менделеева. У одних сословий (тех же дворян) привилегий было несчетное множество, у других гораздо поменьше, у третьих (тех же крестьян) – никаких прав, кроме обязанностей…

Мещане составляли отдельное сословие, стоявшее на общественной лестнице гораздо ниже купеческого: горожане, различные ремесленники, мелкие торговцы, лавочники и трактирщики, мелкие домовладельцы и тому подобные пташки невысокого полета. Купцы в зависимости от величины объявленного капитала делились на три гильдии, и самой высокой была первая (в 1863 году гильдий оставили только две). Так вот, до начала реформ 1860-х годов право заниматься добычей золота имели только дворяне и гильдейские купцы, и только потом таковое право получили представители прочих сословий – был бы капитал. Так что Швецов, вульгарно выражаясь, рылом не вышел…

В 1826–1827 годах право на разработку получили пятеро купцов Тобольской губернии. У четверых дела пошли не особенно и удачно, а вот пятый, А. Я. Попов, как раз и стал зачинателем промышленной добычи золота в Сибири.

Как случается в горах, камешек вызвал лавину… Всего несколько цифр. Уже в 40-е годы XIX века Сибирь давала 39 % мировой добычи золота. Рекорд золотодобычи в дореволюционной России принес 1910 год – 62 700 килограммов.

Центр золотодобычи самым натуральным образом кочевал по Сибири, словно степной табунщик. В 1830-е годы им была Мариинская тайга. В 40-50-е годы того же столетия – Енисейская губерния. На всю Россию (да и за рубежом среди тех, кто занимался золотом) прогремели никому прежде толком и не известные названия: Канск и Минусинск. Крохотные уездные городки, где жило по две-три тысячи человек. Особо они не разрослись и в населении прибавили незначительно, но надолго стали центрами золотодобычи Енисейской тайги. Позже основным источником золота стали прилегающие к Лене районы. Это вовсе не означает, что в потерявших первенство регионах добыча прекращалась полностью – просто она сокращалась. Своеобразное «хождение встречь солнцу» – уже в советское время центр переместился еще восточнее, на Колыму.

Добывали золото на рудниках и приисках. Разницу меж ними нетрудно объяснить и несложно понять: на рудниках были классические шахты, золотоносную породу поднимали в бадьях наверх, там ее дробили и промывали, извлекая драгоценный металл. На приисках золото добывали «открытым способом»: с помощью драг, достаточно сложных механических устройств, порой приводившихся в действие паровыми машинами, и золотопромывочных чаш. Кроме того, по дикой тайге во множестве шатались вольные старатели-одиночки, намывавшие золото с помощью лотка – та же золотопромывочная чаша, только гораздо меньше размером.

Трудно объяснить словами, в чем тут дело, но золото, говоря ненаучно и нематериалистично, распространяло вокруг себя какой-то особенный ореол. Именно золотопромышленники-миллионеры славились на всю Сибирь самыми разгульными кутежами, самодурством и произволом. Некоронованный король южных районов «миллионщик» Иваницкий построил в вовсе уж совершеннейшей таежной глуши, неподалеку от озера Баланкуль, не только «дачу», где оттягивался от трудов праведных по полной программе, но и велел сложить из камня-плитняка самую натуральную, хотя и небольшую, тюрьму, где держал под замком чем-то провинившихся перед ним местных хакасов, а то и русских. Остатки этой тюрьмы я видел собственными глазами. Как легко догадаться, жаловаться на такие забавы «потерпевшим» было некуда: у «золотого короля» все было схвачено, за все заплачено…

Что интересно, в тех местах очень долго держалась (вроде бы и сейчас еще ходит) легенда: якобы Иваницкий, после революции благоразумно уехавший в эмиграцию, затопил в озере Баланкуль приличных размеров золотой клад: то ли пуд, то ли даже несколько. Лет пятьдесят назад дно озера пытались даже обследовать аквалангисты, но вскоре работы пришлось прекратить: дно в озере двойное, два каменных слоя отстоят друг от друга на приличное расстояние, в «верхнем» дне немало обширных «прорубей», и угодивший в такую аквалангист может назад уже не выбраться. Легенда это или быль, так и осталось неизвестным – в Сибири ходит немало баек о несуществующих золотых кладах (вплоть до «золота Колчака»), но очень немногие из них имеют реальную подоплеку. Как бы там ни было, вот вам реальный любопытный факт: в самом конце 60-х годов прошлого столетия в Красноярский край приехала заокеанская туристка, американская гражданка и родная внучка Иваницкого. Вместо того чтобы осматривать городские достопримечательности, она попросила организовать ей поездку