И колыбель упадет - Мэри Хиггинс Кларк

Молли сказала вслух то, о чем подумала Кэти:

— Венджи Льюис так же относилась бы к своему ребенку.

Ричард вопросительно посмотрел на Кэти, и та покачала головой. Его интересует, рассказала ли она Молли и Биллу о том, что ребенок Льюисов был монголоидной расы. Ричард намеренно увел разговор от Венджи.

— Как я понимаю, вы жили раньше в Сан-Франциско, — сказал он Джиму. — Я там вырос. А мой отец все еще практикует там…

— Один из моих любимых городов, — ответил Джим. — Мы бы вернулись туда хоть сейчас, правда, Лиз?

Кэти слушала вполуха, лишь изредка вставляя слово, чтобы ее молчание не бросалось в глаза. Ей было о чем подумать. За несколько дней в больнице у нее тоже будет на это время. Кружилась голова, она устала, но не хотела уезжать слишком рано, опасаясь испортить всем вечер.

Возможность появилась, когда они встали из-за стола и отправились в гостиную, чтобы пропустить по последнему стаканчику.

— Я, пожалуй, попрощаюсь, — сказала Кэти. — Честно говоря, я всю неделю не высыпалась и ужасно устала.

Молли понимающе посмотрела на нее и не стала возражать.

— Я провожу тебя до машины, — предложил Ричард.

— Хорошо.

Ночной воздух был холодным, и она замерзла, пока они шли по дорожке. Ричард сразу заметил это.

— Кэти, я беспокоюсь о тебе. Я знаю, что у тебя какие-то проблемы. Похоже, ты не хочешь об этом говорить, но давай хотя бы вместе поужинаем после работы. Дело Льюисов развивается так, что прокуратура завтра будет похожа на зоопарк.

— Прости, Ричард. Я не могу. Я уезжаю на выходные. — Кэти осознала, что ее голос звучит виновато.

— Уезжаешь? А как же куча дел? Скотт знает?

— Я… Я обещала. — Какую чушь я несу, подумала Кэти. Это смешно. Надо сказать Ричарду, что ложусь в больницу. Фонари на подъездной дорожке освещали его лицо, на котором безошибочно читалась смесь разочарования и неодобрения.

— Ричард, я об этом не говорила, но… Входная дверь распахнулась.

— Ричард, Ричард! — раздался торопливый и возбужденный крик Дженнифер. — Тебя к телефону Кловис Симмонс.

— Кловис Симмонс! — повторила Кэти. — Это актриса из мыльной оперы?

— Да. Вот черт. Я должен был ей позвонить и забыл. Подожди, Кэти. Я тут же вернусь.

— Нет. Увидимся утром. Иди. — Кэти села в машину и захлопнула дверцу. Порылась в сумочке в поисках ключа зажигания, нашла и завела мотор.

Ричард помедлил, потом поспешил в дом, слушая, как отъезжает машина Кэти. Какого черта, думал он, как не вовремя! Он резко поздоровался с Кловис.

— Эй, доктор, не стыдно, что мне приходится тебя разыскивать? Мы, кажется, говорили об ужине?

— Прости, Кловис.

Нет, Кловис, думал он, это ты говорила об ужине.

— Ну, сейчас уже слишком поздно, — холодно произнесла она. — На самом деле, я только что с репетиции и хотела извиниться, если ты специально освободил вечер. Я вчера забыла.

Ричард взглянул на Дженнифер, стоявшую рядом.

— Кловис, послушай, я позвоню тебе завтра. Я не могу сейчас говорить.

Раздался резкий щелчок. Ричард медленно повесил трубку. Кловис рассердилась, более того, она обиделась. Как часто мы воспринимаем людей так, как нам удобно, подумал он. Только потому, что я не относился к ней серьезно, я не думал о ее чувствах.

Остается только позвонить ей завтра, извиниться и честно признаться, что у него есть другая.

Кэти. Куда она собирается на выходные? У нее кто-то есть? Она была такой встревоженной, такой потерянной. Может быть, он все время понимал ее неправильно? Он относил ее замкнутость, отсутствие интереса к нему на счет того, что она живет прошлым. Может, в ее жизни есть кто-то другой? Не ошибался ли он в ее чувствах, как ошибался в чувствах Кловис?

Это предположение отравило все удовольствие от вечера. Он извинится и поедет домой. Будет еще не поздно позвонить доктору Салему.

Он вошел в гостиную. Там были Молли, Билл и Беркли. И на коленях у Лиз, завернутая в одеяло, сидела маленькая девочка.

— Марианна захотела к нам, — сказала Лиз. — Как она вам? — Она гордо улыбнулась и повернула ребенка к нему лицом.

Ричард посмотрел в серьезные зеленые глаза на треугольном личике. Джим Беркли сидел рядом с женой, Марианна потянулась и схватила его за большой палец.

Ричард пристально разглядывал семейство. Они могли бы позировать для обложки журнала: улыбающиеся родители, прелестный ребенок. Родители красивые, смуглые, кареглазые, с прямыми чертами, ребенок белокожий, со светло-рыжими волосами и блестящими зелеными глазами.

Кого они, черт побери, хотят одурачить, подумал Ричард. Эту девочку наверняка удочерили.

Фил Каннингем и Чарли Наджент мрачно наблюдали, как последние пассажиры проходят через зал ожидания аэропорта Ньюарка. Вечно угрюмый Чарли стал еще угрюмее.

— Так и есть. — Он пожал плечами. — Льюис, наверное, догадался, что мы будем его встречать. Пошли.

Он направился к ближайшему телефону-автомату и позвонил Скотту.

— Можешь идти домой, шеф. Похоже, капитан сегодня не прилетит.

— Его не было на борту? А гроб?

— Гроб прибыл. Его забрали люди Ричарда. Хочешь, чтобы мы тут остались? Есть несколько непрямых рейсов, он может быть там.

— Не надо. Если он не свяжется с нами завтра, я выдам ордер на его задержание как важного свидетеля. И первое, что вы сделаете утром, это осмотрите каждый миллиметр квартиры Эдны Берне.

Чарли повесил трубку и повернулся к Филу.

— Если я правильно понял, завтра к этому времени мы получим ордер на арест Льюиса.

Фил кивнул.

— А когда Льюис будет у нас, надеюсь, мы сможем заняться этим психиатром, если именно от него бедная девочка забеременела.

Мужчины устало пошли по ступенькам к выходу. Они миновали место выдачи багажа, не обращая внимания на людей, в ожидании толпящихся вокруг транспортера. Через несколько минут зал опустел. Только один невостребованный предмет одиноко кружил на ленте: большая черная сумка с ярлыком: КАП. КРИСТОФЕР ЛЬЮИС, № 4, ВАЙНДИНГ-БРУК — ЛЕЙН, ЧЕПИН-РИВЕР, Н.ДЖ. В сумке лежала фотография, в последнюю минуту навязанная Крису родителями Венджи.

Там была молодая пара в ночном клубе. Надпись гласила: «В память о моем первом свидании с Венджи, девушкой, которая изменит мою жизнь. С любовью, Крис».

Ричард позвонил в «Эссекс Хаус» как только вернулся домой от Кеннеди, но номер доктора Салема снова не отвечал. Когда ответила телефонистка, он спросил: