Генерал-майор - Андрей Анатольевич Посняков

сообщать. К чему? Узнает и так. По деревням слухи расходятся быстро.

– А что, она одна поехала?

– Одна-а. На волокушах.

Разлапистый след саней-волокуш как раз и тянулся во всей лесной дорожке, уж не ошибешься, куда не надо, не свернешь. Все же Кондратий пару на всякий случай останавливался у поверток. Слезал с облучка, смотрел…

– Туда повернула… И кто-то ехал за ней! Вона, поверх – след. Пролетка! Такая же, как у нас, только колеса поширше будут.

– Ну, мало ли кто тут ездит… А вот, кажется, и заимка!

– Ага!

Внимательно поглядывающий по сторонам Денис первым заметил заимку: небольшую бревенчатую избушку, с виду вполне добротную, с небольшим «стеклянным» окном и крытой светлой осиновой дранкой крышей. Судя по торчащей трубе, в заимке имелась и печь, которая топилась по-белому!

– А местный помещик, видать, любит удобства, – вполголоса заметил гусар.

«Лихач» обернулся:

– Так что, вашество, к заимке сворачивать будем? Или уж сразу к озеру, к тоням? Я б к заимке сперва…

– Это почему ж так? – Сняв шапку, Денис вытер со лба пот – упрел под зимним-то солнышком!

– А вон, навоз свежий. – Кондратий показал рукой. – Дымится еще… Видать, с тоней-то баба вернулась, да на заимку… И вон еще след – коляска. Так что, барин, сворачиваем?

– Постой… – В который раз уже услыхав про коляску, насторожился Давыдов. Что-то ему здесь… не то чтобы не нравилось, но вызывало какое-то неопределенное беспокойство. Как зуб, который еще не болит, но на погоду противно так ноет.

– Коляска – городской транспорт. – Покусывая усы, Денис принялся рассуждать вслух. – Значит, городской гость. И ехал этот гость… или гости… аккурат за волокушей Христи. Смекаешь, Кондратий?

Извозчик сдвинул шапку на затылок:

– Да покуда, правду сказать, не очень.

– Хозяин – на охоту. А эта его… экономка – в лес! – с усмешкой пояснил гусар. – И туда же – заметь, почти сразу же – изволил пожаловать некий городской хлыщ. Спрашивается, зачем?

– Зачем?

– А не пикантная ли там у них встреча? – Давыдов едва подавил смех. – Очень может быть. Вполне на это похоже, вполне. Так что не будем слишком спешить, друг мой! Ты тут с коляской останься, а я подойду осторожненько. Гляну… Не напугать бы людей почем зря.

Так и порешили. Кондратий остался у повертки, с лошадьми, с коляскою, Давыдов же, прихватив трость, зашагал по узкой дорожке… или – широкой тропе, ведущей через редколесье. Судя по редким деревьям, чахлым кустикам и торчавшим в снегу зарослям пожелтевшей осоки, рогоза и камыша, летом здесь было болото, и поход к заимке, вероятно, располагался где-то с другой стороны, в обход, здесь же пролегал прямой путь – зимник.

Опаньки! Когда до заимки осталось около полусотни шагов, Денис Васильевич заметил рядом, в осиннике, привязанную гнедую лошадь с санями-волокушей, а невдалеке, на дороге, запряженную парой вороных двуколку со знакомым зеленым верхом!

Дэн понимал, конечно, что таких колясок в Петербурге – сотни, но все же насторожился… И тут вдруг услыхал донесшийся из заимки крик. Сдавленный, резкий… женский!

Сбросив пальто в сугроб, гусар выхватил из трости шпагу и бросился к неплотно прикрытой двери… Распахнул… На широком столе, рядом с печкой, была распростерта нагая женщина лет двадцати пяти – тридцати! Брюнетка с тонкой талией и упругой грудью. Разведенные руки женщины были привязаны к ножкам стола, ноги же с ухмылками и похотливым смехом разводили в стороны двое хмырей. Один – в черкеске и мохнатой квадратной шапке, чем-то похожей на уланский кивер, второй же – в сюртуке и светлых панталонах с пуговицами.

Того, что в черкеске, Давыдов тотчас же ткнул шпагой в спину, второй же оказался куда как проворнее – отскочив, выхватил пистолет и тут же выстрелил. Опытный воин, Денис, едва только завидев направленный на него ствол, тотчас же упал на пол… Просвистев, пуля шмякнулась в дверной косяк… Не давая опомниться, разъяренный стрелок тотчас же бросился на Дениса и принялся душить…

Пегая борода, из-под мохнатых нависших бровей – горящие звериной ненавистью глаза, темные, с желтоватым отливом, какие-то рысьи… А силен же, гад! Еще и гарусный голубой жилет… и галстук желтого шелка… Однако франт!

Дэн не стал дожидаться, пока его задушат, и также не стал слишком уж всматриваться в искаженное злобной гримасой лицо врага… Некогда было! Та-ак… Подтянуть ноги… Резкий удар коленом под дых! И сразу же ладонями по ушам – больно! Хватка сразу ослабла, и Денис тут же ударил вражину в нос нижней частью ладони. Хороший такой удар, резкий, сильный… На шелковый галстук тут же брызнула кровушка, злодей завыл, но не отпрянул и вдруг резко ударил Дэна головой по лицу… Хотел – по лицу, вышло – по лбу… Ну, пожалуй, хватит в героев играть, еще такой ударчик, и… Хорошо хоть пальто сбросил! Легче достать, ага… А ну-ка…

Выхватив из потайного карманчика жилета узкий стальной стилет, Давыдов воткнул его супротивнику под сердце. Тот дернулся и сразу обмяк, навалился, вмиг потяжелев, словно мешок вымокшего цемента. Однако ну и здоров же, гадина! Мускулист, тяжел… Килограммов сто точно! И кровищи – как с быка…

Выбравшись из-под трупа, гусар бросил беглый взгляд на второго. Тот недвижно валялся в углу и, пожалуй, тоже был мертв. Впрочем, черт с ним… Вытерев окровавленный стилет о подол вражьей черкески, Денис внимательно осмотрел обоих, обшарил карманы, правда, ничего толкового не нашел, кроме денег, ножа и набора английских зубочисток. Что ж… Ладно…

Покончив с осмотром, гусар освободил даму от пут.

– Быстро одевайтесь и уезжаем. У них могут быть сообщники… Ну, чего вы ждете?!

Отвесив красотке пару пощечин, Давыдов швырнул ей разорванное платье…

– Ой, что тут у вас? – В дверь осторожно заглянул извозчик. – Вроде бы как стреляли… Ой!

Взгляд «лихача» вдруг уткнулся в трупы.

– Господи… Свят-свят-свят!

– Уезжаем! – Накинув Христине на плечи телогрею, обернулся Денис. – Прямо сейчас! Вернее, ты, любезный, поедешь на волокушах… Я же – в коляске, с мадам… Как вас, мадам?

– Христина. Христина Желнова. – Женщина быстро приходила в себя и мелко крестилась. А как вышли на улицу, уже и заулыбалась над шуткой Дениса, а немного подышав воздухом, уже и окончательно пришла в себя. – Господи, как вы вовремя! Я… я благодарю вас! Благодарю!.. Даже не знаю, как…

Прильнув к широкой груди гусара, Христя расплакалась.

– Ну-ну, – гладя ее по спине, утешал Денис. – Кончилось уже все, кончилось… Сейчас домой поедем, ага… Вот, в коляску прошу…

Усадив женщину, Дэн взял в руки вожжи и уселся рядом.

– Н-но! Вы мне расскажите, как все… Вот