Навстречу ветру - Анхелес Касо

— Я воспользовалась тем, что Бигадор вышел и оставил мобильный, чтобы позвонить тебе. Я ему ничего об этом не скажу.

— Хорошо.

— Я знаю обо всем, что он сделал. Он мне сам рассказал.

— Ты уверена?..

— Думаю, да. Он мне рассказал, что плохо с тобой обращался, унижал тебя и кричал на тебя много раз, и что даже бил тебя. Сейчас он очень сожалеет, поверь мне. Я тебя уверяю, Сан. Мы вместе уже два месяца, и он ни разу не повысил голос.

Сан вспомнила, что с ней он был кротким, как ягненок, в первые месяцы, но не решилась ничего сказать. Из телефона женщина продолжала настаивать:

— Позволь ему увидеться с Андрэ. Дай ему шанс. Он бросил пить. Именно из-за этого он так раздражался. Сейчас он стал другим человеком, тебе нужно это увидеть. Я уверена, что он будет отличным отцом.

Сан представила, как малыш обнимает Бигадора, огромные руки покрывают крошечную спинку ребенка, защищая от беды и боли. Иногда мальчик спрашивал про отца. Как будто он смутно помнил присутствие мужской фигуры в один из моментов своей жизни, хотя, возможно, он только представлял его себе, глядя на отцов других детей. Она обычно говорила ему, что папа в отъезде, и скоро вернется. У нее не хватало воли опровергнуть его существование. Сан сглотнула:

— Хорошо. Мы поедем в Лиссабон в какие-нибудь выходные. Договоримся с ним о встрече, но я ничего не обещаю.

— Спасибо, большое спасибо. Бигадор всегда говорил мне, что ты очень добрая. Я вижу, что это правда.

Это было время, когда Сан ухаживала за старушкой, поэтому она располагала кое-какими средствами. Она решила самостоятельно купить билеты: не хотела быть обязанной, если все пойдет не так. Бигадор отправил нотариально заверенное заявление через консульство, чтобы можно было оформить паспорт для Андрэ. Потом она нашла дешевый рейс, и в пятницу вечером мать и ребенок полетели в Португалию. Сан не согласилась, чтобы он встречал их в аэропорту, чтобы у него не было никакой возможности узнать, откуда они прилетели. Из предосторожности, на случай, если он вдруг самовольно туда явится и будет их ждать, она даже сказала ему, что приедет только в субботу утром. Они переночевали у Лилианы и ее молодого человека, которые были обеспокоены и то и дело давали советы. Сан не удалось поспать и часу. В восемь утра она уже приняла душ, укладывала волосы и красилась косметикой Лилианы: ей хотелось вы глядеть очень красиво, чтобы Бигадор понял, что с тех пор, как она его бросила, она стала счастливее. Сан надела свое лучшее платье, а потом нарядила и Андрэ, словно принца, в новую одежду, причесала его и хорошенько надушила оде колоном. И они отправились на автобусе в кафе в центре, где они договорились встретиться в одиннадцать часов. Сан беспокоилась, и у нее дрожали ноги, но она крепко держала своего сына за руку.

Когда они приехали, Бигадор и Лиа уже были там. Он показался Сан менее высоким и сильным, чем она его запомнила. Память о жестокости Бигадора превратила его в сознании Сан в некое подобие монстра. Тем не менее, он был просто обычным мужчиной, большим и крепким, но обыкновенным. Он поцеловал ее в щеки. Сан осознала, что впервые она не заметила его запаха. Раньше, в другой жизни, этот запах тревожил и волновал ее. Тогда она обнюхивала его, как животное, и пыталась им пропитаться. Потом, когда отношения испортились, запах вызывал у нее омерзение, рвотные позывы и нестерпимое желание отойти. Теперь он превратился в ничто. Он был чудесным образом несуществующим.

Мужчина попытался обнять ребенка, который захныкал, изворачиваясь. Тогда Бигадор достал из пакета огромную упаковку, которую терпеливо стал разворачивать перед мальчиком. Там была электрическая машинка, наверняка очень дорогая, которой Андрэ был ослеплен. Показав ему несколько раз все детали игрушки, фары, разноцветный руль и большие сиденья с детскими рисунками, он спросил у ребенка, хочет ли он испытать машинку на улице. Малыш тут же взял его за руку, весь полный эмоций. Бигадор замешкался и посмотрел на Сан:

— Можно?..

Она кивнула. Увидела, как они выходят вместе и с улыбками, Андрэ держится за его руку, а он изображает увальня, а потом смотрела на них через витрину, пока они играли на площади. Они вдвоем бегали за машинкой, довольные, и вдруг малыш споткнулся и упал. Бигадор осторожно поднял его, мягко вытер колени и обнял. Его большие руки закрывали вздрагивающую от рыданий спину, защищая от страха и боли. Отец поднял мальчика на руки, сел с ним на скамейку и держал его на коленях, что-то ему рассказывая, пока мальчик снова не заулыбался. Лиа смотрела на эту сцену, сидя рядом с Сан, молча. Теперь она заговорила:

— Похоже, они понимают друг друга, нет?

— Да, похоже на то.

— Ты разрешишь нам его забрать на сегодня?.. Завтра мы его вернем там, где скажешь, тогда, когда скажешь. Клянусь тебе, что буду следить все время, как будто он мой собственный сын. У меня был сын, но он умер, и я знаю, что у тебя на душе. Клянусь, что если замечу какую-нибудь странность, позвоню тебе. Но ничего не случится, можешь быть уверена.

Сан поняла, что может доверять этой большой и некрасивой женщине, чьи глаза блестели и были широко открыты, как у девочки, которая ни разу не получала взбучку, которой никто не говорил еще, что она не может учиться, потому что нет денег. Как у девочки, которая еще верит в доброту мира. Сан согласилась.

Когда Сан решила вернуться в Лиссабон, Бигадор и Лиа уже несколько месяцев пытались убедить ее в том, что так будет лучше для нее и для Андрэ. Ребенок, особенно мальчик, нуждается в присутствии отца, говорили они ей снова и снова. И она не будет одна воспитывать его. До этих пор он ни разу не болел. Но думала ли она, что произойдет, когда он пойдет в садик или в школу и подхватит ангину или простуду, как это бывает со всеми детьми? Она не сможет работать. Ей придется остаться дома, чтобы ухаживать за ним. На второй или третий раз она потеряет свою работу. А каникулы, что она будет делать во время долгих школьных каникул? А в будни она будет оставлять его каждый вечер с женщиной, которой придется платить, пока она работает допоздна? А в выходные, разве она не имеет права иногда встречаться с подругами?

В Лиссабоне все это было просто устроить. К счастью, Лиа работала на себя. Она владела парикмахерской, где у нее работало двое подчиненных, и могла отлучаться когда угодно. Если Сан работала до вечера, она могла присмотреть за ребенком после садика или школы. И еще всегда, когда не было уроков, но был рабочий день. Через выходные Андрэ будет проводить время с отцом, конечно же. Таким образом, Сан сможет располагать собственной жизнью, временем, чтобы встретиться с подругами, сходить за покупками, на танцы, подойти к гимназии или просто остаться на диване, смотреть телевизор и отдыхать.

Тем не менее, Сан никак не могла решиться принять предложение. Она понимала, что так будет лучше для всех. Это даже было правильным, ребенок, который воспитывается рядом с женщиной и мужчиной. Она вспоминала свое детство дочери матери-одиночки, как она бесконечное количество раз задавалась вопросом, кто ее отец, и хотела с ним познакомиться, как много лет смотрела на каждого мужчину, который казался ей добрым, и говорила себе, что, может, это он, тот, который выгружал рыбу в порту Карвоэйроса, с огромной улыбкой, безупречными зубами и мелкими морщинками возле уголков глаз. Или учитель, который приходил в школу всегда в белоснежной, только что отглаженной рубашке и обнимал детей, когда они падали во дворе и плакали. Иногда она бросалась на землю и делала вид, что поранилась, только затем, чтобы учитель поднял ее. Ей не хотелось, чтобы ее сын вынужден был жить и мечтать, что его обнимет мужчина. Но было нечто, что не давало ей принять решение. Как будто далекий голос в ее голове пытался предупредить ее, что, если она вернется, она и Андрэ подвергнутся опасности. Она доверяла Лии. Сан была уверена, что она ей ни разу не солгала, и что она будет заботиться о ее сыне как о своем собственном, которого потеряла еще младенцем из-за лихорадки, распространившейся в ее районе в Луанде. Но ей казалось, что за добрыми словами Бигадора, за его нежностью к ребенку, за его стремлением заботиться о нем, билось что-то темное и опасное, что-то, что могло вырваться в любой момент, сметая все вокруг. Ярость и пламя.