Таланты и покойники - Александра Романова

Наташа встала и, поддерживаемая Галиной Николаевной, побрела к выходу. Следом потянулись Дашенька с Денисом, быстро прошмыгнул Сосновцев — все и забыли о его присутствии, так он был непривычно молчалив. Потом вышли Тамара Петровна и Кирилл. Марина, встрепенувшись, тоже собралась идти.

— Так я ж тебя обещала отвезти на машине, — напомнила Вика.

— Необязательно, — возразила подруга. — Доберусь.

— Нет-нет, — поспешно вставил следователь. — Я вас обеих вовсе не задерживаю.

А сам стоял и смотрел… и не двигался с места.

— Я, конечно, драться не имела права, — не выдержала настойчивого взгляда Вика. — Но мне было не удержаться, честное слово. Нельзя же быть такой сволочью! В конце концов, мужчина может бросить женщину как порядочный человек, а не…

— Ну, о порядочности речи не идет, — задумчиво пробормотала Марина. — Только вот убийство… неужели он, Игорь Витальевич?

— Или, что куда менее вероятно, она, — не менее задумчиво ответил тот.

— Дашенька? — оживилась Марина.

Вика очень удивилась, поскольку сама сразу подумала о Тамаре Петровне. Странно та себя вела, очень странно! Намеки, подмигивания… Впрочем, хочется верить, что следователь их не заметил.

— А при чем тут Дашенька? — Талызин был явно ошарашен.

— Как при чем? — пожала плечами Марина. — Она получает наследство.

— Судя по всему, она не собирается его получать. Да и вообще, она о нем и не подозревала.

— Вы ей верите?

Игорь Витальевич улыбнулся.

— А какие у меня причины ей не верить? Марина Олеговна, если честно… За что вы так не любите бедную девочку?

— А за то, что после многих лет работы со студентами с трудом верю в бедных наивных девочек двадцати с лишним лет, особенно в наше бурное время. А может, за то не люблю, что ей все вы верите на слово, а остальных считаете нужным перепроверять. Так вы, значит, имели в виду Галину Николаевну? Я вас правильно поняла?

— Да. Она явно узнала о завещании только сегодня и в то же время не могла не видеть, что дело идет именно к этому.

«Вот так-то! — с удовлетворением констатировала Вика. — Галина Николаевна, а вовсе не Тамара Петровна».

— Вы подразумеваете, что она боялась, как бы муж не написал завещание в пользу Дашеньки, и поэтому его убила? Но вы забываете, что она любила его. К тому же ничто не мешало ему быстро разочароваться в Дашеньке и аннулировать завещание. Скорее всего, так оно бы и произошло.

— Весьма сомнительно.

— Наоборот, совершенно точно! Ручаюсь, его увлечение семимильными шагами шло к концу, — фыркнула Марина.

— Мое мнение прямо противоположное, — сердито возразил Талызин.

Вика поняла, что они вот-вот разругаются, и, как ни странно, почувствовала смутное удовлетворение. Вот они двое, оба такие умные и даже чем-то друг на друга похожие, так подходящие друг другу, но пяти минут не могут пробыть вместе, чтобы не поцапаться.

— Ругаться собрались? — весело осведомилась она.

— Да нет, — опомнилась Марина. — Это я так, демонстрирую дурной характер. Боюсь, особых сомнений нет — убил Кирилл. Как отвратительно звучит! «Убил Кирилл». Он живет на средства шурина, да и вообще его боится, поскольку тот — криминальный авторитет. Жена у Кирилла немолодая и не слишком красивая, а парень по природе бабник. Раньше гулял на сторону с опытными женщинами, и все обходилось, а теперь нарвался на непонятливую Ташу, которая влюбилась всерьез. А всерьез ему не надо… да тут еще Преображенский догадался об их романе. Учитывая, что Преображенский знал правду о семье Кирилла, поскольку общался по делам бизнеса с его шурином, ситуация выглядит крайне неприятной. Видимо, Кирилл принял за чистую монету обещание Евгения Борисовича рассказать все жене и, испугавшись, подстроил ловушку в подсобке. Недаром его там видели.

— Ну, еще бы не видели! — вставила Вика. — Он ведь там встречался с Наташей. Ты что, забыла? Тамара Петровна подтверждает.

— Раз бывал в подсобке, ему было легко придумать финт с блоком. Сперва подстроил ловушку с люком… Кирилл тогда якобы случайно вышел не из той кулисы, да? Ничего подобного — он сам открыл люк и, разумеется, не собирался в него падать.

— Зачем? — тихо поинтересовался Игорь Витальевич.

— Что — зачем?

— Зачем открыл люк? Ведь ссоры с Преображенским на тот момент еще не было. Нестыковка.

Марина кивнула:

— Вы правы. Наверное, люк я приплела сюда зря — его оставили открытым совершенно случайно. Господи, ну и трудная у следователей работа! Я бы с ума сошла. Откуда вы черпаете уверенность в своей правоте? Ведь может быть и так и этак.

— Из улик, — пояснил Талызин. — Ни мотив преступления, ни возможность его совершить еще ничего не гарантируют. Улики — единственный объективный фактор.

— И какие могут быть в данном случае улики? Человек, лично видевший, как Кирилл портил блок? Отпечатки пальцев Кирилла на… даже и придумать не могу, на чем. В подсобке их, конечно, тьма, но ведь это естественно, раз они там с Наташей встречались. Что именно вы пытаетесь найти?

Игорь Витальевич не ответил, предпочтя, хмуро попрощавшись, удалиться. Вика с Мариной тоже разъехались по домам.

* * *

Утром Вику разбудил телефонный звонок.

Она глянула на часы. Еще десяти нет, рань-то какая! Все знакомые в курсе, что до одиннадцати ее трогать нельзя. Кто же это такой вредный? А, Сосновцев… И чего ему надо? Строит новые каверзы? Бубнит что-то, со сна сразу и не разберешь. Про мертвое тело, про Талызина… Господи, почти неделя прошла со дня убийства, а директор все никак не успокоится. Так орет, словно тело Евгения Борисовича сей момент лежит у него перед глазами. И чего ему вдруг потребовался Талызин? А потребовался — пускай сам с ним и связывается, при чем здесь Вика?

И она, зевая, спросила:

— А разве Игорь Витальевич не оставил вам номер своего телефона? Вот и позвоните ему, если нужно.

— Но я же объясняю! — нервно выкрикнул директор. — Меня он может не послушаться! Возьмет и пришлет кого-нибудь другого, совершенно постороннюю бригаду. А вам он не откажет и приедет сам. Это будет гораздо лучше! Чем меньше посторонних, тем спокойнее, Виктория Павловна, уж я-то знаю.

— Но зачем ему приезжать, да еще прямо сейчас? — удивилась Вика. — Что за спешка?

— Ну, — понизил голос Сосновцев, — я считал, что в подобной ситуации мы обязаны как можно скорее вызвать милицию. Даже то, что я сперва звоню вам, наверняка противозаконно. Вы думаете, что спешить не надо? Вам-то что, а мне потом могут предъявить претензии. Нет, дольше я тянуть не могу.

Смутная тревога прогнала сон, и Вика осторожно уточнила:

— Так что произошло?