Грани нормального - Анна Шульгина

- По камерам, конечно, не понять, кто это?

- Лучше спроси, есть ли там камеры, - она фыркнула, раздраженно откинув косу за спину. – Раздолбай… И потом, этот кто-то знал, что я могу точно сказать, жив он или нет. И даже примерно указать направление, где искать тело. Но чем больше расстояние, тем слабее это ощущение, не уверена, что, умри он в заповеднике, я сразу бы поняла, что произошло.

Так вот зачем его вывозили так далеко…

- Это как-то связано с тем, что вы были женаты? - Алеся уклончиво кивнула. - Кто вообще знает об этой твоей фишке?

- Всех, кто знает, перебрали в первую очередь.

Да, глупо было бы предполагать, что Антон до этого не догадается. Тут не надо быть гениальным сыщиком, чтобы начать проверять главных подозреваемых.

- И что?

- И ничего. Камер в доме нет, они есть в паре кварталов от его дома, но там оживленный перекресток.

А если уж он так важен и его так хотят убрать, ехать на своей машине, чтобы убить, глупость несусветная. Как и весь этот разговор. Я уверена, что Антон это все уже продумал, проверил, и наше шушуканье это игры детей, возомнивших себя детективами.

- Что теперь?

- Теперь ждать. Или ты вспомнишь, или предпримут новую попытку убрать его.

Как-то мне альтернатива не нравится… Не успев додумать, я ляпнула:

- Может, попробуешь ещё раз? Обещаю, я не буду сопротивляться.

Алеська хмыкнула, поднимаясь:

- Ситуация не настолько критическая, чтобы так рисковать. А ты не представляешь, о чем просишь. В прошлый раз я только слегка надавила, а нас обеих скрючило. Уже не говоря о том, что, даже если каким-то чудом получится, Антон все равно мне за это голову оторвет. И тебе тоже достанется, не рада будешь, что жива осталась. – Заметив, как я скептически улыбнулась, соседка вздохнула. – Зря не веришь. Антон хороший, но доводить его не надо, если не хочешь остаться заикой. Ладно, пойду я.

- Ага…

Все ещё переваривая её слова, я машинально проводила соседку. Уже на самом пороге она оглянулась:

- Я уеду завтра днем, если есть какие-то вопросы, приходи.

Судя по взгляду, наличие этих вопросов для неё не тайна.

- Хорошо.

То, что я не приду, одинаково хорошо понимали и я, и она.

Остаток дня я провела в раздумьях и трудах. Размышляла о тяжести бытия в условиях открывшейся правды, как теперь без содрогания проводить операции на пациентах и – совсем чуть-чуть! – о том, как буду спрашивать Антона о его личной жизни. Даже порепетировала про себя пару фраз, поморщилась от их несуразности и, чтобы окончательно не загрустить, отправилась наносить пользу. Покопалась в шкафу, все-таки пересадила несчастную герань, которой уже был тесноват горшок, осмотрела Бульку, мне отчего-то показалось, что он неправильно дышит. Если герань на мой произвол никак не отреагировала, то пес сопротивлялся молча, но отчаянно. Ничего подозрительного я у него так и не нашла, а потом полвечера заглаживала вину за своё хамское поведение.

Никаких идей насчет расследования не было. Сказывались отсутствие информации и тот факт, что я в принципе не очень гожусь на роль детектива. То ли нет таланта, то ли слишком труслива. Ну, не тянет меня вынюхивать, выспрашивать и вообще совать нос в дела, совершенно меня не касающиеся. Тут, вроде, и касается, но я ещё не решила, что в принципе делать с рухнувшими на голову новостями о человеческом видовом разнообразии.

В сторону входной двери не смотрела принципиально. И телефон поставила на зарядку на кухне и задвинула подальше. И даже звук отключила, чтобы никто не мешал. С родителями и ба уже пообщалась, а больше никто не станет ломиться в дверь только потому, что я не ответила и не перезвонила в течение пятнадцати минут. Нет, бабуля подождет полчаса, а вот родители иногда пытались, как им казалось, наставить неразумное дитя на путь истинный. Несколько раз из-за этого мы даже поругались, я понимала их тревогу за ребенка, но вот незадача – ребенку пару месяцев назад стукнуло двадцать шесть, поэтому переживать за меня, как за подростка, уже поздновато.

Собственно, и съехала я от них именно по той причине, что захотелось почувствовать себя взрослой самостоятельной женщиной. Ничего, что приходится снимать квартиру, сейчас поднаберу клиентуру, чтобы не переживать за постоянство заработка, и ввяжусь лет на двадцать в кабалу, именуемую ипотекой.

Иногда мне отчаянно необходимо побыть одной, чтобы успокоиться и просто привести голову в порядок, и сегодня как раз такой день.

Звонок в дверь прозвучал несколько неожиданно. В смысле, я не ожидала, что кто-то припрется ко мне в половине девятого вечера.

- Кто?

Какая-то зараза опять вывернула лампочку на площадке, и там было темно, как на дне колодца. Окна в подъезде, хоть и были, но мыли их последний раз лет пять назад, так что света тоже не давали.

- Я. – Темнота ответила голосом Алеси. Немного недовольным, надо сказать. – Или ответь Антону, или он сейчас приедет. Нашли, блин, почтового голубя…

Она удалилась, в глазок я видела, как открылась дверь квартиры напротив, и снова все померкло.

Тщетно стараясь не спешить, метнулась на кухню. Не включая свет, я угнездилась прямо на столе, игнорируя народную мудрость про то, что тогда вовек замуж не выйти. Телефон уже зарядился, о чем и сообщило выскочившее информационное окошко. Второе гласило, что вампир жаждал меня аж три раза. Ну, это ещё не фатально, вот если бы пропущенных было десять, тогда стоило заволноваться.

Так мне казалось, пока я торопливо не набрала его номер. Ответил он после второго гудка.

- Звонил?

- Где тебя черти носят?

Говорил он, вроде, спокойно, но у меня всё равно немного ёкнуло в груди. И чуть перехватило горло.

- По квартире носят. Просто не слышала звонок.

Он замолчал, наверное, переводил дыхание, а я слушала его молчание и почему-то начала комкать в пальцах край футболки.

- У тебя всё хорошо?

- Да… - То чувство смущения, которое заставило краснеть в парке, вернулось с новой силой. – Я правда не слышала звонка, извини, если заставила волноваться.

- В следующий раз держи телефон под рукой, ладно?

- Да что со мной сделается в квартире?! Я никому не открою, и Леська фактически за стенкой.

- Это пока. Скажи, ты не хочешь переехать на недельку?

Вопрос был неожиданным, я в этот момент как раз пыталась угнездиться поудобнее, но у меня поехала нога, поэтому едва не навернулась с края стола.

- Куда?

- Это не существенно. Найдем, куда. Хоть ко мне домой, места здесь завались, мешать друг другу не будем, но ты будешь под присмотром и в безопасности. - Хорошо, что я уже пересела на стул, а то точно бы упала, услышав это предложение. Потому что оно было здравым – я не партизанка, если поймают и начнут спрашивать, не только всё, что знаю, расскажу, но и от себя добавлю. И, вместе с тем, подозрительным. Поскольку его «ты мне нравишься» я перевела верно, в чем смогла убедиться несколько часов назад, оно было ещё и несколько… эммм… неприличным. Конечно, мы оба взрослые люди, но… - Ерунды всякой не думай.