Двое из Холмогорья - Галина Львовна Романова

Впрочем, были еще свидетели — рыцари Ордена Щитоносцев. После схватки из шести на ногах оставалось трое. Они должны были сопровождать короля, в то время как двое других могли отправиться только в монастырь, где им могли оказать медицинскую помощь.

Подумав об этом, Терри вспомнил, что есть еще один способ узнать правду. Он вернулся на то самое место, где упал мертвый пещерный морл, аккуратно сложил свои вещи в углу и встал посреди пятен крови, скрестив руки на груди и сосредоточившись.

Ментальный след был еще свеж. Ему повезло: из шести щитоносцев двое были с магическими способностями. Наверняка они-то и ставили магическую защиту-ловушку, в которую попали морлы. Но сказать, кто конкретно это сделал, не представлялось возможным — слишком много народа побывало там за короткое время. Да и его собственная ворожба напрочь уничтожила следы.

Перед его мысленным взором из черноты стали возникать размытые образы. Бесформенной массой лежит труп самца морла, над ним стоят люди — тени с неровными краями. Несколько теней отделяются и спешат прочь — это, наверное, король и его спутники. Трое остаются на месте. А потом наклоняются и поднимают здоровенного морла на руки! И несут его прочь с такой легкостью, словно это — обычный человек!

Один морл весит примерно столько же, сколько весят полторы хорошие лошади. Трудно было себе представить, что три человека унесли труп, но это тем не менее было так! Вот почему он не мог найти следов на полу!

Не открывая глаз, Терри поспешил в погоню. Рыцари несли труп осторожно, то и дело меняясь — пока двое тащат, третий шагает впереди и выбирает дорогу. Когда уставал один из них, третий сменял его. И все быстро, спокойно, без лишних остановок. Создавалось впечатление, что они не первый раз занимаются подобным делом.

Чем больше Терри думал об этом, тем больше рождалось в его голове подозрений. Орден Щита имеет непосредственное отношение к покушению на короля! Все сходилось — и ловушка, поставленная с таким расчетом, чтобы в нее попалась тварь и уничтожила все магические следы, и эта попытка скрыть «следы преступления». Даже то, что один из рыцарей практически сразу после его крика «Бейте в спину!» поступил именно так, словно только и ждал, чтобы кто-то догадался и обставил дело так, будто он только выполнял приказ.

Подозрения переросли в уверенность, когда ментальный след оборвался перед глухой стеной где-то в дальнем углу пустого и явно редко посещаемого коридора. Здесь был потайной ход, но, как ни бился Терри, он не мог найти рычага, открывающего его. Происшедшее могло означать одно — все было устроено с таким расчетом, чтобы никто посторонний не мог ходом воспользоваться.

А ведь он живет как раз в монастыре! В небольшой келье, расположенной в том же здании и на том же этаже, где проживает Великий магистр, сэр Годован Косоглазый, герцог Холмогорский! Или, вернее, жил — о том, чтобы вернуться в монастырь, не могло быть и речи. Калидор, конечно, сначала будет ждать господина, а потом отправится его искать. Но сам Терри по доброй воле не переступит порога Ордена. Там он будет один против всех. Здесь у него куда больше шансов.

Старая Логоринд ворчала весь полет:

— Ой, что творю! Что делаю! Что делаю, что творю! Рассказать кому — не поверят! В моем-то возрасте — и такие экивоки! Девятая сотня лет! А все как молоденькая глупышка! Делать мне нечего — днем летать! Что остальные скажут? Скажут — совсем старуха из ума выжила! Да меня порядочные горгульи засмеют! Лапы не подадут! Ой, что творю! Что делаю!.. А все ради моего маленького мальчика! Ой, Теринчик! Надеюсь, ты мне это припомнишь?

Лейр не мог слышать ворчания старой горгульи по уважительной причине — он не сопровождал ее. Юноша остался в замке, у запертых дверей, ведущих в кабинет лорда Годфруа, которого все считали его отцом, и, приникнув к замочной скважине, напряженно прислушивался к тому, что происходило в комнате. Увидеть — увы и ах! — он мог лишь такой крошечный кусочек, что не посмел бы сказать, что именно видит. Какая-то полка, заваленная всякой всячиной, и угол не то кресла, не то лежанки.

Заложив вираж, старая горгулья подлетела к крошечному окошку, видневшемуся в сплошной стене, и зацепилась когтями всех четырех лап, легко находя мельчайшие выступы в кладке. Острый шип на хвосте и дополнительные когти на крыльях только увеличивали число опорных точек. Горгульи вообще могут зацепиться за любую поверхность, кроме зеркальной, что делает их непревзойденными мастерами по части преодоления непреодолимых препятствий.

На ее загривке сидел, скорчившись, свилл. Трипс не просто трусил — он почти терял сознание от страха, но сопротивляться не смел. Страх перед хозяевами, которые могли жестоко наказать за малейшее невыполнение приказа, даже за сомнение в том, что он может его выполнить, держал его на месте. Он не смел даже развоплотиться, догадываясь, что это может быть приравнено к бунту. А за бунт следовало наказание страшнее смерти!

— Ну лезь, что ли! — Старая горгулья встряхнулась, привлекая внимание седока. — Я не могу долго торчать на свету! Не говоря уже о том, что меня родной муж засмеет, нас и наказать могут, если застукают!

Как ни странно, последнее замечание вернуло Трипсу часть мужества. Стараясь не смотреть вниз, он осторожно отцепился от загривка горгульи и перебрался на окно. Как ни странно, здесь не было наложено ни одного защитного заклинания. Да и разве можно представить себе безумца, который рискнул бы влезть в крошечное окошко, расположенное почти на самом верху одной из башен?

Для свилла не составило труда протиснуться сквозь решетку, и он осторожно ступил на пол комнаты.

— Я здесь, господин, — негромко сказал он.

— Что там? — тут же откликнулся Лейр.

Свилл оглядел кабинет мага. Описать увиденное можно было одним словом — «бардак». Судя по всему, хозяин кабинета был слишком занятым человеком, чтобы тратить время на уборку. Вещь, которой он переставал пользоваться, как правило, валялась где попало, а потому владелец кабинета время от времени устраивал в своих владениях обыск с целью ее найти, при этом методично расшвыривал в стороны все на своем пути и терял что-то еще. Магические инструменты, книги, свитки, мешочки с разными ингредиентами, перья, бытовые мелочи, объедки, чучела мелких зверьков и птиц и прочее, прочее валялось везде — на полу, на полках, на столах, на двух стульях, кресле и кушетке, свешивалось с крюков, прибитых под потолком, грудами громоздилось возле распахнутых и распотрошенных сундуков. Нельзя было сделать шага, чтобы под ногой ничего не хрустнуло. К удивлению Трипса, тут были даже птичьи яйца, — когда он случайно раздавил одно, на его башмак налипли раздавленные части невылупившегося птенца.

— Что ты там затих? — послышался требовательный шепот. — Что ты видишь?

Свилл вздохнул и начал описывать все, на что падал взгляд. Из-за обилия вещей описание грозило затянуться до вечера, но его прервали уже на третьей фразе:

— А нет ли ничего необычного? Ну что-нибудь сломано, разбито, порвано? Или опрокинуто?

Подобного тут было великое множество, — видимо, выбрасывать мусор владельцу кабинета было просто лень. Сломанные перья, исписанные свитки, катышки пыли, разбитые бокалы и прожженные тряпки составляли неотъемлемую часть беспорядка. Впрочем, необычное было — старый башмак, полный какой-то травы, гордо стоял посреди единственного свободного пространства на одном из столов. Рядом с ним торчал орочий череп, разрисованный углем и мелом. В зубах у черепа что-то торчало. Присмотревшись, свилл понял, что это ключ.