Похоть Inc. Том 4 - Андрей Валерьевич Степанов

Я вильнул рулем, обходя яму на дороге и вернулся к реальности. Да, деньгами мерить жизнь точно не стоит.

— Как-то ты тащишься, — Вика наклонилась вперед, натянув ремень. — Быстрее никак?

— Как. Но я не хочу в такой тьме разбиться.

— Я же вылечу!

— Если нас встретит дерево, твои слова малость преобразятся, — заметил я и с облегчением прочитал название деревни на промелькнувшей вывеске. — Кажется, приехали. Лазарь, ты чего-нибудь чувствуешь?

— Нет, не чувствую. Совсем ничего, — растерянно произнес он. — Но я думаю, что мы очень близко, если верить нашему невидимому другу. И все же меня беспокоит тот факт, что тысячи душ я не могу почувствовать с такого малого расстояния.

— Думаешь, там может быть ловушка? — спросил я, одновременно с этим посматривая на Вику.

— Там может быть все, что угодно, — ответил Лазарь.

— В принципе, там хорошая защита, — добавила блондинка, явно нервничая.

— А то, что нас четверо всего лишь — этого достаточно для их хорошей защиты? — задал я вопрос в никуда, потому что не мог предположить, кто вообще сталкивался с защитными системами Корпорации за исключением мало чего умеющих клонов.

— Невозможно предугадать. Там может оказаться чисто техника какая-нибудь. Что-то экранирующее, банально, в общем. Или пара монстров.

— То есть, Лазарь не пошутил насчет них? — спросил я, хотя и сам прекрасно знал ответ.

Если Сила может давать могущество, то она же и калечит. Только вот едва ли хватит фантазии на то, чтобы придумать, как именно сила может изменить живое существо.

— Я может и рад так шутить, но, знаешь ли, когда ты сталкиваешься с подобными проявлениями сам…

— Так ты их видел? Этих монстров?

— Видел. И они разные. Отвратные и мерзкие. Некоторым Сила оставляет только желание убивать и плодиться. Или жрать и плодиться. Или еще что-нибудь и… плодиться, — наконец ответил он.

— Но…

— Все они были обычными людьми, которые не справились с тем, что на них свалилось. Ты же сам видишь, что по большей части Сила действует сама, ты ее лишь направляешь, немного контролируешь, но не можешь остановить пламя, которое разошлось слишком сильно. Так же происходило и у этих людей. Они ощутили себя всемогущими, но всем движет удовольствие, поэтому они погрузились в, как бы смешно это ни звучало, смертные грехи.

— Все-таки библейские темы — не выдумка? — фыркнул я.

— Если бы знал, как выглядят эти твари, ты бы не смеялся.

— Ну… ладно, извини, я понимаю, что это ничерта не смешно, но как это происходит? Хорошо, вот я честно признаюсь, что мне нравится власть. Я люблю, когда делается так, как этого хочу я. Тоже ведь смертный грех, нет? Гордыня? Не очень-то рядом или как?

Пока автомобиль медленно катился по не слишком ровной деревенской дороге, я посчитал, что самое время поговорить о монстрах более подробно. Тем более, что они оказались реальнее, чем я думал. Во всяком случае, пока. Может, по факту, они вовсе выдумкой окажутся. Или игрой слов.

— Здесь есть очень важная разница между тем, что говоришь ты, и что происходит у людей, которые рано или поздно превращаются в монстров.

— Не очень вижу. Я ведь могу и тираном стать, в конце концов, — парировал я.

— У твоего желания есть потолок. У конкретно этого желания, разумеется, — добавил Лазарь. — Если же говорить про другие, например, обжорство или похоть, то там границ нет. И когда желание захватывает разум, не остается ничего другого, кроме как подчиниться. И человек перестает властвовать.

— Но ты сказал, что это — монстры, а не обычные люди. То есть, они уродливы? Изменили свой вид? Потеряли разум?

— Насчет разума — да. Скорее, потеряли. Уступили его инстинктам. У людей же то же самое, что и животных, ты помнишь, мы об этом говорили?

— Мы за последние полдня уже столько секретов раскрыли, что впору садиться и книгу писать, — отозвался я.

— Ну уж как есть, извини, реальный мир очень сильно отличается от того, что ты изобразил у себя в голове, — Лазарь развел руками и задел Альберта: — ой, прости, я тебя не видел.

— Можно было и помягче как-то, — обиженно ответит тот. Вика захохотала.

— И вовсе не смешно, — все так же продолжал Альберт, но блондинка закрыла рот ладонью и замотала головой:

— Не про тебя речь, а про него, — и указала на меня.

— А со мной-то что не так?

— Да ты же идеалист. Раз — и любовь. Два — и весь такой правильный. А кто сжег сегодня с полсотни человек?

— Это были клоны.

— А снимает порно?

— Я лишь руководитель, — быстро отмазался я. — Хотя ничего в этом не вижу. В том, чтобы снимать порно. Это же не какое хоум-видео.

— Да-да, у тебя это — отдельный вид искусства, еще скажи. Так что Лазарь прав. Реальный мир и то, что у тебя в голове — две большие разницы.

— Ну ты еще скажи, что я — такой же урод, как и эти ваши монстры.

Вика заткнулась, а Лазарь продолжил лекцию:

— Состояние Ромы вполне нормально. Мир в голове всегда чуть лучше, чем в реальности. Но когда есть разум — любые несоответствия с реальностью воспринимаются правильно, как должно. А если его нет — тогда появляются попытки продавить этот мир под себя.

— Ой, усложняешь, Лазарь… — протянула Вика.

— Нет-нет, — снова подал голос Альберт. — Продолжайте, пожалуйста, это очень интересно.

— Так вот что касается монстров, то разума там остается ровно на то, чтобы поддерживать организм. По большей части это делает Сила — как, например, мы потребляем куда меньше еды, потому что у нас имеется отдельный источник энергии. Поэтому ты можешь прикинуть по разнице между нынешней и прошлой жизнями, насколько меньше тебе требуется сейчас.

— Угу, — закивал я, — прикинул. Тогда, получается, что с монстрами — не договориться?

— Ну, как… Некоторые умеют разговаривать, этого не отнять, — Лазарь сделал паузу, чтобы малость отдышаться. — Но большинство сперва действует. Я же говорил — инстинкты превыше всего. Ты можешь быть как угодно зол, но, когда работает мозг и нет чувства безнаказанности, ты никогда не бросишься с кулаками, пока не почувствуешь явную угрозу.

— Пожалуй, что так.

— Не пожалуй, а так и есть, потому что я говорю конкретно про тебя, Роман. Ты держишь свою Силу под контролем, хотя запасов энергии в тебе выше крыши. Кстати, что ты чувствуешь?

— Да вроде все, как обычно. Был прилив