Дариар. Статус-кво - shellina

— Ну, весь ущерб, нанесенный вашим братом, он, собственно, сразу же и компенсировал. Но осадочек неприятный все же остался, да, — он так горестно вдохнул, что я так же чуть не пустил скупую слезу, чтобы ему подыграть. Главное не переиграть, а то примет за личное оскорбление, сам так же себя иногда вел в прошлой жизни из моего не слишком благополучного детства.

Мы немного помолчали, но память о серебряной монете была свежа не только у меня в голове, но и у трактирщика, который в очередной раз вздохнул, начиная свой рассказ.

— Вчера вечером, молодой господин пришел к нам, заказал вино и еды. Народу у меня по вечерам много, все же рабочий день к концу подошел, да и приезжих сейчас хватает, да вы и сами знаете, наверняка, приехали на празднование в честь нового герцога, м-да, неудобно перед гостями все же за такую отсрочку, но это все же не от нас зависит…

— Да-да, какие могут быть претензии к обычным людям, — я сделал глоток вина, растекаясь на стойке перед хозяином, показывая всем своим видом, что готов слушать долгую незабываемую историю.

— Сначала все было чинно, играл приглашенный менестрель, народ общался, ел и пил за здоровье пэра Дрисколла, когда ваш брат, видимо слегка недооценив свои силы после длительной дороги, перестал себя контролировать. Подойдя к нашему музыканту, он заказал для исполнения веселую песенку, наградив того, аж целым золотым пфеннигом. Правда менестрель не знал, что именно от него требует ваш брат, поэтому они подбирали слова и аккорды на слух и по памяти, чем за полчаса довели всех практически до точки кипения. Благо, в конечном итоге, они сошлись на нейтральной балладе про единорога и топор, которую не престало слышать детям и молодым девам, но после той музыкальной пытки и эта непристойная песенка воспринялась всеми, как что-то божественное, ласкающее слух. Потом ваш брат сел к приезжей компании из герцогства Фаджи, ну вы и сами знаете, как развлекаются слуги благородных высокопоставленных лиц на чужой земле, не допущенные до главного стола своих господ. Тут я не знаю, что происходило за тем столом, но сначала они играли в кости и карты, разумеется на деньги. То ли гостям не понравилось, что ваш брат их постоянно обыгрывает, то ли они решили, что он жульничает, но они решили разобраться с ним по-своему. Хотя я предупреждал неоднократно, что любые разборки, должны происходить за пределами моего заведения. В общем, конфликт начался с того, что один из молодых людей выплеснул стакан вина в лицо вашему брату, после чего остальные навалились всем скопом и начали его избивать или пытались избить, тут уже история умалчивает. Я уже думал вмешаться, как ваш брат неожиданно для всех собравшихся ловко выбрался из окружения очень не дружески настроенных собутыльников, извините, за такое обращение к нему, и приласкал самого ближайшего к нему стулом, с которого с нечеловеческой легкостью скинул одного из посетителей, довольно габаритного, знаете ли. Отломав ножку от стола, он начал отбиваться ею от озлобленных противников, отступая в глубь залы, где располагалась основная масса людей. Остальным такое отношение к своему времяпрепровождению не понравилось, и они включились в потасовку, ломая мебель об головы собравшимся.

— Ну пока ничего не обычного, обычная трактирная драка, — я пожал плечами, будучи немного разочарованным. Я-то думал, тут случилось что-то экстраординарное.

— Вы не дослушали до конца, молодой господин. Когда прибыла стража, которую я не мог не вызвать, чтобы не иметь проблем, у нас в Лиандре с этим строго, тут уже практически все разрешилось само собой и посетители начали отделять своих от чужих из той кучи побитых и просто уснувших, что бывала навалена у стены. Зачинщиком потасовки все единодушно указали вашего брата, видимо потому, что он единственный находился в полном здравии с одним единственным синяком, тогда как многие из собравшихся не досчитались половины зубов. Стража пожала плечами и попыталась арестовать вашего брата, который в этот самый момент пытался охмурить вашу, как оказалось, знакомую, очень неприлично между прочим с ней флиртуя. Обращение стражи он воспринял, как личное оскорбление и пробил мирно подошедшему к нему мужчине голову кувшином с вином без особого предупреждения. — На этом месте уже я хотел схватиться за голову и начать рвать на себе волосы. Надо валить отсюда и как можно скорее, потому что стража Лиандры явно будет носом рыть землю, чтобы найти этого придурка, даже не догадываясь, кто он есть на самом деле. — После случившегося, он видимо понял, что натворил, перепрыгнул через стойку и ринулся на кухню, где у нас в это время была только Маришка, ну эта черноволосая девчушка, которая первая сегодня поздоровалась с вашим братом. Там он зачем-то под взглядом опешившей девушки залез в кладовую, которая по размерам-то не слишком отличается от шкафа, затащил ее внутрь с собой и закрыл плотно двери, которые стража открыть не смогла, но особо по какой-то неведомой причине и не пыталась, возможно потому что была открыта дверь, ведущая на задний двор и ни разумно посчитали, что посетитель успел сбежать. Когда страсти немного поутихли, я отправился в зал, чтобы привести помещение в божеский вид, а также направил несколько человек искать Маришку, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. В этот самый момент ваш брат, вылез наконец из кладовой. Он зачем-то надел на себя косынку и фартук, который снял с девицы и вышел в зал, не выпуская мой тесак из рук. Наверное, таким образом он хотел выдать себя за прислугу или повара…

— Или умалишённого, — хмыкнул я.

— Я не знаю, чем они там занимались, — лукаво подмигнул мне трактирщик, не обратив внимания на мою вставку, — но Маришка слишком испуганной не выглядела, да и одежды на ней было гораздо меньше, если к ней добавить те вещички, что взял ваш брат. Но вы же понимаете, мне она явно не признается, чтобы между ними не произошло, если хотите подробностей, то думаю, вам следует обратится к ее подружке…

— Нет-нет, продолжайте, — простонал я, закусив губу, чтобы не заржать.

— Под образовавшееся при его появлении в столь нелепом наряде молчание, он прошел к выходу и вышел из таверны под вновь поднявшийся шум и угрозы в его сторону, заключающиеся в желание убийства самими зверскими методами. Когда я рискнул выйти следом за ним, то обнаружил рядом со входом