Казино «Бон Шанс» - Василий Веденеев

— Этой аппаратуре не помеха даже опущенные жалюзи и шторы, — успокоил его Меркулов. — А уж темнота и подавно. Тем более в городе никогда не бывает абсолютно темно.

— Действительно, — согласился Сан Саныч, наблюдая за уверенными движениями специалиста по электронике. — Закончили? Теперь займемся телефоном, там для вас уже все подготовлено…

Завершив работу, Петр так устал, что прикрыл глаза, отдыхая на заднем сиденье машины, которую Снегирев гнал в казино «Бон Шанс». Еще бы не устать, когда пришлось слазить в колодец и вмонтировать подслушивающее прямопередающее устройство в линию банкира, а у того было сразу несколько городских номеров и каждый из них Сан Саныч желал держать под контролем. Банкира обкладывали серьезно, со знанием дела, не оставляя неприкрытой ни одной щели. Теперь его разговоры будут транслироваться по радио на приемное устройство, расположенное все в той же, снятой людьми Снегирева квартире, и фиксироваться на магнитную ленту. Меркулов предложил еще снимать информацию с дисплея персонального компьютера банкира, но Снегирев отнесся к этой идее отрицательно:

— Лишнее, — пренебрежительно отмахнулся он. — И так спечется.

Дорогой Меркулов размышлял, стоит ли ему предпринимать какие-либо меры, чтобы получить возможность скопировать то, что будет получено в результате подслушивания и подглядывания? Или эти материалы не могут представлять для него никакого интереса, поскольку раз так взялись за банкира, то он обречен — в кресле управляющего ему больше не сидеть, это только вопрос времени. Но что это за банк? Спросить? Нет, не стоит проявлять ненужного любопытства: лучше потерпеть чуть-чуть и все выяснится само собой. В конце концов, можно не пожалеть времени и потом прокатиться самому на это место — банки обычно не скрываются, наоборот, украшают фасады своих задний помпезными вывесками, привлекая солидную клиентуру.

Припарковавшись на стоянке, Снеригев несколько секунд сидел, положив руки на баранку. Меркулов сзади ждал, когда предложат выйти, а то вдруг поедут еще куда-нибудь?

— Устал? — поглядев на пассажира в зеркальце, по-свойски подмигнул Сан Саныч.

— Есть маленько, — признался Петр.

— Но ты — ас! — похвалил Снегирев. — Не хуже Ояра. Видно, недаром вас натаскивали… Кстати, ведь с того времени техника сильно изменилась, а ты с этой как с родной?

— Журналы читал, следил за развитием, — не моргнув глазом, спокойно ответил Меркулов. — Интересно все-таки, а на Западе множество открытых изданий по этой части. Я же переводчик.

— Ясно, — буркнул бывший комитетчик. — Вылезай, а то небось Леонид уже заждался. Пошли к нему.

Когда они вошли в кабинет Пака, тот молча поднял голову от бумаг и вопросительно поглядел на Снеригева. Тот поднял вверх большой палец и расплылся в улыбке:

— Не хуже Ояра! Наш приятель теперь со всех сторон, как под рентгеном.

— Отлично, — Кореец откинулся на спинку кресла и перевел взгляд на Меркулова. — Я слышал, ваша семья в отъезде?

— Да, — подтвердил тот. — А в чем, собственно, дело?

— Надо еще поработать, не считаясь со временем. Сверхурочные оплачиваются вдвое. Здесь есть все необходимое: номер, где можно хорошо отдохнуть, ресторан, где накормят, и даже сменим рубашку и белье.

— Я должен задержаться так надолго? — в душе Петра шевельнулся червячок нехороших подозрений.

— Скорее всего, до завтра, но если управитесь раньше, то можете ехать домой, никто не держит, — засмеялся Пак.

— Ну вы решайте свои дела, а мне пора, наверное, заждались в другом месте, — заторопился Сан Саньгч.

— Делай пешку проходной, — непонятной фразой напутствовал его Кореец. Потом убрал бумаги в сейф и предложил: — Ну что же, господин Меркулов, пошли, познакомимся с некоторыми вещичками из нашего хозяйства?.. Совершим маленькую экскурсию по неизвестным местам казино «Бон Шанс».

— Неизвестным кому? — уточнил Петр.

— Широкой публике, — засмеялся Пак…

— Что вы, ребята, я же только хотел пошутить, — Федюнин, завидев приближающегося прохожего, сделал попытку освободиться, но прохожий, к его несчастью, перешел на другую сторону улицы и не обратил внимания на несколько странно ведущую себя троицу.

— Ну бросьте, парни, — Федор Иванович рванулся: не будет же этот незнакомый малый палить в самом центре города, пусть даже из пистолета с глушителем, и убивать его на глазах множества возможных свидетелей? Ведь, наверняка, кто-то сейчас смот рит в окно, кто-то идет сзади, кто-то может проехать мимо на машине.

— Клоун, мать твою! — ствол с такой силой врезался в ребра, что у Федюнина перехватило дыхание от боли, а с другой стороны немедленно появился «нерусский черт» и прихватил пальцы болевым приемом: только дернись — и вся кисть будет состоять из осколков костей. Эти восточные штучки давно известны.

— Только пикни! — пригрозил незнакомец. — Где твоя тачка? Не вздумай чужую показать!

— Ребята, что вы от меня хотите? — взмолился Федор Иванович, пытаясь опуститься на колени, но ему не дали этого сделать: боль в руке заставила его встать чуть ли не по стойке смирно.

— С тобой поговорят, — процедил телохранитель Корейца. — Если ты достаточно благоразумен, все кончится хорошо. Понял? Где машина?

Оставалась последняя надежда хоть как-то извернуться в дороге — они явно собирались его куда-то везти. Скорее всего, к Паку или Снегиреву. Дадут ему сесть за руль собственной машины или нет? Однако и эта надежда рухнула — едва он показал на свою машину, парни ловко подтащили его к темной подержанной «тойоте», вывернули руки назад, защелкнули на запястьях браслеты наручников и сунули Федюнина в салон головой вперед, уложив на пол между передним и задним сиденьями. Обшарили карманы, взяли ключи от машины. Хлопнули дверцы. Все. Впереди по-хозяйски умостился на водительском сиденье «нерусский черт» и плавно тронул с места.

Тем временем его приятель натянул тонкие перчатки, открыл «жигули» Федора Ивановича, быстро нашел и отключил секретку — еще одна потаенная надежда несчастного начальника смены; инкассаторов, — сел за руль и следом за подержанной темной «тойотой» покатил к набережной, а потом, через Таганку, на Рязанское шоссе. Уткнувшись лицом в пыльный коврик на полу машины, Федор Иванович мог только скрежетать зубами от злости, ругать себя последними словами и гадать, куда его везут — допрашивать, кончать или предстоят пытки. Впрочем, зачем его пытать: он и так выдал себя с головой дурацким побегом. Ох, как же ловко подставил его, идиота, мудрила Молибога, знакомый еще по службе в органах внутренних дел. Подставил, спасая жирного гада Жамина, с которым, наверное, надеется провернуть еще не одно выгодное дельце. А он, считавший себя умным, Федюнин, как сопливый пацан, поверил в искренность и предусмотрительную прозорливость бывшего коллеги и даже приятеля! Ты, мол, ничего не бойся, только скажи и тут же исчезни. Вот и исчез! Чудо будет, если удастся вывернуться. Сдать им Молибогу и Жамина со всеми потрохами и вымолить прощение, переметнуться на сторону Корейца, а там выждать момент и — ноги в руки?