Человек-тень - Хелен Сара Филдс

Мэгги кивнула и взяла Элспит за руку. Пройдя в ванную, они смыли с себя пыль.

– Элспит, – прошептала Мэгги, когда они легли. – Мне так страшно.

– Я знаю, дорогая. – Элспит погладила девочку по голове и поцеловала в лоб. – Мне тоже страшно. Но у меня есть ты, а у тебя я, верно? Мы будем заботиться друг о друге.

– Хорошо, – согласилась Мэгги. – Мы будем заботиться друг о друге. И тут нет призраков, правда?

– Никаких призраков, честное слово.

Но в воображении Элспит мертвая женщина медленно поворачивала голову к свету, желая, чтобы они увидели ее. Элспит зажмурилась. У этого трупа не мое лицо, сказала она себе. У трупа никогда не будет мое лицо. Одинаковое платье еще не означает одинаковую судьбу. Она Мэгги будут умнее и решительнее. Совсем не обязательно, что они погибнут, как те люди, чьи останки спрятаны под полом.

– Никаких призраков, – повторила Элспит, но теперь уже не для Мэгги.

– Вы видите меня? – прохрипел Фергюс, стоя в дверях.

Элспит и Мэгги истошно завопили.

Глава 19

Фергюс был мертв. Это не было иллюзией. Момент его смерти был отмечен вспышкой ослепительного света. Он почувствовал, как покидает свое материальное тело, как движется, став бестелесным духом. Оставив позади тяготы земной жизни, Фергюс Эрисс воспарил, дабы занять свое место в загробном мире.

Он заставил себя успокоиться, прежде чем открыть глаза. Наверняка этот мир будет красочнее и ярче, чем тот, который он оставил. Его мать конечно же ждет его, возможно, они отпразднуют его появление здесь и она объяснит, как в этом мире все устроено. На миг Фергюс ощутил беспокойство, но затем вспомнил, что он мертв. Значит, теперь с ним уже не произойдет ничего плохого.

Фергюс сфокусировал внимание на своем дыхании. У него больше не было ощущения сдавленного горла, из-за которого его голос звучал так тихо и некрасиво, когда ему бывало страшно. Никакого дискомфорта, никакой печали. Никаких неприятных ощущений ни в желудке, ни в кишках. Все телесные заботы остались в прошлом. Есть только тепло и ожидание любви.

Фергюс открыл глаза.

– Какого хрена?

Он ощупал свое тело. Оно было цело и все еще не отпускало его душу.

Фергюс дотронулся пальцами до своего запястья и не ощутил биения пульса. Комната вокруг была той же, в которой он умер. На стене все так же висели фотографии, до кровати было все так же далеко. Фергюс сел. Все вокруг было таким же и в то же время совершенно другим. Его сердце по-прежнему билось в груди. Из-за отсутствия ощущений в теле Фергюсу казалось, что он парит, хотя он видел, что все еще сидит на полу.

Что же пошло не так?

Фергюс медленно подошел к пыльному зеркалу, не осмеливаясь смотреть на себя. Затем боком подвинулся, чтобы все-таки взглянуть, и обнаружил, что все еще может видеть себя. Значит, какой-то его образ по-прежнему обитает в этом мире. Этот образ двигал глазами, когда это делал он сам, но, подышав на стекло, Фергюс не увидел на нем конденсата. На полу и на его одежде виднелась кровь от падения с лестницы, но он не чувствовал боли. Фергюс ущипнул себя. И ощутил только что-то вроде чуть различимой вибрации, как если бы кто-то крикнул ему что-то издалека.

Рванув на себя дверцы шкафа, Фергюс принялся двигать коробку за коробкой, пока не нашел то, что искал. Швейные принадлежности хранились в старой-престарой жестянке из-под печенья, краски на которой давно поблекли. Внутри находились иголки, на его памяти не видевшие дневного света. Он извлек одну иголку из специальной подушечки, вытер ее о рукав и с силой вонзил в свое бедро, после чего уставился на нее. Пусть она только попробует причинить ему боль.

– Ничего, – прошептал Фергюс. – Почему я все еще здесь?

Схватив коробку со швейными принадлежностями, он швырнул ее в стену.

– Почему? Где моя мать?

Фергюс пнул дверцу гардероба, и его нога легко проломила дешевую фанеру. Он колотил по гардеробу ногами и кулаками, пока его дверцы не рассыпались на куски, затем переключил внимание на постельное белье, рывком подобрал его с пола и разбросал по комнате.

– Что я такое? – вопросил Фергюс, обращаясь к фотографиям на стене. – Если я и не мертв и не жив, то как я могу ходить, говорить и перемещать предметы?

Он издал крик, перешедший в лающий кашель. Охваченный яростью и страхом, ударил себя по одной щеке, потом по другой, крепко зажмурил глаза, потом открыл их опять и только тут осознал, что игла все еще воткнута в его бедро. Он вытащил ее и уронил на пол.

– Разве я сделал недостаточно? – резко спросил Фергюс, обращаясь к женщине, увековеченной на стене. – У меня есть жена и дочь. Они в моем доме, живут со мной. Теперь мне должно быть разрешено прийти к тебе. Это же несправедливо. – Он упал на колени. – Ты несправедлива ко мне.

Свернувшись калачиком, уперевшись лбом в пол, Фергюс заплакал. Когда он выпрямился и сел, ничего не изменилось. Небо было совершенно темным, в доме царила тишина. В теле страдальца появилось новое ощущение – какая-то мягкость, как будто напряжение, удерживавшее его органы на местах, пока он был жив, ушло и они все слились воедино. Фергюс ощущал свое собственное дыхание, и это было скорее дыхание животного, чем человека.

– Я гнию, – сказал он. – Я должен все устроить до того, как я окончательно разложусь. Сколько времени у меня остается? Черт, я разваливаюсь на куски.

Зайдя на кухню, Фергюс достал ноутбук из старой сумки, висящей на двери, и трясущимися руками включил его. Он терпеть не мог использовать информационные технологии. Заходя в Интернет, он становился видимым. Но ему была нужна информация, и быстро. На экране вращался маленький кружок, и Фергюс ждал, грызя ногти.

Когда поисковая система наконец соизволила ожить, он напечатал «этапы разложения», нажал на кнопку возврата и сел за стол, чтобы прочесть перлы мудрости, которые предложит ему экран.

«Внутренние органы разлагаются в промежутке от двадцати четырех до семидесяти двух часов после наступления смерти, – прочел Фергюс. – Распухание и выделение кровавой пены из лицевых полостей происходит в промежутке от двух до пяти дней после наступления смерти. По прошествии месяца тело начинает разжижаться…» Он захлопнул крышку ноутбука.

– Как долго я был мертв? – спросил себя Фергюс.

Приехав в этот дом в последний раз, он привез сюда Мэгги. Это она виновата в том, что он свалился с лестницы. Осуществление его планов пошло не так, и девчонка