Жена по контракту - Виктория Вестич

— Ты прав, я… по делу звоню, да. В общем-то, я хотел только сказать, что кто-то из близкого окружения Лютого помогает Климу. Я только не знаю, кто именно. Ни с тем, ни с другим я давно не виделся.

— Зачем ты мне все это говоришь? Лютому все и расскажи.

— Ты сам лучше меня знаешь, что он не станет слушать. Про личную встречу я вообще молчу, — буркает в трубку Бритый.

— Боишься живым с нее не уйти? — не без доли иронии спрашивает Рокотов.

— Демид… меня ведь не только Лютый хотел бы с лица земли стереть, Клим теперь тоже.

— С чего это вдруг ты ослушался верного хозяина?

— Клим спас мою семью когда-то… Помог, очень сильно помог, и я ему был благодарен за это, — невпопад произносит Бритый, словно задумавшись.

— И поэтому втерся в доверие к Лютому? По его приказу?

— Да. Мы уже тогда были знакомы, и Клим решил, что Костя подает определенные надежды, так что лучше, если Корнеев будет в курсе его дел. Ну, ты понимаешь…

— И что? Чего вдруг сейчас ты передумал? Совесть замучила? — саркастично предположил Демид.

— Можешь насмехаться, сколько влезет, — мрачно отрезал Бритый, — Но Костя за это время стал мне другом. Настоящим другом. Я с ним через такое прошел… Огонь, вода и медные трубы в сторонке курят. Никогда он своих не бросал, не подставлял. И Соня… Она вообще не заслужила такого, как и ее ребенок. Я просто хочу помочь.

Что бы ни говорил Бритый, Рокотов все равно настороже. Все равно поневоле вслушивается в его интонацию, пытаясь уловить фальшь. Но ее нет. На первый взгляд он и правда кажется раскаявшимся, но нельзя и упускать вариант, что все это одна из ловушек Клима. Зачем и для чего? Кто вообще разберет, что ждать от этого полоумного старика?

— Помочь? — уточняет Демид, — Каким образом? Ты же в курсе, кто корень всех проблем. Пристрели своего хозяина, и все разрешится в одну секунду. Вот так ты точно поможешь, чем мне тут душу по телефону изливать.

На той стороне трубки воцаряется молчание. Оно настолько долгое, что мужчина уже собирается сбросить вызов, как неожиданно Алексей подает голос.

— Рокотов, — через какое-то время зовет Бритый и снова замолкает на секунду, словно решаясь сказать.

— Что?

— Помнишь ту аварию, в которой погибла Элла?

Горло тут же перехватывает. Демид выпрямляется в струну, снова задетый за живое. Да, прошло уже несколько лет, но нельзя так просто забыть тот ужас, что он пережил, когда погибла любимая женщина. Глупый вопрос. Конечно же он, черт возьми, помнил. Помнил весь тот гребаный день едва ли не посекундно.

— И? — только и хватает сил сказать ему.

— Клим ее организовал.

Сказать, что эти слова влетели, словно кулак под дых — это не сказать ничего. На мгновение Рокотов даже забыл, как дышать, нелепо открывая и закрывая рот и скользя невидящим взглядом по проходящим мимо людям.

Этого просто не может быть!

— Демид? — неуверенно зовет Бритый.

— Хочешь сказать, что Клим решил убить свою дочь? — хрипло спрашивает Демид, все еще отказываясь верить в сказанное, — Он ведь не знал тогда, что она не родная ему. Он ведь не совсем больной, чтобы делать это.

— Он хотел убить не его, а Лютого. Просто… так вышло.

Пульсация крови долбит по ушам размеренно, заглушая все звуки вокруг. Только не переставая колотятся в голове слова Бритого. «Просто так вышло, просто так вышло».

Просто, мать его, так вышло!

Как он с этим жил все это время? Как жил этот гребаный выживший из ума старикан, зная, что своими руками организовал аварию?! Клим ведь все это время винил Лютого в смерти Эллы. Да что там, млять, сам Демид винил его! Винил и ненавидел. И Костя не мог себе этого простить, Рокотов знал это.

— Я тебя понял, — глухо произносит Рокотов, собираясь сбросить звонок.

— И еще, Демид. Позвони Косте. Скажи, что Алиса не та, кому можно верить, — успевает сказать Бритый и кладет трубку сам.

Все это время он помогал убийце своей жены мстить тому, кто никогда не был виновен в ее смерти. Вот что ломало Демида больше, чем что-либо другое.

******

Соня

Когда Лютый выходит из комнаты Алисы, я в прострации делаю несколько нетвердых шагов в сторону постели и обессиленно опускаюсь на нее. Потерянно смотрю на кольцо на своем пальце и, словно завороженная, прикасаюсь к нему пальцами. Перекручиваю, провожу ласково. Оно большое и легко слетает с безымянного пальца, поэтому я переодеваю его на большой.

Не знаю, сколько я сижу вот та, просто глядя на кольцо. Не могу думать ни о чем. Не могу думать даже о сказанном Костей. Все слишком сложно, слишком запутано, слишком…

Трель телефона заставляет вздрогнуть от неожиданности. Повернув голову в сторону сумки Алисы, я хмурюсь, потому что песенка кажется мне слишком знакомой. Такая стояла на звонке моего смартфона. Украдкой оглянувшись в сторону закрытой двери, я притягиваю к себе сумку и быстро достаю из него вибрирующий аппарат. Все телефоны, наверное, сейчас так схожи? Наверное поэтому он так напоминает мой. Разве что большая трещина пересекает экран.

На экране высвечивается «Демид» и где-то внутри обрывается невидимая струна. Он что, знаком с Алисой?

— А…алло, — произношу, запнувшись.

Вопроса о том, брать или не брать трубку уже не стоит после того, как я вижу имя своего мужа. Черт бы тебя побрал, Рокотов, я тебя сейчас с поличным поймаю!

— Привет… ты как?

— Демид, — спрашиваю серьезно, — Откуда у тебя номер Алисы??

— Алисы? Я вообще-то тебе звоню, — в голосе Рокотова неподдельное замешательство.

Отстраняю от себя смартфон и еще раз внимательно его осматриваю. Твою… это же действительно мой телефон! Чтобы подтвердить и так уже очевидную вещь, выхожу на главный экран. С заставки на меня смотрит улыбающийся Тимур. Сердце глухо стукает в ребра, когда ко мне словно вспышками приходят воспоминания. Как Серов заставляет меня переодеться, как бросает к куче моей одежды сумку, в которой был и телефон, и тащит к выходу. В тот момент загорелись только вещи, сумка лишь начинала тлеть.

Значит, смартфон вытащили? Но зачем? И как он, черт возьми, мог оказаться здесь?!

— Соня! Соня, что происходит? — не переставая кричит в трубку Демид, — Соня!

— Я тут, — наконец возвращаю трубку к уху.

— Почему ты сказала, что я звоню Алисе? — встревоженно уточняет он.

— Потому что мой телефон по идее должен быть уничтожен. Когда Серов отвозил меня к Косте, он… он спалил мои вещи. А теперь он тут. Телефон тут, в вещах Алисы.

— Где сама Алиса? — мгновенно серьезнеет он.

— Она… — успеваю произнести я, как меня перебивает голос самой девушки.