Юджин - повелитель времени. Книга 1. Мир Трех Лун - Гай Юлий Орловский

Он сказал с негодованием:

— Крохотная жалкая мышь больше похожа на человека, чем красивый и гордый петух?

Я ощутил, что попался, так просто не выпутаешься, пробормотал:

— Петух вроде как бы птица, хоть и гордая, как глерд Виллис, зато мышь такой же зверь, как и человек, только маленький… У нее и зубы такие же… А у петуха даже зубов нет…

Он побагровел, явно готовится обругать и самого меня превратить в мышь, но вдруг осекся, задумался, лицо застыло, после паузы опустился на свободную лавку и задумался.

— И четыре лапы, — добавил я торопливо, — если вас поставить на четвереньки, это ж вылитая мышь, только вроде бы малость покрупнее и в шляпе. А петух он петух и есть… У него перья, а у вас и мыши — волосы… вроде бы есть еще под шляпой, мне как-то не видно.

Он буркнул:

— У вас там все такие сумасшедшие?

— Не знаю, — ответил я и для убедительности развел руками в широком простонародном жесте. — Это я случайно услышал, мимо шел…

Он фыркнул:

— Невежда. Надо было остановиться и послушать. Глупая мысль, но интересная. Ладно, сейчас быстро принеси листья клена, три желудя и полено без сучьев. Все сложено там в первой комнате. Только быстро!

Я метнулся со всей быстротой, надо себя показать усердным, заскочил в большую комнату, где трудятся те, что поумнее, ага, вон горки дров, вон ящики с желудями, орехами, некоторые даже в больших мисках, нахватал побыстрее и гордо принес, уверенный, что справился быстрее всех.

Он посмотрел на то, что я вывалил на стол, на меня, потом снова на стол и поинтересовался с еще большим раздражением, но теперь в голосе мага прозвучало и безмерное удивление:

— Ты что принес? Ты что принес, олух?

— Полено, — пробормотал я виновато, — без сучьев, как вы и велели… три желудя. Ну и листья…

Он повторил отчетливо, при этом приблизил ко мне лицо и всматривался в глаза:

— Кленовые, я тебе сказал!.. Кленовые!.. А ты что принес?

Я сказал жалко:

— Но вроде бы это и есть они как бы самые… Хотя там их столько всяких… На них же не написано! Я только по этикеткам понимаю, это рисунки такие.

— Выходит, — проговорил он пораженно, — даже не знаешь, какие кленовые, а какие дубовые…

— Я рассеянный, — сказал я и торопливо добавил: — Но только раз в год!.. Теперь ровно год не буду рассеиваться!

Он сказал задумчиво:

— И что у вас за лесная деревушка…

И хотя вопрос прозвучал риторически, я поспешил ответить:

— Еще какая глушь! Глушей не бывает. Только у нас там не клены.

— А что? — спросил он с нажимом.

— Березы, — ответил я уверенно, — дубы, сосны, елки, каштаны, липы, кедры, гамбургеры…

Я запнулся, стараясь вспомнить, какие еще есть на свете деревья, но в голову лезут только секвойи, пальмы и прочие бабоебы, причем из пальм сразу вспомнил банановые, финиковые и ананасовые, хотя насчет ананасов не уверен. Да и гамбургеры вроде бы растут не на деревьях, а где-то еще…

— Не знаешь, — проговорил он. — Те деревья, что ты назвал, растут на разных землях, а не вперемешку. К тому же даже я не все знаю.

— Мир велик, — сообщил я. — Кто бы подумал!

— Может быть, — предположил он, — ты не лесной варвар, а горный? Там вверху живут какие-то народы, но до них пока не добрались… Ладно, мне все равно. Лишь бы работу делал.

Конечно, это брехня, такой человек не мог сказать всерьез, что ему все равно. Все маги ищут новое и старательно раскрывают тайны мира, так что Строуд буквально через час, как будто невзначай проходя мимо, остановился и придирчиво смотрел, как я толку пестиком в деревянной ступке пересохшие корешки странных растений, похожих на женьшень, хотя я этих женьшеней в глаза не видел.

— У вас такие есть?

— Кто, — спросил я, прикинувшись непонимающим, — ступки?.. Есть, только у нас каменные. Мы же горные, нам проще из камня, чем из дерева.

Он запнулся с ответом, подумал, приподнял брови — это выглядит устрашающе, словно отряд копейщиков готовится встретить атаку конницы.

— Каменные?.. Странный подход. Хотя… в чем-то есть смысл. Каменные ступки делать труднее, но прослужат дольше… Интересно посчитать, насколько это выгоднее или же наоборот…

Я открыл рот в изумлении.

— Дык у вас все красивше!.. Что там наши ступки!.. Мы ж дикари! Хоть и умные. Зато вы красивые!..

Похоже, ему нравится видеть изумление на лице и в глазах дикаря, когда он рассказывает об удивительном и прекрасном королевстве, что выстаивает среди невежества, дикости и злобы, являя собой миру пример правильно устроенного государства.

Даже каменоломни, как он объяснил, острая необходимость для королевства. Много камня требуется на постройку вовсе не роскошного дворца, как утверждают смутьяны, а защитных стен против диких народов, нападающих с севера, полудиких — с востока, странных — с запада и кочевых — с юга.

— Ого, — сказал я с уважением, — вы как утес среди моря… Я имею в виду королевство.

— Примерно так, — согласился он. — А ты знаешь и о существовании морей?

Я ощутил, что снова попался, сказал с тупым видом:

— Да слышал как-то, мол, как утес в море, но не знаю, что это.

— Значит, — сказал он, — в твоем диком племени знают. Любопытно…

Я сказал торопливо:

— Наверное, кто-то из ваших забрел к нам и того, одичал. От него и узнали. Может быть, и сейчас там живет. У нас жить можно. Не то что здесь!

Он нахмурился.

— Вообще-то есть запрет на передачу наших секретов варварам. Если вернется, его повесят. Но, конечно, не вернется. Какой-нибудь опасный преступник, сбежавший от виселицы. Такому только среди вас и место.

— Да, — согласился я, — у нас свобода и первобытная демократия. Демократия может быть только первобытной.

Он сказал поощряюще:

— Ты интересный дикарь. У тебя такая жажда к знаниям, хотя на диво крепкий и сильный, что вообще-то неудивительно, у вас другим и не выжить…

— Да, — подтвердил я, — у нас там все умные и сильные, мы ж дикари!.. Правда, магии у нас нет вовсе. Почему?

Он посмотрел с нескрываемым чувством превосходства.

— А ты еще не заметил, магия доступна только… гм… умным? Королева обладает магией, как и Мяффнер или остальные члены ее Тайного Совета, а слуги нет. За редким исключением, конечно. Среди простолюдинов почти нет, а если вдруг находится, приглашают в столицу, а то и ко двору, где может и сам развиться, и королевству пользу принести.