Когда вы кого-то любите - Сьюзен Джонсон
Шрифт:
Интервал:
— Я хочу, чтобы ты знал, как я ужасно рада — как я благодарна, что ты пришел сегодня. — Она улыбнулась. — На самом деле предостережение может быть отнюдь не лишним. — Она протянула дрожащие руки. — Я очень боюсь оказаться ненасытной или слишком требовательной, либо и то и другое вместе.
— Я тоже предупреждаю тебя, — прошептал он, крепко прижав ее к груди, едва не касаясь ее губ. — После того как мне пришлось ждать так долго, я не могу отвечать за мои действия. Ударь меня посильнее, если захочешь остановить.
— Я не думала, что хоть когда-нибудь увижу тебя снова, — прошептала она.
— А я пил всю дорогу, не вылезал из винного погребка, чтобы забыться. — Он поднял голову и ухмыльнулся: — Как видишь, безуспешно.
— Я действительно ужасно рада. — На глазах у нее выступили слезы.
— Ну что ты, что ты… не надо… не плачь, — уговаривал ее он. — Я здесь… я пришел… мы снова вместе. — Он слизывал слезы, бежавшие по ее щекам. — Скажи мне, что ты хочешь, и я все сделаю.
То, чего она страстно желала, иметь она никогда не сможет, но сквозь икоту и слезы она произнесла, заикаясь:
— Я не хочу… думать… о завтра… вот чего я хочу…
— Так давай не будем думать, — произнес он хрипло. — Я буду целовать тебя, ты будешь целовать меня в ответ, и…
— И спустя секунду… ты займешься любовью… со мной. — Утерев глаза рукавом, она фыркнула и затуманенным взором встретила его взгляд. — И это… приказ.
Он уже стаскивал через голову ее ночную рубашку, более чем довольный, что можно обойтись без церемоний — ее приказ немедленно приступить к действию полностью отвечал его намерениям. Она с готовностью подняла руки, после долгого вечера в гостиной, проведенного в томительном ожидании его… этого момента, сейчас главным для нее была скорость.
— Я понимаю, мне следовало бы быть сейчас сдержанной и скромной, благодарной, но…
— Господи, нет, — прервал он. — Почему я должен желать этого?
— Потому что женщины не должны забегать вперед, опережать мужчин, — ответила она голосом, приглушенным батистом стаскиваемой через голову рубашки.
— Я чертовски рад этому и даже счастлив, что вновь нашел тебя, — воскликнул Дарли с большей горячностью, чем ожидал от себя.
— Значит, мне не надо извиняться?
— За то, что тебе хочется секса? — спросил он, швырнув ее одежду на пол. — Я так не думаю. — Он уложил ее на постель, обратив внимание, что без многочисленных нижних юбок и пышного гофрированного платья ее худоба стала более заметна. — Ты явно похудела. Ты, случаем, не болела?
— Только если тоску по тебе можно назвать болезнью. — Она улыбнулась. — Каждый день я по несколько часов скакала верхом, пытаясь забыть тебя.
— А я вместо этого пил. — Он пропустил цепочку от часов сквозь петлицу жилета и положил часы на ночной столик. — И твоя попытка отвлечься сработала? Моя — нет. Хотя, конечно же, алкоголь смягчил мои мучения.
У нее что-то шевельнулось в душе.
— Ты страдал, мучился-без меня?
— Чертовски мучился. — Он был удивлен собственной честностью и откровенностью, хотя предстоявший завтра отъезд, несомненно, позволил ему большую откровенность.
— Я не думала ни о чем, кроме тебя, все эти бесконечные недели, — тихо произнесла она. — Прошу простить мою неделикатность. Я знаю, никто не говорит о любви в подобных ситуациях, но я почему-то в мыслях выражаюсь именно в таких терминах. Пусть это тебя не тревожит, — сказала она, поскольку он вдруг замер, а не снятая до конца куртка застряла на полпути. — Я выражаю свои чувства самым наивным образом. Ведь я уезжаю завтра, как тебе известно. — Она пожала плечами. — Какое может иметь значение, что я говорю?
Он думал точно так же, хотя уже не был настолько зеленым юнцом, чтобы говорить об этом.
— Значит, открытость и откровенность будут правилом на эту ночь, — заметил он шутливо. — Это что-то новенькое в моей жизни.
— А я почему-то думала, оно уже было, — улыбнулась она, увидев, что он продолжил раздеваться.
Элспет сидела на краю позолоченной кровати, дополняющей модный интерьер. Подобрав ноги и солнечно улыбаясь, словно невинное дитя, она казалась явно не на своем месте в напыщенной роскоши комнаты, размышлял Дарли.
Или возможно, она была глотком свежего воздуха в этом модном интерьере, словно милая розовощекая нимфа или чудная фея из мифических стран.
Тот факт, что Королевская комната предназначалась для самых почетных гостей, возможно, давал ему передышку. Но сегодня его не насторожило, что его матушка удостоила Элспет особой милости. Может, даже догадываясь о причине.
Наоборот, он понял, что это давало огромный простор, свободу действий ему — им — до истечения, отведенного им срока.
Он никогда прежде не ощущал такой свободы, которая, возможно, и позволила ему сказать:
— Я подумал даже, что ты, возможно, забеременела и приехала в город для встречи с моими родителями.
У нее широко распахнулись глаза.
— У меня никогда не хватило бы на это смелости. — Выражение лица внезапно стало оценивающе-заинтересованным. — Но ведь ты все же приехал.
— Как видишь, — не задумываясь, ответил он. Он и сам не понимал, почему он тут же примчался, несмотря на вероятность такого поворота событий.
— И что бы ты предпринял, если бы я оказалась беременной?
Он пожал плечами, сейчас из одежды на нем оставались лишь бриджи.
— Скорее всего, ничего.
— Поскольку ты ничего и не обязан делать. — Ей не следовало позволять себе так увлечься созерцанием его мужских достоинств, когда его ответ был столь жестко прямой, не требующий толкований, но она не могла удержаться. Он был поразительно мужественен — рельефные мускулы, грубая сила, — он был красив, как Бог.
— Ты замужем, — подчеркнул он прямолинейно, хотя внутри и чувствовал какое-то странное удовлетворение собственника от сознания, что он был ее первым любовником.
Его бесстрастное утверждение было также квинтэссенцией мужской сущности.
— Это правда, — сказала Элспет, зная правила, по которым жило общество. Мужчины не несли никакой ответственности, если только не представали перед судом. Что отнюдь не было нормальной практикой среди аристократов, где скандалы никогда не признавались открыто. — Я могла бы назвать тебя отцом ребенка. — В ее голосе прозвучала обвинительная нотка. — Тебе пришлось бы взять на себя какую-то материальную ответственность.
— Что заставляет тебя думать, что я бы оспорил свое отцовство?
— Я должна быть благодарна за это, я предполагаю, — буркнула она. — Но ведь деньги для тебя не проблема, не так ли?
— Прости. Я рассердил тебя. — Он встретил ее взгляд. — Мне следует уйти?
— Раз уж я не беременна?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!