Клан душегубов - Алексей Петрухин

Первого боевика он припечатал к стене кабины, сильно толкнув стол, как только двери лифта открылись. Еще двое охранников были убиты на месте двумя короткими очередями, выпущенными Суворовцевым из своего укороченного «калашникова».

Лифт тронулся было наверх, но, забаррикадированный столом, остался на месте.

– Майор Вершинин, если не ошибаюсь? – громко спросил кто-то на ломаном русском языке сверху из ствола шахты.

– Когда ты научишься говорить по-русски, Чанг? – Вершинин подошел к двери лифта, не решаясь заглянуть в шахту.

– Когда ты научишься по-китайски?

– Я в своей стране, засранец, а ты – в гостях. Так что будь паинькой и бросай оружие!

– Это пока – в гостях. Это – пока! – нагло рассмеялся в ответ Чанг и добавил: – Тебе письмо, майор. – Вслед за его словами на стол шмякнулся небольшой газетный сверток.

Вершинин быстро выбросил руку и схватил его. Тут же сверху по нему раздалась длинная автоматная очередь, но он успел отскочить и, смачно выругавшись, начал медленно разворачивать сверток.

В нем лежал красный бесформенный кусочек человеческой плоти.

– Что это?!

– Твой Учитель. Яо много говорил. Это его язык, – вызывающе пояснил Чанг. – А ты, Вершинин, вместе со своим другом, и много говорил, и много слышал, и много видел. Ты не ценишь покой.

– Сволочь! За Яо вырву у тебя не язык, а что-то другое! – крикнул ему в ответ Вершинин и злобно проговорил про себя: «Покой! Я тебе устрою сейчас аллегорию. Я тебе покажу, что у меня между строк!»

– Сейчас мы вас будем выкуривать! Как вонючих хорьков! – весело крикнул Чанг, и его слова поддержал чей-то дружный смех.

– Вершинин, уводи людей в дальний конец, – коротко сказал Суворовцев. – Слушай мой приказ. Приготовиться к бою!

* * *

Ну, Вселенная, не подведи. Я для тебя старался, старался. Ты уж тоже постарайся, чтобы я не пропал зря.

Точка принятия решения пройдена, теперь – время последствий.

А, кстати, почему я, профессиональный аналитик, так часто участвую в столкновениях с применением оружия? Разве «калаш» – оружие аналитика? И люди вокруг вечно какие-то злые, вот сейчас, например, вооруженные китайцы. Нет, Китай, конечно, родина философии, но почему его уроженцы – вооруженные? Разве такие китайцы должны окружать аналитика? Что-то тут не так. Надо об этом подумать, если выживу.

* * *

Суворовцев быстро побежал к водостоку, который приметил уже давно. Старый водосток, не больше метра в диаметре, был намертво заделан решеткой из толстых металлических прутьев. Металл порядочно проржавел, но не потерял своей прочности.

Он достал из сумки две небольшие толовые шашки и начал скотчем прикручивать их к решетке. Когда с первой шашкой было покончено, оглянулся, чтобы посмотреть, как там дела у Вершинина.

Людей в зале уже видно не было, сам же Вершинин стоял у ближнего стола и туго набивал в свои брючные карманы пригоршни белого порошка.

Суворовцев молча отвернулся и продолжил свою работу.

Неожиданно зал наполнил противный, шипящий свист. Вслед за ним из малоприметных отверстий в стене начал поступать желтовато-грязный газ.

– Вершинин! Задержи дыхание! – крикнул Суворовцев и ринулся в дальний конец зала.

Два взрыва грянули почти одновременно. На некоторое время в подземелье повисла плотная пелена бледной пыли.

Суворовцев вывернул остатки решетки и первым полез в освободившийся проем водостока. За ним последовали Вершинин и Липкин, в последний момент прихвативший с собой клетку с клушами.

Они ползли по водостоку метров сто, может, больше, точно определить было невозможно. К их счастью, скоро лаз начал расширяться, пока не вышел в тоннель. Повинуясь интуиции, двинулись по тоннелю направо и, услышав позади себя длинную автоматную очередь, прибавили шагу. Можно было двигаться и быстрее, но изможденный «собственный корреспондент» стал непосильной обузой. Он задыхался и еле волочил ноги, поэтому Вершинину и Суворовцеву приходилось поочередно останавливаться и открывать ответный огонь по преследователям.

Погоня длилась минут сорок, когда они почувствовали поток свежего воздуха.

– Быстрей! – крикнул Вершинин. – Впереди выход!

Одновременно с его словами снова раздались автоматные очереди.

Они нырнули в небольшую нишу в стене и заняли круговую оборону.

– Мы в ловушке, – спокойно объявил Суворовцев, меняя в автомате магазин. – Долго не протянем. Попробуй включить рацию, может, пробьешься.

– Попробуй сам, – сказал Вершинин и протянул Суворовцеву рацию.

Тот взял ее, повернул ручку и вдруг услышал знакомый неприятный, но теперь такой родной голос Бердяева.

– Запрашиваю майора Суворовцева. Ответьте.

– Товарищ полковник, говорит Суворовцев. Нас преследуют. Мы выходим. Прекратите огонь.

– Понял тебя, майор. Выходите, вас прикроют.

– Когда будем готовы, я дам сигнал «Начали»! – устало добавил Суворовцев.

– Понял. Конец связи.

– Если выйдем отсюда живыми, Оперу дам очередное звание. Ну что, майор, будем выходить?

Суворовцев дернул затвор и, выглянув из ниши, дал в темноту длинную очередь. Телефонный звонок «Розовая пантера» органично закончил ее.

Вершинин вытащил из кармана телефон.

– Подожди, не стреляй, это телефон дочери, может, что-нибудь срочное? – сказал он. – Да, слушаю.

– Привет, Игрушка, – услышал он в ответ. – Это твой мачо Супер-Федя. Ты где ходишь? Давай к нам на тусу. Здесь вообще мегатуса, угар нереальный.

Суворовцев еще раз дал длинную очередь в тоннель, на что Вершинин сделал ему знак рукой.

– Ты можешь пока не стрелять? Ни черта не слышно.

Связь неожиданно прервалась, и Вершинин убрал телефон.

– Ну, что-нибудь срочное? – поинтересовался Суворовцев.

– Да. Нас с тобой пригласили на нереальную мегатусу.

– Обязательно сходим! – Суворовцев обернулся к Липкину: – Значит, так, Илья Григорьевич, мы сейчас побежим. Учтите, быстро побежим. Там, – показал он в сторону выхода, – наши, а там – плохие, нехорошие люди. Вы будете бежать первым, а мы будем вас прикрывать. Понятно?

– Да, понятно, – тихо проговорил Липкин. – Вы – хорошие, там – плохие.

– Ну тогда с Богом! – И Суворовцев скомандовал в рацию: – Начали!

Все трое ринулись бежать по тоннелю. Метров через двадцать Суворовцев и Вершинин остановились и, развернувшись, дали в темноту несколько длинных очередей. В следующую секунду со стороны выхода открылся шквальный огонь. Липкин, даже не успев испугаться, был сражен наповал. Суворовцева и Вершинина спасла только многолетняя выучка. Они мгновенно упали, плотно вжавшись в землю.