Рождественский магазинчик Флоры - Ребекка Рейсин

о которых знают только местные жители.

Я испытываю дрожь счастья от того, что нашла такого замечательного друга в лице Ракели.

– Мне бы это понравилось. Секретные места – самые лучшие.

– Ты не должна говорить ни единой живой душе.

Я изображаю, как застегиваю губы и выбрасываю ключ.

– Не произнесу ни слова.

Глава 19

На следующий день раздается тихий стук в дверь. Я открываю ее и вижу Ханну, стоящую в лучах свежего, ледяного рассвета.

– Входи, входи, – говорю я и протягиваю ей кружку свежесваренного кофе, ожидая ее раннего утреннего визита.

– Ты не представляешь, Флора, как сильно мне это нужно. – Она берет чашку и делает глоток.

– Мне кажется, я действительно знаю. Ты сбилась с ног, а эта иностранка еще больше усложняет тебе задачу. Но не волнуйся, у меня есть для тебя свежий рождественский хлеб от Туомо, так что посиди минутку и расслабься.

– Ты знаешь, как говорить на моем языке.

– Можно сказать, я в совершенстве разбираюсь в еде и кофе. – Я приношу рождественский хлеб и разнообразные маслянистые сладости. – Я получила это от Туомо сегодня утром на рассвете. Он единственный другой сумасшедший, который встал так же рано, как и я, и он уже катался на собачьих упряжках со своими хаски, чтобы доставить немного хлеба семьям, которые живут в хижинах в лесу. Завтра утром он собирается сам научить меня управлять собачьей упряжкой. Нужно ли мне бояться?

Ханна садится за стол, а я торопливо перекладываю наполовину готовые венки.

– Нет, это самое лучшее развлечение! Просто убедись, что ты выучила команды, и все будет хорошо.

Она передает мне сумку.

– Вот, пожалуйста, – лучшее, что я смогла сделать в спешке.

– Спасибо тебе! – Я достаю яркий костюм эльфа и сгибаюсь пополам от смеха. – В этом он будет выглядеть потрясающе. О, Ханна, ты гений.

– Я возьму это. – Она качает головой. – В тебе есть что-то особенное, Флора. Суметь убедить Коннора – это действительно нечто.

– Не уверена, что это была именно я, Ханна. Я думаю, что ему понравилось упоминание о детях в больницах. Он, вероятно, назовет себя «Эльфом рециркуляции» и прочтет им всем лекцию о подводных камнях глобального потепления.

Она смеется.

– В любом случае для меня увидеть его одетым в этот костюм было бы просто белым шумом. Я знаю, эльфы должны быть милыми и рождественскими, но почему-то мне кажется, что наш мужчина собирается сделать так, чтобы его костюм эльфа выглядел… – Она с трудом подбирает нужное слово.

– Сексуально?

– Я рада, что ты это сказала! Я слишком стара для всего этого! – Мы покатываемся со смеху.

Только время покажет, как Коннор будет выглядеть и вести себя в костюме, но я знаю наверняка, что мне тоже не терпится увидеть это своими глазами!

* * *

Уже полдень, когда Коннор подходит к фургону.

– Не думаю, что когда-либо видел тебя такой тихой. Это может означать только плохое.

Я широко улыбаюсь ему.

– Ну, это зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «плохое». – Пора включиться и заставить этого парня поверить! – Я представляла тебя в костюме эльфа. Это заставляет меня задуматься о том, сколько жизней ты изменишь сегодня. Ты исполнишь желания и воплотишь мечты в реальность. Ты превратишь их хмурые взгляды в широкие улыбки. Это, должно быть, потрясающее ощущение, Коннор.

Замечаю ли я румянец, разливающийся по его щекам?

– Да, точно. Взрослый мужчина ростом около шести футов, одетый в костюм эльфа. Я, вероятно, нанесу травму этим детям. Им еще много лет будут сниться кошмары. Им понадобится терапия, чтобы забыть.

Я отмахиваюсь от него.

– Я так не думаю! Ракель не предложила бы тебя, если бы это было так, и если она что-то и знает, так это эльфов. – Он на это не купился, так что я продолжаю: – Хочешь посмотреть на свой новый классный костюм?

– Не совсем.

Я игнорирую его. Бедный дурак не знает, куда себя деть.

– Тогда пойдем со мной!

Костюм висит во всей своей праздничной красе на вешалке для одежды на карнизе для штор.

– О боже, это шок для моих глаз.

Я ухмыляюсь и хлопаю в ладоши.

– Я знала, что тебе это понравится! Мне особенно нравятся желтые колготки и зеленая куртка. Это в точности как у Бадди из фильма «Эльф», и детям это понравится, не так ли, приятель?

– Какой фильм? – Он не сводит глаз с костюма. Цвета при таком освещении выглядят по-настоящему кричащими, а материал блестит точно так же, как лайкра в восьмидесятые годы. На это приятно смотреть.

– Какой фильм?! Ты что, Коннор, серьезно жил под скалой? Фильм, «Эльф»? Разве ты его не видел?

– Насколько я помню, нет.

– Боже мой, ты не жил на свете, если не смотрел этот фильм и не готовил макароны, утопленные в кленовом сиропе.

– Макароны с кленовым сиропом, ты шутишь?

– Нет, Коннор, боже, это простое рождественское блюдо.

На его лице отражается замешательство. Неудивительно, что он не верит! Он не был знаком с лучшими рождественскими фильмами – а если у вас не проводится праздничный киномарафон каждый год, то разве это вообще Рождество?

– Давай наденем на тебя этот костюм, а? – Я осознаю, что я сказала, и хочу умереть. – Я имею в виду, я уверена, что ты можешь одеться сам, но крикни, если тебе понадобится помощь. – Я отворачиваюсь, потому что воспоминание о нем в сауне возникает в самый неподходящий момент. Это кажется неуместным. Почему они просто разгуливают голышом? Это почти как если бы чем на улице было холоднее, тем меньше одежды они носили бы. Я никогда не пойму.

– Я не буду надевать это здесь, здесь нет места. Я собью светильник или что-нибудь в этом роде. – Я понимаю, что Коннор наклонился, чтобы влезть в фургон. – Я оденусь в больнице.

Ах! Он не хочет, чтобы какие-нибудь Обитатели фургонов увидели в Бадди его альтер-эго!

– И что в этом забавного? Что, если нам нужно будет подправить? Что, если колготки широко разойдутся, что тогда? Что, если…

Он вздыхает и трет лицо.

– Ладно, ладно, я оденусь здесь хотя бы для того, чтобы избавить тебя от еще одной лекции.

– Ура. Стань эльфом сам. – Я указываю на свою спальню. – Там тоже не так много места, но ты можешь лечь на кровать и двигай лайкру таким образом. Теперь ты узнаешь, каково это – быть женщиной, которая носит узкие джинсы.

Он качает головой.

– Как я позволил тебе уговорить меня на это?

– Подумай о детях. И поторопись. Мы должны идти.

– Я буду