Франсуаза, или Путь к леднику - Сергей Носов

И меня, в самом деле, как будто стало немного трясти.

Иногда Адмиралов разговаривал с Франсуазой. Чаще он заговаривал первым, провоцируя Франсуазу на обстоятельный отклик. Но и она могла завести Адмиралова.

- В русском языке даже слово мужчина женского рода, - объявляла Франсуаза с бухты-барахты.

- С каких это пор? - отзывался Адмиралов, прислушиваясь к боли в плече.

- Всегда так было.

- Разве? Я думал, до сих пор было мужского.

- Все слова на ина - женского рода. Пучина, лучина, картина, малина, витрина... Женщина наконец. Почему же мужчина - мужского? Самого настоящего женского. Просто все договорились считать мужчину он вместо она – вопреки логике языка, а на самом дела надо она, язык нам верно подсказывает, он умнее нас. А мы язык обмануть пытаемся. А если прислушаться к языку по-честному и непредвзято, никаких мужчин вообще нет.

- Детина - мужского рода.

- А должна быть женского. Та же история. Просто детина - разновидность мужчины, вот и делаем вид, что род мужской.

Адмиралов не планировал эксгумацию. Ехал в маршрутке, и она впипила в трамвай. Без жертв. Но с потерей драгоценного времени. Адмиралов прикинул, до какой из двух ближайших станций метро ближе идти и выбрал почему-то не ближнюю. В пути он понял почему. Потому что (хотя это и не объясняет ничего ровным счетом), потому что данный маршрут частично совпадает с путем к собачьему и кошачьему кладбищу. Вот так бы и свернул на кладбище, если бы был при лопате. Конечно, он без лопаты был. Но, подумав о кладбище и лопате. Адмиралов, шедший по набережной канала, вспомнил, что впереди будет бензозаправка, а уж там лопата, наверняка, есть.

Таким образом непреднамеренная мысль, возвысившись до идеи, обрела контуры воплощения.

Если действовать, то в темноте, но что до лопаты, Адмиралов решил попросить, пока было светло, - просьба о ней, когда стемнеет, может показаться в этих краях подозрительной.

- У меня к вам нескромный вопрос. Нельзя ли мне у вас арендовать на час-другой лопату. Я заплачу за аренду.

Девушка с невероятной частотой заморгала, а потом округлила глаза. Это у нее такой отработанный трюк, подумал Адмиралов. Хорошая девушка. С невероятно фиолетовой прядью.

- А в качестве залога могу отдать мобильник, - он протянул ей мобильник.

- А если пожар? - спросила девушка (по-видимому, наличествовала пожарная лопата).

Адмиралов улыбнулся с видом «мы ведь понимаем друг друга».

- Сколько я вам должен?

- Ничего не должны.

Еще больше понравилась. Нестандартная. И друзья у нее фрики какие-нибудь. И живет с каким-нибудь фриком. А летом автостопом в Марокко.

- Но мобильник на всякий случай оставьте.

А странно было бы, если бы Адмиралов вызывал доверие.

- Один звонок, - сказал Адмиралов.

Он зашел за стеллаж с глянцевыми журналами.

- Дин-Дин. Это я. Тут дело такое. Я у художника Бархатова. Он завтра утром, наконец, картинки сдает. Будет всю ночь работать. Мы с ним поработаем немного, да? Ты меня не жди, ложись, я поздно приду. Только дверь закрой на ключ, хорошо?

Через минуту Адмиралов шел с лопатой вдоль железнодорожной насыпи.

Поскольку еще было относительно светло и народу достаточно много шастало по тротуару, он решил не торопиться, - свернул в переулок и направился в сторону ночного бара. Там, в подвальчике, оставив лопату у входа в зал, он коротал время за кружкой пива почти до полуночи. Он сумел не закурить, хотя и приобрел зажигалку. Она бы могла пригодиться вместо фонарика. Адмиралов рассчитывал провести операцию за пятнадцать минут и вернуться домой на такси к часу ночи.

В двадцать минут первого он был у собачьего кладбища.

Эта часть насыпи почти не освещалась, - учредители несанкционированных захоронений знали, где выбрать место.

Опираясь на лопату. Адмиралов поднялся по склону и понял, что не сразу найдет место Мачо. Ориентиром ему был куст, а условием - рыхлость почвы. Что-то у него не сходилось. Наконец, он соотнес удаленность от куста с пяточком свежекопанной земли. Определил.

Воткнув лопату в землю. Адмиралов ощутил себя героем бродячего анекдота. Ладно, не рассуждать! - дал команду себе и стал быстро копать.

Скоро он докопался до пакета, но, к его великому изумлению, сумки не было. Адмиралов стал спешно зарывать яму - он попал на чужое захоронение.

Присев, Адмиралов щелкнул зажигалкой. Осматривался. Надо было взять левее, ближе к кусту, но там располагались гранитные плитки и им подобные надмогильные знаки, а место собачки Бархатова, как Адмиралов помнил, было в стороне от всех этих печальных предметов. Если бы не зажигалка, он бы так и не нашел это скорбное место. Адмиралов поднес зажигалку к ближайшей плите (она была размером чуть более ученической тетради) и прочитал на ней: «Мачо». Бархатов, оказывается, посетил могилку собачки и обозначил ее плитой, нарочно заказанной для этого случая. Невероятно. Но вспомнив слезы Бархатова, Адмиралов решил, что ничего невероятного в этом нет. Не ему судить старика. Он мысленно попросил у обоих прощение - и у живого хозяина, и у мертвой собачки - и отковырнул лопатой плиту.

Под плитой лежала кость. Адмиралов умилился. А потом удивился. Зачем же он так? Другие собаки, живые, могут учуять кость по запаху и осквернить могилу подкопом. Странно, что Бархатов не подумал об этом.

Но туг Адмиралов заметил, что кость не настоящая - искусственная. Он узнал ее, эта та самая, которую он подарил Петру Никифоровичу, вернее, его собаке. Адмиралов еще больше удивился. И еще больше умимлился.

Слезы навернулись на глаза.

Он стал копать.

Он выкопал сумку. Молнию бокового кармана, замусоренную землей, смог открыть только до половины, но рука пролезла.

В кармане не было ничего.

Он шарил рукой.

Ничего не было в кармане.

Не было в кармане ничего-ничегошеньки. И других карманов не было.

Адмиралов затосковал. Потом сказал вслух:

Какой же я идиот.

И стал спешно зарывать сумку.

Он уже положил могильную плитку на место, придавив косточку, и почти что спустился вниз, когда случилось то, что и так много раз этой ночью случалось - в его возбужденном воображении. Подъехала милицейско- полицейская машина.

Двое - один держал фонарик - подошли к насыпи.

- Расчленёночку закапываем, - пошутил без фонарика.

- Это кладбище домашних животных, - со скорбным достоинством произнес Адмиралов.

- Незаконное кладбище, - поправил второй. - Вы были обязаны утилизировать труп животного в установленном порядке. То, что вы сделали, это грубейшее административное нарушение.