Случайный мир - Максим Заболотских

– Аставэс мэнгэд ыскэ бэр, аставэс мэнгэд ыскэ бэр, – повторял Макхэкв, медленно покачивая своим обнаженным торсом.

И ведь ни дождь, ни холод его не берут, еще и рубаху снял. Равван хотел было уже пойти назад, как вдруг в его душу начали закрадываться разного рода подозрения. А молитва ли это? Что он вообще здесь делает с этой сферой? Неожиданно облачная сфера шлепнулась Макхэкву в руки. Он тут же быстро спрятал ее в свою сумку и резко повернулся к Раввану, который остановился как вкопанный, не зная, как реагировать.

– А, Равван, это ты, – медленно произнес кочевник. – Боги посылать дождь, чтобы мать-земля могла напиться. Я воздавать им благодарность.

Могли бы и подождать твои боги, раздраженно подумал Равван, глядя на бушующую стихию.

– Ты возвращаться на свой пост, я еще молиться.

Раввану ничего не оставалось, как вновь оставить кочевника одного. Он спустился обратно на место своего дежурства. Порывы ветра обильно поливали его лицо холодными брызгами. Равван опять сел и принялся вглядываться в темноту усталыми глазами. Надо же, сколько раз я уже про этот день вспоминал? Эх, остался бы я тогда чуть подольше с этими овцами. В моей деревне, может быть, до сих пор не знают, что здесь происходит. Хотя рынка в соседнем городе точно больше нет, а это наверняка внесло изменения в их привычный уклад. Как там мои родители? Повидать бы их…

Сзади него послышались шорохи.

– Ну как, Равван, ничего подозрительного не заметил? – тихо спросил его Ксермет, поднимаясь. – Иди отдохни, моя очередь. Ты тут вроде бы даже дольше, чем нужно было, отсидел.

– Нет, ничего не видел. Да и что тут заметишь, черно все вокруг, – ответил Равван, поднимаясь.

– И то верно, – сказал Ксермет, оглядываясь по сторонам. – Но без дежурства нельзя. Лучше узнать об опасности за полминуты, чем не узнать о ней вовсе. А где Макхэкв?

– Он отошел недавно, молится своим богам.

– В такую погоду, посреди ночи?

Ксермет вытер мокрое лицо рукой и поморщился. Странный он все-таки.

Ксермет уселся на место Раввана, который уже укладывался спать. Азиз беспокойно повернулся во сне. Ксермет начал пристально вглядываться в черную пустоту ночи.

Поздно вечером, когда замок уже спал и единственный тусклый огонек светился только на вершине башни в комнатке дебтеры Аваки, Ксермет вышел во внутренний двор. Он огляделся по сторонам, больше по привычке, нежели из осторожности, и подошел к лестнице, которая вела на крепостную стену. На душе у него было скверно. Ему совсем не хотелось сообщать Алансе дурные новости, однако сомнений в том, что он должен это сделать, у него не было.

Ксермет быстро взбежал по узким ступенькам наверх, стараясь не шуметь, и огляделся по сторонам. Вокруг было тихо, лишь откуда-то издалека доносились удары разбивающихся о берег волн. Ксермет совсем было собрался выйти на верх стены и привычно отправиться по ней в сторону внутреннего замка, как вдруг вдалеке он заметил две темные фигуры, которые медленно двигались в его сторону. Ксермет сделал несколько шагов назад, спускаясь вниз по лестнице. Он прижался к стене и прислушался. Мысли его бешено закрутились. Кто здесь может быть в это время? И именно сегодня, когда столько всего нужно обсудить!

За последние несколько месяцев Ксермет проделал этот путь из внутреннего двора замка до комнаты Алансы несколько десятков раз. Начиная с той самой неожиданной встречи у фонтана, они виделись теперь почти каждый день. Несколько раз в неделю они встречались на рассвете у старой арены, в те дни, когда у Ксермета не было тренировки с Рейнаром. Хотя Аланса ему так в этом и не призналась, Ксермет был полностью уверен, что она приходила туда и в дни его тренировок и наблюдала за ним издалека.

Днем они также изредка видели друг друга, однако эти встречи были совсем иного рода. Аланса всегда была в сопровождении сестры или няньки, и их разговоры сводились к учтивому обмену взаимными любезностями. Аланса неоднократно жаловалась ему, что контроль за ней и ее семьей ввиду последних событий все возрастал, и она все больше чувствовала себя пленницей в этом доме, нежели гостьей. С утра, когда замок просыпался и кругом начинали сновать многочисленные слуги, Алансе удавалось выскользнуть наружу незамеченной. Теперь же, поздно вечером, когда коридоры замка были пусты, об этом не могло быть и речи.

Но очень скоро скудных утренних встреч им стало мало, и Ксермет в первый раз решился на поступок, который до этого он всегда считал лишь атрибутом классических пьес, которые ему в добровольно-принудительном порядке давал к прочтению дебтера Аваки.

Дождавшись ночи, Ксермет прошел по крепостной стене до сторожевой башни, которая соединялась с внутренним замком аркой ворот. По тонкой треугольной крыше арки он добрался до глухой высокой стены. С этой стороны окон на ней не было, и Ксермет осторожно перебрался к углу замка, держась за щели между камнями. Кладка здесь была старой, и неровные камни далеко отстояли друг от друга, позволяя ему хорошо ухватиться за них.

Когда Ксермет добрался наконец до стены, которая выходила во внутренний двор, его задача сильно упростилась. С этой стороны располагались окна гостевых спален, которые соединялись между собой толстыми барельефами. По ним он легко перебрался на этаж выше и осторожно пробрался мимо темного окна комнаты, в которой жила нянька Алансы. Наконец Ксермет добрался до заветного окна.

Он подергал за ручку, и только в этот момент ему пришло в голову, что неплохо было бы рассказать о своих планах Алансе заранее, так как окно было заперто изнутри. Ксермет не был уверен, что у него хватит сил на обратный путь. Он посмотрел вниз и увидел, что до земли ему было добрых пятьдесят – шестьдесят локтей. Тихонько постучал в окно. Никакой реакции не последовало.

Руки его задрожали. Он постучал еще раз, но с тем же успехом, вернее, с отсутствием такового. Ксермет живо представил себе последствия падения с такой высоты, и им внезапно овладела паника. Тогда Ксермет со всей силы стукнул кулаком по окну, что произвело больший эффект, чем он мог и хотел надеяться. Тусклые огоньки ночных свечей забрезжили не только в комнате Алансы, но и в двух соседних – ее няньки и сестры.

Ксермет из последних сил держался за подоконник, во всех красках представляя себе, что будет, если его застукают сейчас здесь в таком положении. Разговор с отцом в этом случае не сулил ему ничего хорошего. Однако, учитывая все нарастающую дрожь в руках, этот разговор вполне мог и не состояться.

Наконец окно Алансы распахнулось. Увидев Ксермета, девушка вскрикнула от неожиданности и уставилась на него, не в силах поверить своим глазам. Не дожидаясь, пока она выйдет из оцепенения, Ксермет пролез в окно. Только он успел бухнуться на пол, как до него донесся скрип открывающихся по соседству окон.

Через несколько секунд в дверь постучали. Ксермет быстро заполз под кровать. Последовали неловкие объяснения Алансы, вкратце сводившиеся к тому, что ей якобы не спалось и она решила подышать свежим воздухом и, не рассчитав, сильно хлопнула ставнями. Ее нянька долго недоверчиво рассматривала стену под окном. В конце концов она пришла к выводу, что никто вскарабкаться по ней не мог, и дальнейших вопросов задавать не стала.