Соблазнительный ангел - Мэри Бэлоу

Четыре дня.

Именно столько времени он знал Кассандру. Меньше недели.

А чувство было такое, что они знакомы недели или месяцы.

И все же он очень мало знал ее, верно? И почти ничего не знал о ней.

— Расскажите о своем замужестве, — попросил он.

Кассандра резко повернула голову и взглянула на него:

— О замужестве? По-моему, я уже рассказала, что могла.

— Как вы встретили его? И почему вышли замуж?

Они шли все медленнее и наконец остановились. Кассандра отняла руку и, подойдя к гигантскому дереву, оперлась спиной о толстый ствол. Стивен последовал за ней, хотя не подошел слишком близко, и положил руку на низкую крепкую ветку.

Сам ствол скрыл бы их от места пикника, но Стивен, взглянув поверх ветки, все же уверился, что их никто не видит. Они зашли дальше, чем он думал.

— У нас никогда не было постоянного дома, — начала Кассандра. — И мы никогда не знали спокойной размеренной жизни. Конечно, отец нас любил, но не уделял особого внимания. Он был человеком общительным и часто приглашал джентльменов туда, где мы в то время жили. Всегда джентльменов. Никогда — дам. Меня это не тревожило, пока я не повзрослела. Тогда мне было пятнадцать или около того. Я всегда любила общество и наслаждалась знаками внимания джентльменов. Мне нравилось, когда отец сажал меня на колени во время разговора с ними. Но когда стала старше, приходилось терпеть не только рискованные замечания. Кое-кто исподтишка щипал или дотрагивался до меня. А однажды меня даже поцеловали. Знай об этом отец, не допустил бы ничего подобного. Все мечтал устроить мне дебют, чтобы я встречалась с порядочными молодыми людьми. Что ни говори, а он был баронетом. Но понятия не имел о том, что происходит у него под носом. А я молчала. Никакой особой опасности мне не грозило, хотя по мере того, как шли годы, джентльмены все больше смелели.

— Но вы обязаны были ему сказать! — воскликнул Стивен.

— Возможно, — пожала плечами Кассандра. — Но мне не с чем было сравнивать мою жизнь. Я считала ее вполне обычной. Да и Элис всегда находилась рядом и готова была меня защитить. Однажды к нам в дом приехал барон Паджет, а после стал регулярно нас навещать. Они с отцом были друзьями и почти ровесниками. Он отличался от остальных: был добр, безупречно вежлив и мягок. Вскоре он стал рассказывать мне о своем доме в деревне, где жил почти весь год, о парке, окружавшем дом, о деревне и своих соседях. Насколько я поняла, он даже не играл. Однажды, когда мы остались вдвоем, отец по какой-то причине вышел из комнаты, он сказал, что все это может стать моим, если я окажу ему огромную честь, став его женой. Он знал, что у меня нет приданого, но это было для него не важно. Все, что ему нужно, — это я, сказал он. Он пообещал, что я ни в чем не буду нуждаться. Что по брачному контракту получу большие деньги после его смерти. Поклялся, что будет любить и лелеять меня до конца своей жизни. Сначала я ужаснулась… но ненадолго. Наверное, вы не сумеете понять, каким огромным соблазном это стало для меня. Спокойная, мирная жизнь в сельском раю. Он казался мне кем-то вроде отца, только без недостатков последнего. Я и видела в нем нечто вроде отца, когда выходила замуж.

— Но что пошло не так? — спросил Стивен после долгого молчания.

Кассандра прижала ладони к стволу.

— Первые полгода все было прекрасно. Не скажу, что была безумно счастлива. Он был уже немолод, и я его не любила. Но он казался хорошим человеком, был добр и внимателен ко мне. Я полюбила деревню и подружилась с соседями. Я забеременела и была на седьмом небе от счастья. Но однажды он поехал навестить одного из соседей и не возвращался три дня. Я была вне себя от беспокойства и сделала ошибку, поехав его искать. Когда я добралась до поместья и вторглась в дом, где гостили одни мужчины, муж был очень мил и добр и призвал друзей стать свидетелями того, как нежно любит его молодая жена. Все дружно посмеялись, и мы вернулись домой вместе. В экипаже он был вполне спокоен. Даже улыбался мне, но я почему-то испугалась. Поняла, что он пил, потому что его глаза налились кровью. А когда мы приехали… — Она осеклась и долго молчала. А потом заговорила снова, чуть задыхаясь: — Когда мы приехали домой, он отвел меня в библиотеку и очень спокойно заявил, что я опозорила его, опозорила так, что отныне он не сможет смотреть друзьям в глаза. Я извинилась… и не один раз. Но тут он стал меня бить: сначала ладонью по лицу, потом кулаками и даже сапогами. Больше я не могу говорить… но два дня спустя у меня случился выкидыш. Ребенка я потеряла.

Кассандра закрыла глаза. Стивену показалось, что в ее лице не было ни кровинки.

— И такое случалось не однажды, — тихо заметил он.

— Не однажды. Как избиения, так и выкидыши. В нем словно было два человека. Трудно было найти более доброго, мягкого и щедрого человека, когда он был трезв. А иногда он не пил несколько месяцев подряд. Собственно говоря, даже большую часть года. Да и когда был пьян, это можно было заметить только по глазам и… по склонности к насилию. Одна из соседок, заметив уже пожелтевший синяк у меня под глазом, призналась, что всегда подозревала его в убийстве первой жены. Официальной причиной ее гибели было падение с лошади, когда леди Паджет пыталась взять высокое препятствие.

Стивен не знал, что ответить, хотя подумал, что Кассандра правильно сделала, убив Паджета, не дожидаясь, пока тот расправится с ней. Боже, этот человек убил троих ее детей! Ее и своих.

— Я считала, что сама виновата. Что вечно сердила его. Поэтому пыталась во всем ему угодить. Делала все, что в моих силах, лишь бы не прогневать его. Старалась прятаться, держаться от него подальше… но, конечно, ничего не помогало.

Снова повисло молчание.

— Ну вот… — сказала она наконец, глядя на Стивена с улыбкой. — Вы все-таки спросили.

— И никто никогда вам не помог? — ахнул он.

— Кто?! — усмехнулась она. — Отец умер через полгода после моей свадьбы. Да он и не имел права вмешиваться. Уэсли приезжал редко и никогда не видел Найджела в гневе. А я ничего ему не говорила. Он был совсем мальчишкой. Однажды Элис попыталась вмешаться, но он ударил ее, выгнал из комнаты, запер дверь и набросился на меня с новой яростью, потому что я не сознавала своих недостатков и заслужила наказание.

— А его сыновья? — допытывался Стивен.

— Они почти никогда не приезжали домой. Думаю, слишком хорошо знали отца. Впрочем, если первая леди Паджет умудрилась родить троих, значит, была крепче меня. А может, в то время периоды трезвости длились дольше.

Он не станет расспрашивать о подробностях смерти Паджета. Она и без того расстроена. И вообще не следовало ни о чем ее спрашивать. Такой прекрасный день… а он его испортил.

Но потребность узнать ее лучше, заставить открыться ему… или хотя бы кому-нибудь перевесила желание сохранить атмосферу света и беззаботности.

— Кстати, — тихо сказал он, словно этот неприятный разговор не состоялся, — вы когда-нибудь лазали по деревьям?