Ее шикарный босс-2: вопреки - Юлия Бузакина

Через час полы и стены стали чистыми. Ярцев собрал в пакет осколки разбитого стекла. Отмыл тщательно руки, а потом попробовал прикрутить назад вылетевший дверной замок. Тот вроде на место встал.

Немного успокоившись, он достал сигареты. Вышел на балкон, закурил.

Постоял, пока от сигареты не остался один фильтр, и снова вернулся в гостиную. Поискал в серванте ценные вещи. Но пусто везде было – ни денег, ни золота. Видимо, побывали в квартире местные.

Так горько ему стало, что украли мамины личные вещи, что снова ком к горлу подкатил. Прикрыл рот рукой и медленно вышел.

Заглянул в спальню, где они с Катей оставались. Подобрал с пола Сашенькину игрушку, что забыли, когда убегали отсюда все вместе. Вещей сына тоже не было.

«И это украли», – пронеслось в голове у него.

Подошел к серванту, вытащил старый альбом с фотографиями. Тогда фотографии еще клеили, таким старым был тот альбом.

Ярцев сел на постель, начал листать. Вот черно-белое фото с пляжа – они с Олегом маленькие еще, в плавках, с матерью и отцом стоят. Наты тогда не было. А вот зима, Нату принесли домой из родильного дома. Новый год, елка. Он сам, тощий, нескладный, в брюках и рубашке, сшитых на заказ в ателье. И мама, молодая еще, красивая. Улыбается, Олежу за руку держит. А Ната в коляске, украшенной новогодней мишурой, лежит.

«Так и не пришел ни разу я домой за все тринадцать лет. Чая с мамой не попил. Ни о чем не поговорил. Все с Ринатом на Кавказе счастья искали. А теперь она умерла. Нет ее больше. И никогда больше я не смогу ее обнять».

В горло мертвой хваткой впился горький ком. По лицу против воли покатились горячие слезы. Вся его жизнь, изломанная и некрасивая, вдруг показалась никчемной. Он всегда стремился зарабатывать больше и больше. Но деньги не помогли спасти его первую жену Лизу. Деньги не помогли найти Катю, которую похитил безумный брат. Из-за денег умерла его мама. На деньги позарился Олег, из-за них и погиб.

Воспоминания об ушедших из его жизни людях роились вихрем, заставляя сжимать кулаки и скрежетать зубами. Вот Лиза, до смерти перепуганная, когда ее забирают в больницу. А на следующий день ее уже нет. И он, так же, как и сейчас, скрежетал зубами, выл от горя и ничего не мог сделать. А вот накануне свадьбы у него похищают Катю… какое счастье, что Катя осталась жить. Только вылечить ее до конца так и не удалось, и неизвестно, что будет дальше с ее поврежденным лицевым нервом. Мама, любимая и единственная, умерла от горя. А Олега убила Катя. И все из-за денег.

Когда совсем рассвело, Ярцев задремал на постели. Старый альбом остался лежать у него на груди.

Очнулся от того, что услышал, как вибрирует сотовый в кармане джинсов.

– Саша! Живой?! – весело вопил на другом конце провода Ринат.

– Живой… – протирая глаза, сел на краю постели Ярцев. – Можем домой ехать. Только вещи из гостиницы заберу. Мне переодеться и душ принять надо.

– Ладно, жду тогда.

– Слушай, Ринат, а у тебя в Грозном питомник есть, где собаку хорошую купить можно?

– Собаку? – озадаченно переспросил тот. – Собака тебе зачем?

– Катюша собаку просила, если все хорошо закончится. Хочу ей подарок по приезду сделать.

– А тебе какой породы собака нужна? Я пока тебя здесь жду, могу у своих поспрашивать. Мне все равно делать нечего.

– Лабрадор нам нужен. Только лучше, пусть будет девочка. Катя из нее в любом случае диванную подушку сделает. Не так обидно будет.

– Да, тогда пусть лучше девочка будет, – отрывисто рассмеялся Ринат. – Сейчас спрошу.

– Спасибо.

Ярцев выключил сотовый телефон. Посмотрел на альбом и бережно положил его на диван. Решил с собой забрать. Впереди его ждал путь домой.

Тихо в большом доме поздним вечером. Катя с ребенком спать давно ушли, а Нате все не спалось. Раскрыла окно пошире, достала заветную пачку сигарет и осторожно зажигалкой щелкнула. Очень она скучала по Владивостоку. По своему салону красоты, по кошке, которую у соседки оставила в день похорон мамы.

«Если Саша завтра вернется и скажет, что все сложилось, как надо, я домой полечу», – вздыхая, размышляла она.

Кто-то присвистнул под окном, и Ната вздрогнула. Бросилась сигарету тушить в стакане, что из кухни у хозяйки взяла для воды.

Голова темноволосая в окно просунулась, и в следующий момент от сердца отлегло – узнала Ната нахальные глаза Амира.

– И что же ты, красавица, не спишь? – усмехнулся он.

– По дому скучаю, – стараясь не выдавать своего волнения, ответила она.

– А русские девушки все, когда скучают, сигареты курят?

– Еще вино пьют. И коньяк, – рассмеялась Ната.

– Ужас какой… У нас даже мужчины почти никогда не пьют.

Он подтянулся на руках и беспардонно уселся на краю подоконника.

Ната притихла. Прижалась к стеклу спиной, сглотнула. От того, что он так близко, сердце застучало в горле. Взгляд дерзкий, глаза красивые. Смотрит на нее, не отрываясь, а коснуться боится.

– Ну, же, Ната, что ты притихла? Расскажи, как это, когда по дому скучают? – спросил Амир.

– А ты, разве никогда из дома не уезжал надолго? – скрестив руки на груди, посмотрела на него она.

– У меня нет дома, – пожал плечами он. – И родных нет. Сирота я. Родители погибли, еще когда в первую военную кампанию Чечню бомбили. Все погибли – и мать, и отец, и две сестры. С тех пор я сам за себя. Где полыхнет, там и я. Наемник. Мне терять нечего.

– А разве… война не закончилась? – осторожно сглотнула Ната.

– Для меня вся жизнь – война. Хорошие воины всегда в цене.

– А я во Владивосток вернуться хочу. Мама там похоронена, и брат. Могилы еще остыть не успели…

– Разве ты со старшим братом в Германию ехать не собираешься? Я слышал, он тебя с собой забрать хочет.

– Нет.

Сказала, как отрезала. И поняла, что решение принято окончательно. Руки задрожали, потянулась за сигаретой.

– Как же ты одна во Владивосток вернешься после всего? Вас ведь на военном самолете оттуда вывозили, – удивленно посмотрел на нее Амир.

– Мне, как и тебе, терять нечего, – затягиваясь едким дымом, горько усмехнулась она. В глазах встали слезы.

– А хочешь, вместе поедем? – внимательно посмотрел на нее Амир.

– Вместе? Ты что? Тебе туда зачем?

– Да говорю же тебе, я наемник. Семьи у меня нет, дома нет. Терять, как и тебе, нечего. Говорят, Владивосток – это край света?

– Ну, почти, – сквозь слезы рассмеялась Ната. – Там Японское море есть. И океан есть.

– Настоящий? – приподнял густую бровь Амир. И таким неподдельным было его удивление, что она снова рассмеялась.